В прошлом году книга «Де кураторство» авторства Екатерины Носко и Валерии Лукьянец (IST Publishing, 2017) стала первым изданием в Украине, которое сделало шаг в сторону до сих пор малоизученного явления «художник как куратор». В книгу вошли тексты, ставшие результатом двухлетней работы: интервьюирования художников из разных поколений и городов Украины, которые имеют опыт как взаимодействия с другими кураторами, так и собственной кураторской практики.

 

ART UKRAINE публикует один из фрагментов текста украинского художника и писателя Юрия Лейдермана.

 

А в зрителе мы нуждались. Особенно в инициации со стороны мэтров. Поэтому все надежды и устремления были направлены на Москву. Только там – так нам казалось! – наши работы могут быть встроены в общий культурный контекст. Еще бы, там их увидят и, может быть, даже что-то скажут о них [Илья] Кабаков, [Андрей] Монастырский, «Мухоморы» и т. д.

 

Мне было легче, поскольку я сам по большей части жил в Москве, учился там в институте. Поэтому раз в неделю-две я собирал все нарисованные мной бумажечки, книжечки и т. п. и отвозил на просмотр к Монастырскому. Очень часто у него сидел в гостях еще кто-то, и просмотр работ выливался в серьезное обсуждение. То есть на протяжении ряда лет Монастырский был моим учителем. Или, если хотите, куратором тоже. Он обладал тактом и замечательной способностью к неподдельной заинтересованности. Всегда старался быть комплементарным, но мог и деликатно критиковать. Самой высокой похвалой для меня было, когда Монастырский говорил: «Вот это замечательная работа! Не хочешь оставить ее в моей коллекции? Ко мне же люди приходят, я смогу ее показывать». То есть я понимал, что работа прошла «отбор», и был в такие дни счастлив, как, наверное, никогда позже, получая приглашения на самые престижные выставки. И наоборот, когда ни одну из показываемых работ он не предлагал оставить, я уходил угнетенным.

 

Юрий Лейдерман, Вадим Фишкин. Hotelit, 2001, Форт Асперен (Нидерланды). Предоставлено Юрием Лейдерманом. Фотограф – Юрий Лейдерман

 

Это был живой процесс, ощущение некоего творческого пути, без которого, кстати, невозможно и взаимодействие художника или целой группы авторов с куратором. Вот эта линия взаимного становления, трансформации, когда нет чувства, что кто-то на кого-то давит, но, скорее, вы вместе чувствуете себя поддавливаемыми чем-то внеположным и несетесь вперед, обуянные общим интересом. Для художника важно осознавать куратора не как распорядителя или босса. Соответственно, можно допускать на этом пути и ошибки, неудачи, которые оказываются зачастую интереснее, чем гладенькие, эффектные проекты. Точно так же и куратор должен осознавать, что он находится внутри непредсказуемого творческого процесса, этакой «банды в движении». Ведь художественная группа – это именно «банда», а не производственная компания. Но если куратор просто становится представителем, репрезентантом, распорядителем какой-то группы художников и в конечном счете вся его деятельность сводится к утверждению, что «мои, дескать, молодцы, а остальные – не очень», то, конечно, это мало интересно.

 

Были у меня и опыты собственной кураторской практики. Во-первых, Инспекция «Медгерменевтика». Ведь мы мыслили ее не просто как художественную группу, а как некую закрытую институцию. Помимо трех «старших» инспекторов, существовал, скажем, целый круг «младших». Так что мы адресовали друг другу подобие «творческих отчетов», «старшие» инспектора курировали выставки «младших» и тому подобное.

 

Юрий Лейдерман, Вадим Фишкин. Hotelit, 2001, Форт Асперен (Нидерланды). Предоставлено Юрием Лейдерманом. Фотограф – Юрий Лейдерман

 

Другой эпизод у меня был в конце 90-х, когда вместе с Вадимом Фишкиным мы придумали Hotelit. Меня как раз тогда очень интересовало кураторство и хотелось иметь собственное пространство для подобных экспериментов. А Вадима интересовала просто идея убежища, где мог бы приютиться кто-то из нас или наших друзей. На стыке этих двух устремлений и возник «Хотелит». Это был специально дизайнированный контейнер с жилой комнатой внутри, вроде скромного гостиничного номера. И в то же время это было выставочное пространство. Каждый желающий мог зарезервировать этот гостиничный номер на ночь и остаться наедине с искусством. Поскольку ночью, вроде как, наиболее острое восприятие. Ну, и работы подбирались соответствующие – внезапно появляющиеся, движущиеся слайд-проекции или какое-то звяканье, вдруг доносящееся из-под кровати. Я действительно выполнял в ту пору весь комплекс кураторских обязанностей: концепция, приглашение участников, бюджет, логистика и т. п.

 

Мы сделали там две выставки. Одна называлась «Геологи на закате» (2001), другая – кажется, «Схематизация» (2003). Мы в самом деле приглашали знакомых художников из разных стран мира. Мне нравилось также знакомить их между собой. Следуя простому принципу, что если два разных человека интересны тебе, то, наверное, они должны быть интересны и друг другу. Ведь когда ты приезжаешь, скажем, на какую интернациональную групповую выставку, у тебя далеко не со всеми художниками налаживается контакт. Но с кем-то может возникнуть замечательная творческая и дружеская связь, которая длится годами. Потом этот кто-то рекомендует тебе познакомиться при оказии со своим другом, живущим в другом городе, другой стране. Так возникает твоя личная сеть особых контактов и, соответственно, небольших, но очень греющих душу совместных проектов. Скажем, уже после «Хотелита» я курировал по такому же принципу небольшой фестиваль перформансов во французском городе Валанс. Или участвовал в проектах, которые в свою очередь организовывали и курировали мои друзья – Манфред Шу (ManfreDu Schu) из Вены, Оноре д’O (Honoré d'O) из Гента, группа «Ирвин» (Irwin) из Любляны и так далее.

 

Юрий Лейдерман, Вадим Фишкин. Hotelit, 2001, Форт Асперен (Нидерланды). Предоставлено Юрием Лейдерманом. Фотограф – Юрий Лейдерман

 

Относительно «Хотелита» у нас с Вадиком Фишкиным вообще были наполеоновские планы. Какое-то время мы мечтали о целой флотилии таких передвижных контейнеров-хотелитов, циркулирующих по Европе. Однако мы сдались под гнетом технических и финансовых проблем. Стало очевидным, что, может, что-то и получится дальше, но для этого надо оставить все остальное, свое личное творчество, и посвятить себя только «Хотелиту». Ни у меня, ни у Вадима такого желания не было.

 

Да и вообще для занятия кураторством, помимо очевидной творческой потенции, нужны склонности души и характера, присущие далеко не всем – открытость, чуткость, умение ладить с людьми, способность равным образом и слушать, и убеждать. Я ими, к сожалению, не обладаю. И тем не менее последние года полтора я снова вовлек себя в кураторскую и редакторскую работу, связанную с репрезентациями в Киеве моих друзей по самому светлому, одесскому периоду – Сергея Ануфриева, Леонида Войцехова, покойных Олега Петренко, Игоря Чацкина. Тут уже ничего не поделаешь, это что-то вроде долга.