Художник, чья работа из цикла «Арчимбольдо» помещена на обложке этого номера ART UKRAINE, финалист прошлогодней премии для молодых художников от PinchukArtCentre и пионер направления в искусстве, которое получило название "EXEL ART", рассказал Алисе Ложкиной о своем неординарном искусстве и отношении к офисной культуре, которая стала главным мотивом его творческого вдохновения.

Как начиналась твоя карьера художника? Ты закончил Одесский институт?

Нет, Киевский.

А жил в Одессе? Почему-то ты, твой образ у меня ассоциируется с Одессой?

Нет, ассоциации с Одессой из-за того, что  я с Шурой Ройтбурдом общался, в выставках с ним  участвовал. Шура распространяет вокруг себя одесский колорит. А я, на самом деле,  из Киева. Закончил Киевский художественный техникум и институт. В техникуме получил прикладную специальность - художник-оформитель. Учили рисовать, делать транспаранты – технологии              80-х годов - фотонабор и т.д...

И как,  это тебе помогло в жизни?

Помогло. Это строгая, как академическая, бесполезная деятельность, которая дает определенные знания. А потом  я три года поступал в Художественный институт. В промежутках занимался «халтурами». Какие-то макеты, плакаты, рейвы оформлял, вывески делал. Например,  один заказчик говорил: «…У меня есть маленький  магазин, но у него 10 точек (из них 8 я уже закрою в следующем месяце, а открою еще новых 10). Я тебе выгодный клиент, нормальный, а ты капризничаешь»… В общем,  «бандитские темы»…

А как  ты в результате вышел на «офисную» тему?

Я поступил в институт, у нас с женой родился ребенок. На халтуры уже времени не хватало. Ребенок маленький…  Я понял, что проще мне пойти на ставку в какую-то контору. И если раньше я больше работал руками, то тут понял, что пора осваивать компьютер. Я пришел в журнал «Ева», в рекламное агентство при нем. Меня спросили о портфолио. Посмотрев, сказали: « Ты же не умеешь работать!» Я ответил, что быстро научусь. И вот тут- то… Сейчас такое, наверное, невозможно, а тогда сказали : «Сиди здесь месяц. Через месяц выполнишь какое-то задание, и мы тебя возьмем на работу. Сотрудники тебе помогут освоиться»…

 

А ты был совсем компьютерно неграмотный?

Совсем, принципиально. До этого я ходил к Тарасу Бурлину - он мне делал макеты на компьютере. Я однажды шрифт по памяти нарисовал, а Тарас  мне сказал, что это системный шрифт, и чтоб я дурью не маялся, а сам шел и учился делать макеты. Вот я и занимался, учился, а по вечерам в мастерской сидел и гостей своих изображал:   кто пришел – того сразу «к стене…»                            ... В рекламе я долго работал, лет десять-двенадцать… А потом решил заниматься свободным творчеством.

Но за то время, что ты работал в рекламе, ты, наверное, добился каких-то успехов в этой профессии?

Да, добился. Даже судьей на фестивалях рекламных  был.

А у  тебя какой-то свой бизнес есть?

 Да, мы создали рекламное агенство,  маленькое, но свирепое. Работали хорошо. Сейчас этот рынок в упадке, но я выскочил до упадка… За  два месяца до кризиса я договорился с партнерами, что ухожу, а поскольку у нас была компания дружественная, меня отпустили…

А как  ты пришел к EXEL- арту? Просто «маньячил», или это делалось планово, программно?

Я пришел к экспериментам с EXEL , потому что хотелось как-то осветить офисный мир, оттого, что надо было сделать что-то, что соответствовало бы этому мирку. Эту боль передать руками нельзя, а фотография все-таки безликая и слишком уж универсальная.

А почему именно EXEL?

Потому  что миллионы людей занимаются этим. Они пишут данные, сводят это все в таблички, используют это офисное приложение. Они постоянно видят перед собой серый разграфленный лист…Я как-то всегда практиковал ограничение.  Плохой материал собирает человека, это даже интересно – работать, когда материал не поддается. Знаешь, красивые удобные приятные краски на хорошей бумаге сразу заставляют делать все красивенькое, они успокаивают. А когда у тебя школьная акварель и неважная бумага – выжимаешь результат. А EXEL  - это хуже любой школьной акварели. Делать эти штуки даже мерзко, потому что эта программа физически максимально не приспособлена для рисования. Эта мерзость и передает весь ужас офиса, весь этот мирок.

Скажи, а ты считаешь, что эти твои работы в EXEL – это картины?

Как живопись? Ну  конечно, если я по месяцу их делаю…  Это  картины.  «Чтобы висели на стене в интерьере». Моя распечатка живет долго, я делаю тираж только из одной штуки, ставлю свою подпись… Можно, конечно, эти работы превращать в объекты, но опять-таки, мне кажется, это будет «не то»… Мне все советуют, особенно скульпторы: «Это надо в объем, в объем». Но это уже будет отступление.

Но ты же уже пошел в объем, когда сделал толпу игрушечных человечков для работы «Пыль», выставлял  их на выставке финалистов премии PincukArtCentre?

Ну да, но это же уже не EXELевские таблички. Человечки - отдельный образ.

А как долго ты экспериментируешь с EXEL?

Года с 2004-го. Я вяло раскачивался, все думал, думал, накапливал в себе впечатления. Года три на разведку ушло. Ну и я, собственно, не спешил.

А художественное образование тебе помогает в том, что ты делаешь?

А без этого никак. Все подчинено законам… То есть, по сути, по стилю, то, что я делаю, это графика. Станковая графика. Которой нас как раз и учили в институте. Я вот, например,  у Компанца учился, который сеточками, цветной тушью делает пейзажи. Жих, жих, жих - красная сеточка, зеленая сеточка… Николай Иванович великий вообще человек. Он из  компании Гавриленко, Якутовича, только младше их лет на 5-10.

Когда ты  делаешь свои EXEL работы – какое у тебя отношение к офисной жизни? Ты ее ненавидишь?

Ну, для меня это как культура в археологическом разрезе. Как трипольцы… Культура, как совокупность образа жизни, эстетики… всего общественного устройства… Хочется снять весь тот пласт. Вот только трипольцы сидели в своих норах пару сотен лет...

Ну да, не меньше, а то и тысячи… 

Вот. А тут  меньше сотни лет - и уже такая культура яркая и всепроникающая.  За сколько лет эта офисная культура здесь проявилась? За 20? Нет, даже за 15, потому что в бандитские времена  это было еще совершенно не то. А сейчас это полноценная, на мировом уровне, офисная жизнь. Все влились резко, быстро – ну как этот процесс не исследовать? Он же такой масштабный  и такой болезненный. Все мотивы, действия людей совершенно иные, совершенно другие источники агрессии, люди начинают резко мыслить совершенно по-другому. Какие-то даже религиозные  у них получаются мотивы для действий.

Это очень интересно, как эти люди между  собой взаимодействуют, как к  миру относятся – это же такой  заповедник, причем огромный, и он живет  отдельно от нас (причем неизвестно, кто  изолирован).

А почему все эти офисные жители у тебя получаются такими декоративными? Они лишены трагизма, боли. Это программно?

Декоративность -  это для того, чтобы показать, что я не питаю к этому всему  отвращения. Красота есть и в этом, офисном, мире, но она искаженная и пробивается  вопреки. Этот мир функционален до предела, он не предполагает красивых декораций. Но красота все равно должна откуда-то появиться. Мне нравится история какого-то воображаемого офисного человека, который сам по себе берет  и красит свои документы. А они  действительно любят украшать свои презентации, делают это наивно и очень нежно. Представь - цифры, цифры…, а в углу – цветы. Это же как тюремная романтика.

Искусство аутсайдеров?..

Ну да, все эти бесконечные офисные презентации становятся более понятными, если их рассматривать как тюремное народное творчество. Там кресты с проволокой, а тут примерно тоже самое: тут цветы – тут цифры… Это все  надо исследовать, я просто еще не до конца докопал. В последнее время «поперла» эта декоративная красота – уже хочется ее поднять до какого-то уровня, а потом дальше пойду исследовать «офис». Мне не интересно искусство документальное и концептуальное в чистом виде. Не хочется мне рефлексировать или  просто фиксировать. Мне это не интересно, хотя я понимаю, в чем ценность такого подхода. Но лично мне не хочется этого делать. А красоты, мне кажется, очень не хватает в современном искусстве, именно этой банальной красоты, которая человека остановит и затянет.

Но ведь это же рекламный трюк! Почему современное  искусство отходит от красоты?   Потому, что красота - это как бы  та ловушка, в которую нас ловит рекламный образ. И как нам с этим быть в современном искусстве? Как сделать такую красоту, чтобы она была без сникерса, без кока-колы и без тампакса?

Через  борьбу с материалом. Если ты проходишь  борьбу с материалом, и если получается бесспорно красиво, так, чтобы людям нравилось, это уже не реклама. Рекламная красота строго функциональна. Это когда минимальными средствами надо добиться максимальной красоты (т.е не минимальным бюджетом, а,  я имею в виду, что нет варианта долго размышлять. Есть вариант много поработать, но нет варианта, например, уйти в поиски какой-то красоты на год). Всегда выполняется какое-то задание, поэтому рекламист приходит на работу, включает компьютер - а на нем сразу же загружено три сайта, на которых обзоры последних достижений других рекламистов: кто что сделал. Настоящий рекламист обязательно смотрит, кто что сделал. Все включены в этот глобальный процесс. Все стараются сделать не одинаково, но приходят к тому, что просто копируют лучший образец. Вот, к примеру, дают мне задание:  рекламный сценарий. И тут же - ссылка на пример в YouTube. На изыски просто нет времени.

А для тебя искусство – это освобождение? Зачем ты им занимаешься?

Ну, это просто менее строгий процесс, чем реклама. Нет, если мне смешно, то я сделаю портрет  друга или, например, бухгалтерши  Наташи. (Она никогда не отказывала мне в авансе!) Но это только моя воля…  Зачем я этим занимаюсь? Это наталкивает людей на размышления, ну и плюс, как я уже сказал, я добавляю красоты. Красоты не хватает в современном искусстве. А она просто обязана быть. Она не должна быть ловушкой, но если можно оправдать красоту, то надо это сделать.