С 27 мая по 9 июня в рамках международного фестиваля визуальной культуры «Визии» в галерее «Квартира 57» прошла персональная выставка белорусского фотографа, куратора и директора Минского центра фотографии Алексея Шинкаренко «Белорусская фактография. Часть I». В последние дни выставки Алексей провел лекцию-дискуссию «Конструирование идентичности белорусской фотографии», на которой были рассмотрены вопросы культурных знаков в локальном контексте, взаимодействие локальных и глобальных культурных традиций, популярность непопулярности «национального», а также взгляд из Беларуси на ситуацию с фотографией в постсоветских странах. В 2008 году под руководством Алексея Шинкаренко начал работать Минский центр фотографии, реализовавший на сегодняшний день уже большое количество образовательных и выставочных проектов, среди которых первое в Минске портфолио ревю, проект открытых лекториев для теоретиков фотографии «Критика и аналитика современной белорусской фотографии». 

 

Алексей Шинкаренко

 

Алина Сандуляк Алексей, очень интересно поговорить с вами как с представителем фотографического сообщества Беларуси и особенно как с основателем Минского центра фотографии. Любопытен ваш опыт создания в стране институции, которая полностью специализируется на фотографии. Расскажите, пожалуйста, о Центре фотографии. В какой момент и почему вы решили его создать? 

Алексей Шинкаренко Центр фотографии был организован в августе 2008 года. Причины его основания, пожалуй, были связаны с собственным опытом – будучи фотографом и преподавателем фотографии в 2000-х годах я обращал внимание на низкую эффективность труда, связанного с этой деятельностью. В Беларуси в сфере фотографии мы наблюдали отсутствие фиксации результата работы фотографа. Мы стали искать ответ на вопрос, как фиксировать результат, как сделать так, чтобы не было этого постоянного обнуления.

В августе будет пять лет со дня открытия Центра, и могу сказать, что мы продолжаем искать свою, основанную на белорусском контексте, форму, что к нынешнему моменту мы создали первые фундаментальные опорные конструкции, на которых планируем строить все остальное. На сегодняшний день ключевые элементы центра — школа, библиотека, выставочное пространство и современная цифровая лаборатория. В мире очень много подобных институций: есть Международный центр фотографии, который как раз задает тенденцию функциональности организаций со схожим названием, есть Центр фотографии в Стокгольме, Европейский дом фотографии в Братиславе. Мы использовали стандартную форму в названии, но в содержании стараемся быть адекватными нашему контексту. Основные три цели Центра – это развитие белорусской авторской, незаангажированной фотографии, поддержка авторов и создание условий для выхода белорусской фотографии в пространство мировой фотографической культуры. Это достаточно тернистый путь, который я изначально оценивал в десятилетия. И должно пройти еще как минимум лет пять, чтобы результаты работы фотографического сообщества, и Центра в частности, перестали обнуляться.

С момента основания и до сегодняшнего дня двигателем Центра является Школа фотографии. Она генерирует новые имена и бюджет Центра. Это наш способ развития среды через привлечение средств из образовательного процесса. Средства, которые мы зарабатываем, мы вкладываем в те проекты, которые нам интересны и развиваются параллельно. Сейчас Школа сильно меняет свой формат – в ближайший год она будет плавно двигаться в сторону формата арт-резиденции. Мы хотим, чтобы у наших учеников мотивация была внутренней, а не внешней. Это работает, когда мы становимся сотрудниками, коллегами, вместе создаем проекты. В этом году Центр запустит программу стажировок. Это как раз тот уровень, когда обучение через практику становится взаимообменом, а не движением в одну сторону. К этому мы пришли через опыт выживания в тяжелейших ситуациях, когда внешних ресурсов нет и нужно извлекать только собственный внутренний потенциал.

В процессе обучения в Школе фотографии при Минском центре фотографии

 

- Какой была фотографическая среда на момент создания Центра фотографии?

- На тот момент был вакуум, в частности, в сфере образования. Не было систематического подхода, в котором бы существовала логика переходов, методика и цели. Не было сбалансированного образовательного процесса, в котором бы и техническая сторона, и вопросы, связанные с теорией и историей фотографии, «зачем фотографировать» и «кто такой автор», гармонично дополняли бы друг друга. Был также некий всплеск интереса к фотографии, вызванный появлением новых фотографических группировок. Их состав был достаточно молодой и начала проявляться первая конкуренция за условные сегменты фотографии: кто-то стал занимать нишу арт-фотографии, кто-то – рекламной, а кто-то – фотожурналистики. Мы появились как образовательный центр, в котором фотография рассматривалась в целом. Одновременно начали возникать разные очаги активности, и это вызывало некую соревновательную ситуацию – кто сделает лучше, качественнее, интереснее. Я думаю, что сейчас эта активность не так явно выражена.

 

- Почему? С чем это связано?

- Многие вопросы, которые задавались пять-шесть лет назад, получили свои ответы, а часть этих вопросов была связана с социальным «когда же фотографам станет хорошо?». Когда результат нашего труда будет получать адекватную оценку со стороны общества? Многие фотографы полагали, что нужно несколько лет усердной работы и наше состояние начнет понемногу меняться. После нескольких витков кризиса, трудностей, связанных с нашей экономической ситуацией, кто-то охладел к этому вопросу, другие устали, третьи поняли, что это неподъемно. На протяжении последних пяти лет, мы скорее существовали в ситуации отсутствия должной реакции, фидбэка на какие-то явления и события в фотографической среде. Дальше это уже вопрос терпения: готов ли ты ждать и усердно работать еще неопределенное количество лет. Поэтому мы сегодня снова наблюдаем новые начинания, молодые инициативы, вроде как кто-то что-то делает. Но визуальная традиция по-прежнему не крепнет, а причина этого – все тот же низкий уровень взаимоприятия сторон, расстроенность связей новых начинаний с опытом предшественников.

 

- Если говорить об арт-фотографии, какие тенденции вы наблюдаете сегодня в Беларуси?

- Это очень неоднозначное понятие «арт-фотография», мы специально его не используем. Я поддерживаю словосочетание «авторская фотография». Это фотография, которая является уникальной, даже если в ней идет цитирование, это привнесение уникального взгляда в исследуемую фотографом тему. Поэтому говорить, что мы занимаемся только арт-фотографией или только документальной, нельзя. Долгое время за нами закрепился ярлык, что наш Центр специализируется лишь на документальной фотографии, просто потому что мы в течение нескольких лет сделали цикл проектов в этой сфере. Мы смотрим на вещи шире.

Экспозиция в учебной галерее при Минском центре фотографии

 

- В образовательной программе Центра присутствует не только практическая часть для фотографов, но также прошлым летом вы провели лектории для теоретиков и искусствоведов, которые пишут о фотографии, «Критика и аналитика современной белорусской фотографии». Расскажите, пожалуйста, об этом проекте.

- Проект «Критика и аналитика современной белорусской фотографии» является совместной работой Центра с веб-альманахом Photoscope.by. Мы понимаем, что нужно развивать институт критики, аналитики, теории фотографии. Нужно, чтобы появлялись не только молодые авторы в фотографии, но и авторы, которые могут сообщить об этом, проинтерпретировать для зрителя. Первым мотиватором было накопление веб-альманахом массы реакций на текущие события, и мы захотели придать дополнительный импульс для появления молодых авторов, пишущих о фотографии. Эта учебная площадка по фотокритике существовала в формате цикла бесплатных лекций. Мы провели 4 лекции, три из которых читали белорусские теоретики, историки и критики фотографии – это искусствовед Сергей Харевский, философ и критик Дмитрий Король, а также философ Александр Сарна. Привлеченным экспертом из другой страны была Ирина Чмырева (Россия). Она провела заключительную лекцию, в которой рассказала о своем кураторском опыте, о подготовке и проведении фестиваля PhotoFest в Хьюстоне. Стимулом к участию был конкурс, где в качестве приза за лучшую статью были публикация и материальное поощрение в виде iPad.

 

- С помощью этого проекта Центр фотографии, как мне кажется, впервые в Беларуси попытался поднять дискурс о фотографии, акцентировал важность разговора об этом виде искусства. Как вы думаете, насколько вам это удалось?

- Я бы не брал здесь это право первенства. Я бы даже сказал, что все ещё нет почвы для дискурса. Мы инициировали обсуждение с целью развития среды, аккумулирующей критическую мысль. Нам было важно с помощью этого проекта понять, есть ли вообще интерес к анализу фотографичеких процессов. Потому что очень часто переоценивается количество заинтересованных людей, которые также понимают, насколько это важно, и готовы полностью включиться в этот процесс. Опыт, который мы получили, неоценим. Заинтересованных было много, но к концу проекта спад интереса был очень сильный. Я предполагаю, это связано с отсутствием внутренней мотивации. Снова получается, что мы просто создали внешний стимул, который закончился и за ним прекратился интерес. Сейчас мы анализируем наш опыт и приходим к решению снова провести подобную программу, но уже с другими целями и в другом формате договоренностей с участниками. Мы проработаем все механизмы с нашей стороны, которые смогут помочь человеку с сильной внутренней мотивацией реализоваться.

Библиотека Центра фотографии

- Вы часто упоминали такое понятие как ангажированная фотография. Как работается белорусским фотографам в среде цензуры и жесткой политической ситуации?

- Ангажированность сегодня заметна по всей территории как постсоветского, так и европейского пространств. Есть темы, которые условно закреплены за каждой страной, и которые в условиях рынка могут принести фотографу славу и деньги. Понятно, что есть политическая, экономическая, социальная ситуации, они формируют заказ на тему, и даже на ее визуальные решения. Мы прекрасно знаем, какие наши темы выходят в западное пространство. Для Беларуси существует ряд стереотипных тем, связанных с диктатурой, образом закрытой страны, Второй мировой войной, невысоким уровнем жизни, разрушающимися деревнями. То есть другими словами, если фотограф хочет получить быстрое признание, он просто начинает эксплуатировать эти темы.

Сейчас мы скорее находимся в пространстве не жесткой цензуры, а перешли уже к трансформации цензуры в самоцензуру. Когда художники, а также руководители институций сами пытаются уловить черту, за которую не стоит заходить. У каждого эта черта либо ближе, либо дальше. С другой стороны, возможно, эти барьеры и рамки могут благоприятно сказаться на развитии художника.

 

- По вашему мнению, с помощью искусства и фотографии можно ли частично что-либо изменить в социальной и политической жизни страны?

- Сейчас мы все время слышим о том, что искусство должно затрагивать вопросы политики, или, что искусство это инструмент социальной критики. На самом деле у современной фотографии существует масса различных функций, так что функция, которую мы сегодня называем социальная или политическая критика, это очень небольшой процент. Излишнее внимание к этой функции мне не очень нравится, потому что оно затмевает все остальные. Фотография – это ведь еще и носитель признаков времени, хранитель исторической и визуальной памяти, конструктор идентичности. С этим тоже нужно работать. Сейчас в Беларуси мы сталкиваемся с той же проблемой, что и все постсоветское пространство, – наше визуальное наследие не структурировано. И с уверенностью могу сказать, что сегодня мы снова переживаем период, который не записывается и не архивируется. Посмотрите на Америку – каждый год у них выпускается новая версия под тем или иным углом взгляда на американцев, на страну в целом. Пару лет назад, например, фотографы MagnumPhotos проехали через всю Америку, фиксируя жизнь провинциальных и крупных городов. Это был интерактивный проект Postcards from Аmerica, в котором они зафиксировали нынешнее состояние американского общества. И что, в этом есть какая-то явная политическая критика? Нет, это работа, которую фотографы должны делать. Но на это должен быть социальный заказ, профинансированный обществом. И в этом контексте задача Минского Центра фотографии поддерживать, создавать и накапливать механизмы, в которых этот пласт фотографии будет появляться и фиксироваться.

 

- Стремится ли Минский Центр фотографии в будущем стать музеем фотографии?

- Если в этом будет потребность, то да. Но на данном этапе я переосмысливаю актуальность слова «музей». До тех пор пока не появится такой активно действующий институт, как музей современного искусства, который будет трансформировать значение музея и представление общества о музее, строить музей фотографии в Беларуси нет смысла. Идея музея фотографии очень романтическая. Мы собираем коллекцию, создаем программу, которая будет культивировать появление новых работ в нашей коллекции и, конечно, когда собрание уже будет, с ним нужно работать. Но называть ли эту институцию музеем - открытый вопрос. Оставим его открытым.

 

 

Алина Сандуляк