Кто такие "совки", и отчего/почему они пили? Интеллигенты-алкаголики в советском кино во второй части статьи Аси Шульгиной "Алкогерои советского экрана".

 

Оксана Несесенко. "Сон разума рождает чудовищ"

Что проще чем себя же истребить?
Я много пью и вся страна бухает.
Тут ни в кого насильно не вливают,
но все вторят что это геноцид.

А то что с силой воли плоховато
не значит, что другие виноваты

("Матильда")

 

 Теперь о втором типе выпивохи – спившемся интеллигенте. На голубом экране начал он вырисовываться ближе к концу 70-ых .

Если бухарик в 60-ых был еще наивным, нелепым любителем, которому «много не наливай» (ф. «Бриллиантовая рука», фильмы со знаменитой Троицой : Бывалый, Трус, Балбес), он только глупости натворит, то в 70-ых алкогольные напитки уже конкретно стояли на столах и показывалось активное поглощение этих самых напитков. Как будто этим они забивали свое время, и лакали так - от нечего делать. Выпивающий становился нашим соседом, прохожим, и приобретал лицо обыкновенного человека, такого как сантехник Афоня, врач Женя («Ирония судьбы»); правда, бывали и воры: Егор Прокудин («Калина красная») и Хмырь («Джентльмены удачи»), но они не были лишены комичного шарма и главным образом изображались в мелодрамах со счастливым концом. Вместе с лозунгом «больше гласности, больше свету» в 80-ых постфактум и появились эти легковесные и мрачные интеллигенты, которые были обременены безнадежно трагичной судьбой. Такие вот подобия чеховских героев.

Их праотцом был образ О.Даля из кинофильма «Отпуск в сентябре», который обладал болезненно психологическим сознанием и претендовал на место Homo Sacer’a  в тогдашнем обществе. Бурный расцвет такого типа алкоголиков, солдат кухонных революций, был связан с различными факторами. Это и начало «Перестройки» и «Полусухой закон 1985-го»  а режиссеры, как и их алкогерои, спасаясь от сложностей, выбирали животрепещущие темы, в которых «водовка» становилась идентификатором одиночества. 

Вообще, если вспомнить историю изображения интеллигентов/интеллектуалов на сов. экране, то, например,  в лихие 20-ые и 30-ые это все повально были саботажники и враги народа, худощавые, в шляпах и очках, они только своим внешним видом  сразу же указывали зрителю, что с этими «темными лошадками» что-то неладное. С приходом «Оттепели» их образ, как, впрочем, и множество других тем, постепенно реанимировался и трансформировался. И тут в кино, как и в жизни, предстал пред нашими глазами так называемый феномен «совка» (см. Виктор Пелевин «Джон Фаулз и трагедия русского либерализма»). Феномен этот заключается в том, что «совок» - это человек, который не принимает борьбу за деньги или социальный статус как цель жизни.

Он – скептик, который не желает становится частью окружающего его мира, но в связи с тем, что он был обеспечен прожиточным минимумом, у него/них «возникал лишний, нефункциональный психический этаж, то дополнительное пространство осознания себя и мира, которое в естественно развивающемся обществе доступно лишь немногим». Оказываясь  перед лицом вечных духовных вопросов, он страдал и разочаровывался в связи со своей ленью при помощи известных всем средств. Совок влачил свои дни очень далеко от нормальной жизни, в своем томном, бездейственном мире, где терзания души являлись наивысшим символом серьезности (парадигма Христа). Может потому фильмы со столь яркими образцами и сценами всех последствий «употребления» не возымели нужного эффекта на аудиторию, так как априори она себя отождествляла с главными персонажами. Проще говоря, в кинозале сидели те же люди с оскопленной волей. Не помогло даже вырезание сцен прикладного алкоголизма в связи с «полусухим законом» (ф. «Мимино»).

Конечно «совки» - явления не повсеместное, были и другие (ф. «Черная роза- эмблема печали, красна роза…»), но грань между ними все же слишком тонка. Где нытик, а где несчастный?

Наши герои: Колюн (ф. «Друг»), Макаров (ф.«Полеты во сне и наяву»), Валентин (ф.«Одинокая женщина желает познакомиться»), Гурин (ф. «Москва слезам не верит») - как правило были одиноки в своем алкозатмении «по жизни», и обязательно внутренне, они выпивали в одиночку, наедине с собой, то есть не совсем с собой, а с Абсолютом, который только тогда и возникал. Такая теофания  была одной из причин подспудной  религиозности персонажей, людей доброй воли, со своим чувством правды в атмосфере всеобщей лжи.

  

Логически исходя из «феномена совка» по Пелевину, можно утверждать, что не все совки были интеллигентами, следовательно, рождается еще один распространенный миф экрана того времени - «горячительные напитки как привилегия творческих людей».

  Фильмы с типажом интеллигента (совка)-бухаря всегда имеют более трагичный уклон, а комедийные моменты, связанные с ним - банальны. Их спасение или смерть закодированы в смелых альтруистичных поступках, что предполагает уже другую трактовку всех этих персонажей макаровых и зиловых, - как архетип юродивых. По схеме «дитё-страдалец-бунтарь» (В.Подорога).

Но ближе к концу 80-ых, в самый разгар «Перестройки» и антиалкогольной кампании, наш инертный протагонист «Потерял способность сделать смелый шаг. Не перестроиться никак». Далее начали появляться фильмы, так называемая  «чернуха», которые, в отличии от черного фильма, были кинематографом поверхностного обозревания социокультурных проблем. Но были и достойные киноленты. Драмы с тематикой «зеленого змия» уже сочетали в себе оба типажа алкашей, продолжая традицию перманентного выпивания (ф. «Пиры Валтасара, или Ночь со Сталиным» 1989). Теперь пили все, но кто-то больше, а кто-то меньше. Получилась своеобразная уравниловка, как, например, в фильмах «Такси-блюз» или «Маленькая Вера». И чем ближе к «распаду» тем сильнее ощущались веяния другого аспекта  алкопроблемы - лишения соц. обеспечения и заработка на жизнь.  
В фильмах проходили негласные войны между этими двумя типажами, в них они просто-таки вытравливали «чужака».

В 80-90-ых уже запили и женщины – «Интердевочка», «Маленькая Вера», «Собачий пир».

Одной из причин, почему еще в былые времена не демонстрировался женский алкоголизм, было то, что многие  матери и жены просто не успевали этого делать. Конечно, никто не отрицает, что как таковое данное явления отсутствовало, оно просто не было таким массовым и повсеместным. Именно эти женщины тянули мужей-алкашей вместе со всем бытом. Теперь они в кино выглядели как трагичный вариант пропойц 60-ых. Наивные, униженные, продажки за «конфеты и шампанское»… Однако, не утратившие надежды.

Подводя черту под афонями и гуринами, можно заключить, что пока повсеместная ангедония присутствует в жизни, а мир - скорбь до всех глубин, то всё это «мракобесие» и будет щеголять на экране, плёнка не краснеет.