Школа современного искусства продолжает туры с арт-экспертом Викторией Бурлакой по топовым музейным столицам мира. По насыщенности старым и современным искусством Берлин удерживает пальму первенства, об этом Art Ukraine и публикует путевые заметки искусствоведа Виктории Бурлаки, анонсирующие тур.

 

Только что вернулась из Берлина. В этом году это уже третий тур после Парижа и арт-исследования Лазурного берега. В Берлине я еще не была, поэтому решила изучить территорию, прежде чем везти сюда группу людей. Если честно, наполненность впечатлениями зашкаливает. Уезжать домой из «мест мечты» всегда не хочется, а на этот раз особенно не хотелось. Особую роль сыграло то, что Берлин – безукоризненно комфортный обволакивающий город, соразмерный человеку, в котором никогда не возникает ощущения потерянности. Сразу после перелета я приступила к главному, с места в карьер, так сказать, и отправилась в музей, который был у меня первым в списке приоритетов – Галерея старых мастеров на «Культурфоруме». Здесь показывают живопись от раннего Возрождения и до XVIII века. Старые мастера стоят таких жертв: несколько часов «райского наслаждения», созерцания прекрасного в тишине (здесь мало людей, в отличие от Музейного острова) станут моей доброй традицией. Несколько отличных работ Боттичелли в первом зале– изящная обнаженная Венера, ставшая символом этого собрания живописи, пара Мадонн с предстоящими, портреты влюбленной пары Симонетты Веспуччи(умершая в 23 года от туберкулеза, она была тайной музой Боттичелли, её хрупкий облик запечатлен во всех его женских персонажах) и Джулиано Медичи – работают в качестве активной наживки для туристов. Но и дальше всё время находишься в постоянном напряжении, бегая от имени к имени, с придыханием обнаруживая то один шедевр, то другой. История искусств оживает, узнаваемые с детства произведениявоплощаются в реальность. По насыщенности знаковыми работамиэта галерея мало чем уступает живописному собранию Лувра – все громкие имена здесь есть, от Джотто до Гейнсборо... Конечно, есть своя специфика – как-никак, галерея находится в Берлине, поэтому с творчеством Дюрера, Кранаха или Гольбейна можно познакомиться основательно. Северные мастера раскрываются полнее – их особый пристальный укорененный в мельчайших деталях взгляд на мир. Рядом с «парадными» залами больших произведений – камерные залы и картины. Кроме законченных произведений небольшого формата, много «кухни», рабочего материала: эскизов, а иногда и чего-то написанного под настроение, для себя, а не на заказ. В этом отношении «другого взгляда» меняпоразил Рубенс (один из самых плодовитых художников во всей истории искусства, эксперты насчитывают около 3000 работ, приписываемых ему и его мастерской) – его эскизы так экспрессивны, так драматичны, наполнены таким живым трагическим чувством…

Altes Museum - Старый музей

Все фото предоставлены автором

 

Официальный Рубенс – это праздник жизни и роскошной плоти, праздник хоть и мимолетный,но неимоверно яркий, феерический. Влажный блеск глаз, сияние белокурых волос, а главное – бесконечно сложные по живописи перламутровые переливы нежной плоти. Мастера барокко обостренно ощущали хрупкость, недолговечность человеческого существования, висящего на волоске, скрытую за его прекрасным фасадом. Его жизнь отнюдь не напоминала прогулку в парке – первая жена Изабелла Брандт Рубенса умерла во время эпидемии чумы в Антверпене в 34, сам художник всю жизнь испытывал физические страдания от жестоких приступов подагры. Несмотря ни на что, Рубенс умел наслаждаться жизнью – всегда окружал себя роскошью, в 53 женился второй раз на 16-летней Елене Фоурмен, «Елене Прекрасной», так как не склонен был «менять свою бесценную свободу на поцелуи старухи». Купил загородный замок Стеен, и печалился только тогда, «когда в нем заканчивалось вино». Его последний ребенок родился уже после его смерти в 62 года. В камерной части экспозиции Рубенса начинаешьвидеть обратную сторону праздника жизни, понимать, как чувствовали Нидерланды под испанским владычеством – наместники огнем и мечом выжигали недовольство местного населения. Горящие деревни, пейзаж с виселицей, оплакивание Христа, которое совсем не выглядит вневременным. Помимо всего прочего, Рубенс выполнял дипломатические миссии при испанском, английском, французском дворах – и был как никто глубоко погружен в трагические коллизии международных отношений, остро переживал их последствия…

Питер-Пауль Рубенс. Персей и Адромеда 1622. Галерея старых мастеров

Еще один приятный бонус – в Галерее проходит специальная выставка «Рембрандт и его школа». В плане живописи Рембрандт – один из самых сложных художников, фотографируй, не фотографируй, но эти его многослойные лессировки, слишком тонкая игра светотени, вариации золотисто-коричневой гаммы, текущий густой лак практически не поддаются воспроизведению, в фотографии эта манера живописи выглядит опрощенной до вульгарности. Поэтому, так важно рано или поздно с этими глубочайшими произведениями оказаться тет-а-тет. А в плане содержания – один из самых простых, пожалуй, даже самый простой, самый человечный. Феномен Рембрандта, его уникальность в полном отсутствии идеализации, которая так или иначе естьу других художников, «подтягивающих» человеческую натуру до идеала. Человек прекрасен во всем своем несовершенстве, ведь материальный аспект существования не главный, главное – это тот свет, который озаряет его персонажей изнутри, Божья искра, не потухшая, не смотря ни на какие удары судьбы. Биографию Рембрандта пересказывать нет нужды – в достаточно зрелом уже возрасте он переживает потерю жены и финансовый крах, который за этим последовал. Отсутствие заказов и полноценной социальной реализации приводит к радикальной переоценке всех ценностей, ярко отразившейся натворчестве. Рембрандт – один из немногих в истории искусств художников, которым движет внутренняя мотивация. Отшельник, переживающий инсайты – и живописные, и моральные, воплощающий их в библейские сюжеты. Человек священен, близкие, семья – это главное, божественное провидение есть.Хочется послать куда-то в вечность благодарность этомугениальному мастеру за абсолютно не назидательное напоминание простых истин бытия. Опять же, помимо узнаваемых и ключевых работ, много душевных, лирических «малышек», раскрывающих новые оттенки этогомягкого таланта…

Рембрандт ван Рейн. Портрет Саскии ван Эйленбург. Галерея старых мастеров

 

Пергамон считается самым посещаемым музеем Берлина, но там нас постигло разочарование. Мне очень нравится романтическая история спасенного Карлом Хуманом Пергамского алтаря – яркий пример профессионального подвижничества: из-за туберкулеза, в поисках подходящего климата с 1867 года он работал инженером на строительстве дорог в Турции. Побывав в древнем Пергаме, на месте которого намечалось строительство, Хуман обнаружил, что полноценные раскопки здесь не проводились, а под ногами находятся мраморные сокровища, которым предстояло сгореть в известковых печах. Он добился разрешения на проведение раскопокот Османской империи, а с помощью выдающегося музейного деятеля и мецената Вильгельма фон Боде нашел финансовую поддержку для проведения трех экспедиций – в 1878, 1880-1881 и 1883-1886. Султан, которого не интересовалиантичные древности, подарил эти сокровища Германии с легкой душой, куда они благополучно были вывезены и стали национальной гордостью – Пергамский алтарь по ценности сравнивали с фризом Парфенона, основная часть которого «прописана» в Британском Музее. К слову, в 1998 и 2001 Турция безуспешно пыталась вернуть то, с чем так легкомысленно рассталась, но по международным соглашениям, никаких прав на него она уже не имела. Во время второй мировой советские войска вывезли Пергамский алтарь в СССР, где его показывали в Эрмитаже, но в 1958 году вернули. Сам Пергамон Альфред Мессель и Людвиг Хофманн в 1907 году спроектировали для экспозиции алтаря. Строительство затягивалось– из-за первой мировой и финансового кризиса в 1920-х, он открылся только в 1930… Так вот, выдающийся памятник эпохи эллинизма, Пергамский алтарь со знаменитым скульптурным фризом гигантомахии, до 2023 года находится на очередной реставрации, хотя последняя была не так давно – в 1990-х. Как говорится, «невдача спiткала», но надежда увидеть его в будущем не умирает.

Пергамон. Ворота Иштар

 

Чем же тогда можно насладиться в Пергамоне? Альтернативы алтарю есть, немцы много чего накопали в конце ХIХ -начале ХХ века, то был «золотой век» археологии. В том числе – и ближневосточной, переднеазиатской, для развития которой было создано Немецкое восточное общество. Второй по значимости памятник в музее – Дорога процессий и Ворота Иштар из древнего Вавилона. Посвященные богине любви и войны, восьмые внутренние ворота были построены в 575 году до н.э. Навуходоносором II.Сложно себе представить, но при Навуходоносоре население этого «мегаполиса» достигло около 500 тысяч, шло интенсивнейшее строительство – кроме всего прочего, был построен знаменитый семиступенчатый зиккурат Этеменанки – Вавилонская башня. Во время вавилонского нового года по Дороге процессий религиозные шествия шли к главному храму города, Эсагиле, посвященному верховному божеству Мардуку. Кирпич ворот и дороги покрыт голубой глазурью с рельефами ритмично движущихся священных животных – львов, олицетворяющих Иштар, быков и мифических сиррушей (это олицетворение Мардука имеет голову и тело змеи, львиные передние и задние орлиные ноги). Дорога процессий была вымощена известняковыми плитами, на обратной стороне каждой быловысечено: «Я – Навуходоносор, царь Вавилона, сын Набополасара, царя Вавилона, вавилонскую улицу замостил для процессии великого господина Мардука каменными плитами из Шаду. Мардук, господин, даруй нам вечную жизнь».Все это обнаружил еще один археолог-подвижник, Роберт Иоганн Кольдевей, один из первых специалистов по архитектурной археологии. В1898-1918 он проводил раскопки на месте древнего Вавилона – на левом берегу Евфрата, приблизительно в девяноста километрах к югу от Багдада.Сотни тысяч обломков ворот Иштар и дороги процессий на речных судах отправляли в Басру, оттуда через Персидский залив – в Гамбург, затем в Берлин. После многолетней работы с использованием подлинных кирпичей Ворота Иштар были воссозданы в натуральную величину… Любопытный факт – раскопки Вавилона, стоящие Немецкому Восточному обществу полмиллиона золотых марок, сумма по тем временам космическая, – один из самых грандиозных образцовых проектов в истории археологии.

Пергамон. Дорога процессий

 

В Пергамоне невозможно не наткнуться на еще один масштабный памятник, на сей раз древнеримской архитектуры – мраморные, изящные ворота Милетского рынка, которые были построены императором Адрианом около 120 года. Верхний этаж Пергамона занят музеем мусульманского искусства, его жемчужина – покрытый резьбой по камню цокольный фриз из Мшатту. Это некогда затерянный в песках дворец династии Омейядов середины VIII века, оригинальное название которого не сохранилось. Руины Мшатты (так называли его бедуины) были обнаружены возле Аммана, столицы Иордании, в 1840 году. Опять же, в 1903-м султан Абдул-Хамид IIлюбезно преподнес их в подарок кайзеру Вильгельму II – благодаря чему вся эта изысканная каменная вязь и уцелела…

 

Пергамон – один из пяти музеев берлинского Музейного острова. Народ его любит, но пальму первенства я бы отдала Старому музею – Аltes Museum.Этот музей – Музей. Всё здесь настраивает на соответствующий лад трепетного отношения к искусству, которое действительно вечно. Во-первых, его архитектура выделяется среди всех прочих невероятной лаконичностью и монументальностью – сразу ощущается, что именно с него и началась большая музейная история Музейного острова. Он был построен в 1822-1830 годах по проекту Карла Шридриха Шинкеля в неоклассическом стиле для коллекции прусских королей и до 1845 назывался Королевским. Главный фасад – величественный ионический портик,в качестве образца для здания была выбрана Стоа в Афинах. Лестницу фланкируют конные статуи «Борца со львом» и «Сражающейся амазонки» – я не большая поклонница пафосной архитектуры, но этотхрам искусства, где будто всё на своёмместе, меня впечатлил. Перед его фасадом раскинулась очаровательная площадь Люстгартен, где люди просто отдыхают на траве, выпадая из музеев усталые и довольные. Корочеговоря, само место располагало к приступу сентиментальной ностальгии. Вспомнился первый курс академии, где, собственно, я и начала изучать античность. Потом, так или иначе, время от времени встречаешься с античным искусством– в конце концов, вот недавно в Лувре побывала – и всегда эти встречи были прохладными. Странно, но такой полноты ощущений как в Altes Museum, не было никогда, это место явно особенное, у него особенные гении, которые оказались к нам явно благосклонными. Не помню, чтобы я когда-нибудь так жадно ощупывала глазами пожелтевший мрамор…Позволю себе процитировать Оксану Данченко, мою приятельницу и компаньонку по путешествиям, которую внезапно постигло аналогичное дежавю наоборот от греческой вазописи: «Я как будто бы вижу всё это впервые…» Сумасшедшее мастерство рисунка – Пикассо в каком-то смысле отдыхает. Музей – это машина времени во всех смыслах. Минус двадцать лет. Я вроде бы снова на первом курсе, но уже не листаю страницы учебников, а сталкиваюсь со всеми этими знаменитыми «берлинскими богинями» воочию – вот «Богиня с зайцем», а вот «Богиня с гранатом», VIвек до нашей эры. В архаическом искусстве есть странное обаяние неискушенности, которое возникает из ниоткуда, само собой, из открытости миру. Не верю я, что «архаическая улыбка» – просто результат неумения правильно моделировать лицо. Это человек улыбается всему, что видит вокруг. В шестом веке он так улыбался, а потом вдруг перестал – не потому что повода нет, просто повзрослел. Познал все законы красоты и гармонии и перестал – искушенность не дает счастья…

Портрет мужчины. Старый музей

 

И еще один момент, который меня поразил – фаюмские портреты (называют по месту первой крупной находки в оазисе Фаюм британской экспедицией во главе с Флиндерсом Питрив 1887 году). Их насчитывают около 900, и разбросаны они по всем музеям мира. В Altes Museum они тоже есть, и вызывают какой-то даже суеверный внутренний трепет. Не веришь, точнее, забываешь, что перед тобой предмет погребального культа – настолько живыми, пронзительными кажутся взгляды этих людей. Они пристально смотрят на тебя сквозь тысячелетия – так пристально, что каюсь, удалила эти фотографии из мобильного телефона, они меня действительно испугали. Датируются они 1-3 веком нашей эры – это, как правило, портреты знатных римлян и греков, живущих в Египте. Переняв обычай египтян мумифицировать тела умерших, они покрывали лицо мумии не маской, но портретом. Портрет, кстати, писался еще при жизни человека и хранился в его жилище. Сначала их создавали в технике энкаустики, восковых красок. Для фона и некоторых деталей использовали золото – не только из-за гипнотического взгляда, но еще и поэтому, фаюмские портреты называют прообразами икон. Потом стали использовать темперу. Благодаря сухому египетскому климату, лица этих людей из далекого прошлого прекрасно сохранились и тревожно вопрошают потомков о чем-то с «той стороны». Надо признать, их способ обрести бессмертие оказался довольно действенным.  

 

Вторая часть «путевых заметок» по Берлину – в следующей статье. А те, кто присоединится к моему туру в Берлин 26-31 октября, сможет увидеть все это собственными глазами.

 

Подробности здесь.