Ателье Форназетти — икона итальянского дизайна. Творческое наследие его основателя Пьеро Форназетти (1913—1988) является едва ли не самым богатым среди всех художников ХХ века — более 11 тысяч художественных объектов. Его уникальность — в том, что в его руках любая прикладная, обычная вещь превращалась в произведение искусства. Мебель, скульптуры и гравюры, графика, ткани, стекло, ширмы, подносы, керамика, множество других вещей в Форназетти оживали и выходили за пределы обыденности. Форназетти вдохновлялся книжной культурой, типографикой, архитектурой и сюрреализмом — и одновременно создавал образы, которые плотно вплелись в европейскую популярную культуру. Этот вкус к эксперименту, умение сочетать изящество и чувство юмора присущи и его сыну Барнаба Форназетти (Barnaba Fornasetti), ставшему специальным гостем на фестивале «Книжный Арсенал» в этом году.

Барнаба Форназетти. Фото: Максим Белоусов

Статья из ART UKRAINE № 4(23) 2011 июль-август. Рубрика ИНТЕРВЬЮ

— В начале своей лекции вы объявили о выходе книги, созданной на базе знаменитого архива Форназетти.

— В этой книге я попытался отразить достаточную часть, приблизительно 70 процентов архива. Но последняя часть, там еще не все приведено в порядок, не все упорядочено. Описывая архив, мой отец говорил об 11000 объектов, мы насчитали 13000. Есть общая часть, где указаны подразделения архива, и все это зарегистрировано с необходимыми ссылками. Есть оригинальные рисунки, есть литографии, есть технические чертежи и рисунки декора, а не самого предмета. Модели, эстампы, раскрашенные вручную, необходимые калористам литографические пленки, пластины и значительная часть предметов. В 1960 году был шоу-рум, там было 10000 экспонатов, от крохотных чашек до заборов. Кроме этой коллекции я храню еще тысячи две экспонатов. И есть еще эскизы, рисунки, картины, чертежи, которые к прикладному искусству непосредственно не относятся.

 

— Кем вы себя видите по отношению к Fornasetti? Продолжателем, хранителем традиций, человеком, который развивает, переосмысливает – какова ваша роль?

— Всего понемногу, конечно, но, скорее всего, продолжатель. Мой отец обрисовал свою концепцию дизайна и спроектировал ее с учетом возможности дальнейшего развития. Поэтому и архив задуман и сделан таким образом, чтобы это виделось, как проекция, вне зависимости от того, идет ли речь об отце или сыне. Мой отец изобрел совершенно оригинальный творческий метод — и с точки зрения технической и с точки зрения художественной, и этот метод продолжает работать. Сегодня ателье, мастерская, сотрудники, которых я взращиваю — все так организовано, чтоб можно было продолжать. В каком—то смысле отцу повезло, что его сын заинтересовался и занялся этим (улыбается).

 

Рисунки на фарфоровых тарелках из серии "Tema E Variazione" 

— И что тут главное на современном этапе?

— Меня интересует, прежде всего, насколько все, что касается Форназетти, может быть применимо к разным сферам, принимать другие формы. Мой поиск больше направлен на концепты, нежели на какой-то материал. Меня волнует совместимость материалов, предметов и декора — она должна быть инновационной и менее формальной. Я не могу сказать, что я одержим модерном, современностью. Но это важно для Форназетти, потому что наша сила – именно в проявлениях через самые различные направления и стили.

 

— По-вашему, суть метода Fornasetti в абсолютной универсальности его декора?

— Именно так. Я вообще считаю, что декор – это форма искусства, которая становится все более необходимой для нашей души. Были, правда, периоды, когда выступали против декора, боролись с излишествами, период минимализма, например. Это как музыка, а мир без музыки был бы грустен. Точно также мир без украшений, декора – это означало бы лишить себя радости жизни. Форназетти помогает публике принять и воспринять этот творческий посыл через привычные предметы, окружающие нас в повседневной жизни.

 

Рисунки на фарфоровых тарелках из серии "Tema E Variazione" 

— Собственно, такова роль дизайна вообще.

— Да, но дизайн делится на два больших направления: индустриальный, и тут царит практичность, и художественный дизайн, связанный с концептами, количественно ограниченный, часто речь идет об одном экземпляре. Это уже другой рынок. Еще когда это все начиналось, Пьеро Форназетти склонялся к художественному направлению.

 

— То есть декор Fornasetti – это искусство?

— В каком-то смысле, конечно: довольно сложно провести грань между декором и  искусством. Однако для меня отличия очевидны. Например, у меня была дискуссия с итальянским арт-критиком Джерманом Чейланом. Он, выступая перед молодыми дизайнерами, призывал их быть более провокационными, если они хотят быть более инновационными, а я считаю, что в контексте декора это сложно, потому что он привязан к практическим аспектам, тут есть намного больше границ, чем у чистого искусства.

Рисунки на фарфоровых тарелках из серии "Tema E Variazione"  

— В таком случае, какие инструменты использует декор, чтобы быть современным?

— Это оружие иронии. Как раз последняя коллекция, созданная мной, так и называется: «Оружие ирони». Там я воспользовался изображениями старинного оружия и там есть ирония по отношению к оружию, хотя бы потому, что я пацифист. Я играю с оружием в таком смысле.

 

— В мире, который стремительно глобализируется, каково место семейных маленьких предприятий, есть ли у них будущее?

— Мы уже увидели, в каких условиях находится глобальная экономика. Мы дошли до точки максимального распространения, максимальной экспансии и многие замечают, что устойчивый рост становится все более проблематичным. Потому мы должны изменить экономические правила…

Офисная коллекция "Armistizio" 

— Да вы революционер...

— Нет, я реалист. Если кто-то говорит, что я революционер, то это их проблемы, потом пусть сами разбираются. Вообще же, на мой взгляд, функция революционеров только в том, чтоб ускорять устойчивую мысль, чтобы сделать менее катастрофическими решения, связанные с изменениями.  Это очень важно, особенно для грядущих поколений.

 

— Как же надо изменить экономику?

— Странно, когда такие вопросы задают тем, кто не связан непосредственно с управлением экономикой. Этим должны заниматься экономисты, но, очевидно, экономисты слишком погрязли в своих мэкономических еханизмах, что не позволяет им мыслить шире. Однако уже есть определенные сообщества, которые пользуются новыми критериями. Для них, например, основным критерием является уже не ВВП, а определенные гуманитарные ценности, более связанные с производством предметов первой необходимости и предоставлением общественных услуг. Сегодня мы часто делаем что-то совершенно бесполезное, просто чтоб создавать рабочие места, давать людям работу. Вместо этого мы должны делать то, что позволяло бы улучшать качество жизни.

 

Офисная коллекция "Armistizio" 

— Через два года будет 100 лет со дня рождения Пьеро Форназетти. Планируется ли какая-нибудь выставка к этому юбилею?

— Конечно. Мы уже начинаем думать об этом и, разумеется, ее нужно начинать с Милана, родного города. Впрочем, я уже довольно давно пытаюсь провести крупномасштабную выставку в Милане, но что-то власти мне не содействуют, а скорее наоборот. Это немыслимо.

 

— Но я уверена, что все мировые музеи будут счастливы принять такую выставку: Лондон, Париж…

— Да, очень вероятно, что в итоге выставка стартует где-то за границей. Но это чисто итальянское явление. Есть старинный латинский афоризм, который можно перевести как «Нет пророков в своем отечестве», он полностью касается итальянцев.

Будем надеяться, что Киев будет одним из первых городов. Ваш Арсенал – просто потрясающее пространство. Конечно, все зависит от множества факторов, но я бы хотел, чтобы здесь прошла юбилейная выставки Fornasetti.

 

Зоя Звиняцковская