С одной стороны, кинематограф – слишком молодое искусство для того, чтобы целлулоидная классика действительно нуждалась в реактуализации. Лучшие из классических фильмов и сегодня остаются неисчерпаемым источником вдохновения для кинематографистов, историков кино и киноманов. С другой стороны, в корне изменилось отношение зрителей к кино. Движущиеся картинки уже не интересуют нас так, как прежде. Раньше мы любили кино, теперь – привыкли к его существованию. Возможно, пришло время задуматься о возрождении любви к тому, что когда-то именовалось «важнейшим из искусств». Почти десять лет назад в статье «Век кино» Сьюзен Зонтаг утверждала: «Если синефилия мертва, тогда фильмы мертвы тоже… неважно, сколько фильмов, пусть даже прекрасных, будет еще снято. Но если кинематограф и может возродиться, то только через рождение новой любви к кино». Сегодня очевиден тот факт, что вслед за синефилией, постепенно пропадает интерес к кино: у зрителей исчезает внутренняя, душевная потребность смотреть фильмы. Поэтому современный зритель нуждается в том, чтобы вновь обрести почти утерянную связь с синематографом.

 

Кадр из фильма «Все о Еве»

Конечно, в мире - миллионы киноманов. Есть влюблённые в кино люди и среди действующих кинематографистов. Любой фильм Квентина Тарантино – признание в любви картинам, к которым он привязался ещё в юности. Мартин Скорсезе – ещё один искренне влюблённый в кинематограф режиссёр. Обоим авторам удаётся главное: поделиться своей страстью со зрителем, увлечь его великой иллюзией, заставить почувствовать тот трепет, который охватывает их самих во время просмотра классических картин.

Умение поделиться собственной страстной увлечённостью – особый талант. Скорсезе и Тарантино обладают им в полной мере. Классические фильмы, однажды став для них сильнейшим впечатлением, повлияли на их режиссёрскую манеру, превратились в неотъемлемую часть личной биографии: знакомство с кино стало для них одним из важнейших и сильнейших личных переживаний. Но людей, подобных Скорсезе и Тарантино, к сожалению, не так много. Для большинства кино – всё ещё самое массовое  искусство, но давно не самое любимое.

 

Кадр из фильма «Дети райка»

 

Безусловно, у каждого из нас есть любимые фильмы. Мы ходим в кино с друзьями, покупаем DVD; кино сопровождает нас повсюду: в машинах, самолётах, дома – на телеэкранах, в компьютере, в телефоне; порой мы слушаем полюбившиеся саундтреки… Но кино перестало влиять на нас так, как влияло на людей раньше. Движущиеся картинки уже не удивляют, не увлекают нас, а лишь изредка развлекают. Экран не очаровывает особой магией, мы больше не чувствуем её, не нуждаемся в ней, как прежде. Живя на бегу, в постоянной спешке, мы ни на минуту не останавливаемся и не оглядываемся. Мы едва успеваем заметить что-то и даже не пытаемся вглядеться. Мы смотрим, но часто – не видим.

 

Кадр из фильма «Римские каникулы»

 

В конце ХIX века, когда появился кинематограф, и новое искусство покорило публику, зритель совсем иначе смотрел на киноэкран. Он был удивлён, поражён, увлечён. Мы же ждём от фильмов лишь чрезмерной реалистичности. Но однажды наш глаз, как когда-то привык к цвету, привыкнет и к трёхмерному изображению – и тогда даже популярное нынче 3D перестанет радовать массового зрителя.

 

Мы отличаемся и от зрителей середины ХХ века. Хотя мы тоже порой прячемся в ласковой темноте кинозала от собственных проблем и переживаний, но мы совсем иначе относимся к изображению, к картинке, у нас иное представление о ритме… Наша главная проблема - в абсолютном рассредоточении внимания. Мы уже не чувствуем красоту и выразительность кинематографического изображения, а лишь считываем информацию; киногении для нас и вовсе не существуют. Фильм перестал быть для зрителя сильнейшим эмоциональным переживанием. Кадр больше не поражает, а лишь несёт информацию. Речь уже не идёт о степени эмоционального воздействия – только о скорости восприятия. Возможно, поэтому современному зрителю порой так неуютно в компании чёрно-белых фильмов. Ведь в случае с чёрно-белым кино, информация зрителю кажется неполной, словно автор чего-то недоговаривает. Вот публика и недоумевает: «Как понять, что закат на экране красив, если он чёрно-белый?..» В ХХ веке никому бы даже в голову не пришло задаваться таким вопросом. И вовсе не потому, что цвет не сразу пришёл в кино, а потому, что для предыдущих поколений кинематографическая реальность была узнаваемой и непостижимой одновременно, её выразительностью и самодостаточностью восхищались. А наши современники относятся к экранному миру, как к повседневной действительности, зафиксированной на плёнку. А ведь в жизни не бывает чёрно-белых закатов. Вот и в кино их быть не должно.

 

Кадр из фильма «Огни большого города»

 

Поэтому, размышляя о реактуализации киноклассики, давайте попробуем реанимировать себя, как зрителей. Попытаемся воспитать привычку видеть и чувствовать красоту чёрно-белого изображения, вновь научимся внимательно вглядываться в кадр. Это возможно, если регулярно смотреть хорошее чёрно-белое кино. И однажды мы поймём, как прекрасны чёрно-белые пейзажи, киноэкран вновь очарует нас, магия кино станет почти осязаемой. И мы, говоря о синематографе, вспомним слова Жана Кокто, сказанные им когда-то о поэзии: «Это совершенно необходимая вещь – только не знаю, для чего именно». В этот миг и родится новая любовь к кино.