Дэвид Эллиотт - куратор, писатель и историк искусства, который руководил одними из самых инновационных и динамичных музеев современного искусства по всему миру. Он был куратором 17-й международной биеннале в Сиднее (THE BEAUTY OF DISTANCE: Songs of Survival in a Precarious Age, 2008-2010 г.); основал и возглавлял музей Мори в Токио (Mori Art Museum), был директором и куратором музеев современного искусства в Стокгольме (The National Museum of Modern and Contemporary Art) и Стамбуле (Istanbul Modern).

Куратор Первой Киевской биеннале ARSENALE 2012 Девид Эллиотт ответил на вопросы Зои Звиняцковской и Екатерины Филюк

 

- Тема, предложенная для биеннале: «Лучшие времена, худшие времена» звучит слишком общо. Это было сделано осознанно, чтобы предоставить вам как куратору свободу в выборе работ?

Девид Эллиотт Нет. Тема действительно общая, но она имеет очень ясный смысл. Выбор темы определен не моим стремлением к более широким возможностям для выбора, а желанием дать комментарий тому, что происходит в современном искусстве и тому, как эти события связаны с окружающей средой.

 

- По какому критерию вы выбирали международных художников? Какую историю про современное искусство вы хотели рассказать украинскому зрителю?

- Главный критерий при выборе работ это, безусловно, их качество. Затем важно, отвечают ли они теме выставки, которая рассматривает разницу между идеями «наилучшего» и «наихудшего». Также важно то, как работа смотрится в огромном, прекрасном здании Мыстецкого Арсенала. И, наконец, - как работа соотносится с геокультурной и политической ситуацией в Украине.

 

- Каков ваш критерий отбора работ, насколько он связан с эстетической оценкой? К примеру, куратор Катерина Грегос в своем проекте для Датского павильона выбрала исключительно политические работы.

- Если ты делаешь художественную выставку, единственный критерий, которым ты можешь руководствоваться – эстетический. Но искусство не может не быть политическим, ведь речь идет о репрезентации в разных формах. Поэтому даже если искусство делает вид, что оно не политическое, оно неминуемо заканчивает тем, что делает политические заявления. Мне интересно работать именно с таким материалом, при этом максимально проясняя ситуацию, и лично для меня политика входит в число необходимых человеческих ценностей.

 

- Какое будущее у левого искусства?

- Активизм является очень важным явлением в современном мире, и, естественно, есть много художников-активистов, к примеру арт-группа «Что делать?», представленная на выставке потому, что в их работах присутствует большая эстетическая составляющая. Но понятно, что активизм – это одно, а искусство – совсем другое. Искусство рефлективное и медленное, активизм стремится ускорить события. Однако, невзирая на то, что они такие разные, между ними часто возникает симпатия.

 

- Последняя работа «Что делать?», представленная в экспозиции ARSENALE 2012, считается очень самокритичной, что в принципе не присуще левому искусству.

- Меня не интересуют люди, которые не способны критиковать себя. Если твоя работа связана с творчеством, ты должен быть готов раскритиковать себя, прежде чем критиковать кого-то или что-то другое. Это очень важный принцип: критицизм начинается дома, будь ты художник, критик или куратор. Когда этого нет – то, что ты делаешь, может легко превратиться в «самообслуживающую» идеологию, псевдорелигию или образ мышления, образ жизни, который не имеет ничего общего с искусством. 

 

- Ваш выбор украинских художников во многом изменил местную арт-карту: лидеры не попали в Главный проект, в то время как несколько молодых художников представили там свои работы.

- Я хотел дать сбалансированную картину разных поколений. Я здесь не для того, чтобы презентовать определенный аспект украинского искусства – так как это первая биеннале, я хотел показать разницу между поколениями. Михайлов, Братков и Кабаков прошли через советский период и выражают это в своих работах. Потом было поколение художников, которые оказались как бы на перекрестке в конце советской эпохи. Цаголов, например, специально для биеннале сделал прекрасную работу про гериатрический характер реформ под названием «Призрак революции». Затем здесь представлена совсем молодая генерация украинских художников: Р.Э.П., Ридный, Хоменко, Кадан, Воротнев и другие.

Василий Цаголов. Призрак революции

 

- Следующий вопрос об экспозиционном пространстве. Кто разработал план зонирования?

- Я работал над планом вместе с архитектором Денисом Семирогом-Орликом. Порядок и группирование работ очень важны.

 

- В экспозиционном пространстве старые кирпичные стены объединяются cо свежевозведенными белыми, как, к примеру, в Новом музее в Берлине. Это часть замысла?

- Нет, это совсем другой тип музея. Я старался оставить как можно больше старых стен и строить новые только там, где это совершенно необходимо. Очевидно, что для демонстрации видео нужны специальные комнаты, но мы достраивали что-то только там, где без стен не обойтись, и сконцентрировали все видео на втором этаже, где немного темнее.

 

- Каков основной принцип создания экспозиции, какая история в ней заложена?

- Приходите и посмотрите – и вы все поймете! Все части экспозиции соотносятся одна с другой и вращаются вокруг идей «наилучшего» и «наихудшего», которые являются аспектами одной реальности. Внутреннее пространство состоит из анфилад, которые сообщают естественное развитие экспозиции. Она начинается с Михайлова и Колемайнена: двух разных типов архитектуры, одна постсоветская, другая постмодерная. Потом выставка переходит к «реальной» архитектуре трех «Клеток» Луиз Буржуа и продолжается пространством длиною около 150 метров, наполненным разнообразными скульптурами.

Затем несколько видео, огромная инсталляция Сонг Донга, которая открывает раздел, где представлена целая плеяда представителей классического китайского пейзажа, которым наполнено следующее крыло Арсенала.

Инсталляция Сонг Донга

Работа братьев Чепменов, посвященная «дегенеративному искусству», становится яснее благодаря ссылке на нацистов.

Братья Чепмены. Работа из серии под общим названием «Дегенеративное искусство»

Далее семиметровая работа Аида Макото «Гора цвета пепла», которая выглядит, как обычный китайский пейзаж, а на самом деле является горой тел офисных работников на оргтехнике. В этом зале представлена живопись постсоциалистического реализма в Украине, а также соответствующая живопись, созданная под влиянием Культурной революции в Китае. Следующий зал – черно-белый – объединяет медитативных дух и зловещее ощущение наблюдения. За одним исключением все представленные тут художники – женщины. И далее – неожиданно величественная работа Аны Марии Пачеко «Тени Путешественника» как будто взрывается в следующем зале, а экспозиция продолжается…

Аны Мария Пачеко. Тени Путешественника 

 

- Как те четыре темы, которые были озвучены задолго до открытия выставки (Беспокойный сон, Плоть, Во имя порядка, Неутомимый дух) воплотились в выставке? Что с ними произошло?

- С ними ничего не произошло, они все еще там, но они никогда не были разделами выставки, лишь руководящими принципами, необходимыми для работы. В начале, когда тебя расспрашивают о выставке, которой еще не существует, ты должен дать людям какое-то представление о том, какой она будет. Однако когда выставка начинает приобретать форму, эти ключевые концепты постепенно растворяются в работах.

 

- Экспозиция вышла очень яркая, в ней много цвета. Не было ли это определенным заигрыванием с украинским барокко, которое до сих пор имеет очень большое влияние на украинское искусство?

- О, нет. Я только хотел, чтобы выставка была визуально богатой, и чтобы здание Арсенала было использовано наилучшим образом. Обойтись без ярких цветов – это было бы ужасно. Необходимо использовать цвет стратегически, чтобы удерживать внимание зрителя на протяжении всей выставки, ведь она такая большая! 

 

- Борис Гройс характеризовал вас как куратора, который делает самые красивые выставки…

- Правда? Это очень приятно. Возможно, Гройс критиковал меня?

 

- Нет…

- Это хорошо.

 

- Вам удается сделать современное искусство красивым. На ваш взгляд, оно действительно красиво?

- Конечно. Да. Оно должно быть красивым. Но это зависит от того, как вы определяете красоту. Может быть страшная красота, ужасная, отвратительная красота, но в конце концов она все-таки остается красотой. Наши представления о красоте сегодня гораздо сложнее, чем были в начале 18 столетия.

 

- То есть наше понимание красоты изменилось?

- Да, абсолютно. Идея может быть красивой. Концепция и, время от времени, ее реализация могут быть красивыми; объединение этих странных вещей – иногда странным, иногда довольно грустным образом, но не только шокирующим – может быть хорошим. Интеллект может быть красивым, но не просто интеллект. Любое произведение должно быть сделано с умом, чтобы стать произведением искусства.

 

- Довольны ли вы своей работой для ARSENALE 2012?

- Более-менее. Я доволен. Выставка вышла очень хорошей. Теперь нужно лишь, чтобы все работало, было включено, чтобы ничего не сломалось, было достаточно стульев и так далее. Я только начинаю рассматривать выставку, ведь до этого было так много работы над деталями, над тем, чтобы все стояло на своих местах… Это всегда непросто, потому что нужно делать все очень быстро, чтобы подготовить такое большое шоу.  

 

- Хотелось бы узнать ваше мнение о целях куратора, его роли и основных инструментах, которыми он пользуется.

- Что ж, цель всегда одна – сделать хорошую выставку. Или собрать достойную коллекцию. Это очень разные вещи, также как существуют и разные типы кураторов. Инструменты для любого куратора – это открытый разум, живое любопытство, тяжкий труд, но прежде всего необходимо всем сердцем любить искусство и быть готовым рисковать – в мыслях и взглядах на искусство. Главное задание – увидеть мир таким, каким он есть, а не таким, каким его изображают. Это означает отстраненность от партийности, тенденций и личных интересов, СМИ и политической сферы, которая предлагает очень узкий взгляд на мир. В конце концов, искусство должно иметь дело с правдой. Множество кураторов не могут позволить себе заходить так далеко и не хотят рисковать.

 

- Какова роль куратора в современном искусстве?

- Мечтать, исследовать, различать, медитировать, быть посредником, объединять вещи и делать выставки.

 

- Как вы стали куратором?

- Когда я учился в университете, то решил делать выставки. Это был очень удачный способ выражения того, что нельзя было выразить никаким другим образом, а также способ узнать больше про искусство и жизнь.

 

 

Зоя Звиняцковская

Екатерина Филюк