За последнее время тема военных конфликтов неизменно остается актуальной на территории украинского искусства. Попытки спекулировать на трагедии общества заставляют с осторожностью относиться к подобного рода высказываниям. Но групповая выставка «Они погибают, а я остаюсь жить», которая состоялась 28 мая в арт-пространстве G13, вызывала неоднозначную реакцию публики откровенностью представленных работ. Это проект не о войне, а, скорее, о ее последствиях и о судьбах тех, кого сегодня мы называем героями.

 

Работа Натальи Гончаровой «Братская могила» (1914).

Инсталляция Андрея Чепурко «Герои долго не живут» (2015)

 

Автор идеи - Андрей Чепурко, в свое время был непосредственным участником событий на Майдане, а после завершения революции пребывал в зоне венного конфликта под Мариуполем в качестве фотографа. Андрей Сигунцов, выступивший в роли куратора и соавтора перформансов с Чепурко, неоднократно принимал участие в антивоенных художественных акциях. Одной из них была выставка «Украинский зигафолк», которая вызвала волну негодования и была вскоре закрыта. В этот раз художники говорили о войне без иронии. Теперешние изменения в политической жизни, спровоцировавшие радикальные настроения, накаляют состояние социума до критической точки.

 

Фрагмент инсталляции «Инверсия. Разбивая череп советского солдата»

 

Выставка длилась всего пару часов и все происходящее напоминало театральное действие, когда зритель, попадая в большой  зал, завешанный черными драпировками, видит перед собой одну застывшую сцену спектакля. Посередине зала  была размещена инсталляция «Черная клумба»: высыпанная в квадрате земля, вокруг которой лежали обездвиженные солдаты. Своими телами они обозначали границы территории, за которую, в общем-то, и отдали жизнь. В конце зала в кромешной тьме - ярко освещенный прожектором крест – работа Александра Бренера, созданная в 1997 году, когда художник во время акции  в амстердамском Stedelijk museum нарисовал огромный знак доллара  на картине Малевича «Белый крест». Эта работа сопровождалась текстом с цитатой Бренера о реакции общественности на его жест, который возвращает зрителя от нарратива военного конфликта к теме восприятия радикального искусства.

 

Фрагмент перформанса «Черная клумба» (Андрей Сигунцов и Андрей Чепурко, 2015)

 

Под этой работой - небольшой монитор, на котором проигрывалось видео «Инверсия. Разбивая череп советского солдата». На видеоролике снят акт разбития настоящего черепа советского солдата, найденного в Мелитополе после боев 1943 года, который уничтожается артефактом сегодняшней войны – булавой, отобранной у сепаратистов. Перед монитором лежали останки этого самого черепа и символ власти, которым был разбит вдребезги. Идеальная постановка видео с динамично сменяющимися ракурсами, напоминала скорее фешн-ролик, создавая чувство диссонанса между визуальным воплощением и вложенным в нее смыслом. Столпившись, зрители шепотом переговаривались  между собой, точно в театре во время представления. И лишь звук с устрашающим гулом и треском разбивающегося черепа разбавлял тишину темного зала.

 

Фрагмент перформанса «Черная клумба» (Андрей Сигунцов, Андрей Чепурко).

На заднем плане  – документация акции Александра Бренера «Доллар на Малевиче» (1997)

 

В следующей комнате размещалась вторая часть экспозиции: черные стены, посреди комнаты сложенные друг на друга неподвижные тела, вокруг которых разлита кровь. Никто не мог к ним подойти – кровь как будто бы отделяла мир павших от мира тех, кто находится еще по эту сторону жизни. Над инсталляцией - большая проекция работы Натальи Гончаровой «Братская Могила» из серии «Мистические образы войны» 1914 года, где раскрывший крылья ангел, с распростертыми руками парит над хаотично лежащими солдатами, якобы принимая их в свои объятия – всех до единого. Во время Первой мировой войны эта серия литографий была не просто попыткой создания современного лубка на патриотическую тему, а стала олицетворением ужасов мировой бойни.

 

Фрагмент «Черная клумба»

 

Важно отметить, что в перформансах принимали участие бойцы Правого сектора, приехавшие в отпуск из зоны АТО, а также члены организации «Права молодь».

 

«Черная клумба» (Андрей Сигунцов, Андрей Чепурко, 2015)

 

В одном из интервью Жан-Поль Сартр говорил: «Моим крупным открытием во время войны было определение роли социальной сферы; ведь быть солдатом на фронте означает быть поистине жертвой общества, которое держит вас там, где вы не хотите находиться, и которое навязывает вам законы, которые вам не нравятся». Здесь же солдаты становятся не просто  «жертвами», а орудием художественного жеста в буквальном смысле. Но трудно обвинить художников в цинизме – весь ряд созданных иллюстративных образов направлен на развенчивание мифа о почестях, которые сулит проявленный героизм.

 

Символы героической войны закладывались в наше сознание со школьной скамьи. Поддерживается этот пафос парадами, торжественными речами и другими атрибутами, тщательно продуманными еще советской властью. В процессе мифотворчества воин-освободитель обезличивается, превращаясь в сверхчеловека, – всегда мужественного и решительного, – вызывая в душах обывателя сильные эмоции, главная из которых – восхищение.

 

«Черная клумба» (Андрей Сигунцов, Андрей Чепурко, 2015)

 

В реальности этот поэтический образ смог реализоваться лишь в идеологическом искусстве соцреализма. Никто не рассказывает в школе про закулисье этих образов: о потерянных судьбах, о страхе убивать и быть убитым. Выставка «Они погибают, а я остаюсь жить» как раз о том, что остается на поле сражения, когда бой окончен и снаряды затихли.

 

Об авторе

 

Татьяна Лысун - журналист, обозреватель.

 

Татьяна Лысун