Выставка «Мавзолейный Ренессанс», на днях открывшаяся в арт-центре Якова Гретера, представила серию портретов В.И. Ленина. Выставленные художниками работы условно можно поделить на несколько категорий: выявленные детские тревоги; психоделически-абсурдные вариации на тему канонических соцреалистических сюжетов, и рефлексии о революции и исторической роли человека, ее возглавившего.

Андрей Бабчинский. Из цикла Диалектика 

Александр Бабчинский. Из цикла Диалектика (бабочки) 

Психоделические мотивы имеют, безусловно, и терапевтический эффект. Ройтбурд методично заполняет портрет вождя несколько маниакальными узорами, словно отказываясь видеть в нем нечто большее, чем просто живописную плоскость. Работа из серии «Диалектика» художника Бабчинского также обращается к поверхности, и, осуществляя запретную мечту детства, разбрызгивает яркую краску, которая превращается в немного истеричный, но все же жизнерадостный декор. Конечно, нельзя сказать, что Ленин-космонавт или Ленин-джедай способны добавить что-то новое к курехинскому фильму «Ленин-гриб», снятому, к слову, еще в начале 90-х. С другой стороны, опять-таки, несколько досадно, что, несмотря на всплеск популярности, который переживают левые идеи во всем мире, настоящего переосмысления одной из ключевых исторических фигур советского прошлого, было не так уж и много. Вождь пролетариата предстает либо как безобидный герой массовой культуры, наравне с Микки Маусом и Леди Гагой, что, в общем-то, вполне  очевидно, либо демонизируется, превращаясь в персонификацию зла.

Инна Хасилева. Космический Ленин 

Что касается рефлексий, здесь просматривается определенное единодушие в отношении к революции и последовавшим за ней событиям. Они интерпретируются в основном как Danse macabre – Пляска Смерти, представляющая собой часть то ли  религиозного ритуала, то ли театральной постановки. В таком же макабрическом духе выполены стимпанк-скульптуры Андрея Северинко, техникой бриколаж напоминающие об ушедшей эпохе советского радиолюбительства.

Стас Жалобнюк. Фанни 

Однако попытки актуального анализа все же были, и к таковым можно отнести, например, работу Гордиенко «Фатал Еррор». Не столько потому что она сообщает о взглядах самого художника, сколько потому что точно резонирует с современной коммеморативной политикой украинского «уряду», который рассматривает целую историческую эпоху в качестве ошибки. В связи с чем планомерно уничтожает пласты коллективной памяти, снося памятники, переименовывая улицы, игнорируя постепенно разрушающиеся шедевры советской архитектуры. Работа «Фанни», с изображением несуществующего мемориала Ф. Каплан, также переосмысливает репрезентации памяти, и фактически визуализирует фантазии праворадикальных граждан, грезящих об увековечивании альтернативных героев. Некоторые художники размышляют на тему революции сегодня, которая явно воспользовалась бы Твиттером и также, как известное движение Оккупируй Уолл-стрит, началась бы в США.

Лариса Звездочетова. Пурга 

Альбина Ялоза. Трасса Е-95 

Другая заметная тенденция выставленных работ:  критиковать общество потребления и современную действительность, используя приемы соц-арта. Имплицитно и сам арт-центр Якова Гретера, размещенный в торговом центре Большевик, подключается к этой критике. Однако, если подрывное декодирование эпохи соц-арта было похоже на разминирование идеологических бомб: художники-концептуалисты с большой осторожностью извлекали из своего «материала» составляющие, то современный глаз склонен видеть в репрезентациях власти в основном  повод для безобидной иронии и развлечения. 

 

Александра Набиева