27 сентября в Малой галерее Мыстецкого Арсенала (ул. Лаврская, 10) открывается выставка одесской художницы Инны Хасилевой «Части целого».

Аll-pass. 2011. Холст, масло

Поиски утраченной целостности – это перманентное состояние любого современного человека. Жизнь динамична, в течение нее мы бесчисленное множество раз вынуждены заново собирать себя, задаваясь сакраментальным вопросом: «Кто же я на самом деле?». Гибкость, умение лавировать в новых ситуациях считается главным стратегическим преимуществом в борьбе за выживание. Тем не менее, поиски себя – миссия выполнимая только в том случае, если ты отдаешь себе отчет, что включаешься в игру по двойным стандартам и правилам – для «своих» и для «чужих». С чисто практической точки зрения, чтобы выжить на материальном уровне, нужно уметь приспосабливаться. Чтобы выжить в духовном плане, нужно уметь противостоять. Противостоять тем желаниям, которые нам навязывает Нарциссическая Матрица, как остроумно назвали наши философы…, смешав психоанализ и популярный кинематограф, некое условное начало, виртуального бога, вершителя социальной судьбы образцовых потребителей.

Матрица превращает «маленьких людей» в самовлюбленных стандартизованных эгоистов – в сущности, слепых и глухих к своим истинным потребностям. Самосохранения ради, самосохранения в качестве человека мыслящего, стоит попытаться понять, чего мы на самом деле хотим от жизни. В результате, всегда получается новая и неожиданная комбинация, зеркало саморефлексии «выдает» новое отражение, совершенно не похожее на предыдущее «Я»… Это самокопание, собирание «пазлов» новой идентичности – единственно доступное онтологическое развлечение, все, что остается после катастрофы символической вселенной, которая, в свою очередь, обусловлена катастрофой реального...

Сlear-energy. 2011. Холст, масло

Простейший реалистический метод зеркального отражения: «что вижу, о том и пою», сегодня кажется глубоким анахронизмом. Стоит поменять направление взгляда, чтобы «петь» о том, что внутри – собственных чувствах, ощущениях... Когда смотришь на картины Хасилевой, на внутреннем экране возникает образ наполняющихся песочных часов. Идет трансляция внутреннего вместо отражения внешнего – неплохой вариант во времена одновременного исчезновения и экспансии реального. «Все вокруг – лишь иллюзия» –  это название одной из работ художницы может быть кодом к пониманию ее вселенной. Иллюзия тотальна, в ней невозможно пробить брешь, от нее невозможно скрыться в некий мифический «реальный, настоящий мир», все говорит о том, что мы, сами того не замечая, уже долго живем в некоем герметично закрытом виртуальном бункере.

Domination. 2011. Холст, масло

Каждая картина снова и снова зримо воссоздает эту проклятую ловушку, читай – экран монитора, по которому плывут размытые образы. Здесь не остается другого выхода, кроме как наслаждаться «невыносимой легкостью» виртуального бытия…

Наслаждаться на элементарном уровне, все время упираясь взглядом в некие базовые составляющие этого существования – в пространство, расчерченное чередующейся пустотой и объектами, светом и тенью. Эти пустоты и впадины, свет и тень, анимированные временем, движением и есть элементарнейшая «картина мира», в философском смысле этого слова, ничего кроме этого не имеет значения.

Fear-of-emptyness. 2011. Холст, масло

Роль человека здесь весьма скромна, на его присутствие намекают лишь некие валяющиеся на полу или  парящие в космической невесомости антропомофные «остатки», помятые, находящиеся на стадии визуального полураспада, напоминающие о бэконовской страдающей плоти.

Хотя, больше здесь все-таки говорится об истеричности сознания. Законченность художественному высказыванию придают текстовые маркеры состояний, которые есть главная клавиша в «эмоциональном меню» картины –  страх пустоты, обсессия, одержимость, фрустрация... Своеобразный дневник навязчивых состояний, которыми страдает практически каждый, но далеко не каждый отдает себе в этом отчет.

Home-of-chaos. 2011. Холст, масло

В качестве лирического отступления, художница напоминает самой себе о том, как непросто научиться простейшему – быть счастливой. Ощущение счастья приходит с умением включать ощущение «здесь-и-сейчас», чувствовать уникальность каждого мгновения жизни. Мы же, как правило, живем на автопилоте. Мир обсессивен, это мир психологических «зомби», который основан на навязчивом повторении одних и тех же автоматических действий. Мы тащим за собой груз бессмысленных надежд и ожиданий, которые лопаются как мыльные пузыри, вызывая жесткую фрустрацию – а ведь счастлив лишь тот, кто ничего не ждет, и ни на что не надеется…

Lonely-sadness. 2011. Холст, масло

На физическое, объектное измерение мира Хасилева накладывает цифровое и текстовое – не слово и цифра есть аналоги мира физического, но наоборот, объект есть аналог слова и цифры. Намек весьма прозрачен – пространство искусственно сконструировано, оно выстроено по цифровому и текстовому образу и подобию, первична именно эта последняя, символическая субстанция. Опять же, вспоминается культовая «Матрица», где ключевым образом есть цифрой мир в чистом виде, поток бытия – водопад цифр…

Pain. 2011. Холст, масло

Задавая подобные загадки с наложением измерений, нам будто бы предлагают разобраться, что есть первично, хотя, на самом деле, все есть одно. Это атавизм христианской триады – буква, цифра, объект – по сути, есть одно и то же. Этот «комикс», сопоставление объективного и символического уже отнюдь не кажется экзотичным.

Хотя, наши сложные взаимоотношения с так называемой реальностью выстроены на нюансах, казалось бы, взаимоисключающих. С одной стороны, она становится понятием условным и, к тому же, одиозным. Мы привыкли к тому, что живем в «пустыне Реального». Реальности как таковой нет, ее «протезирует» гиперреальность, плотная пелена рекламно-медийной видимости, продуцируемая Матрицей.

Panic. 2011. Холст, масло

Машинная версия, в отличие от версий живого и страдающего разума, несет вполне опредленный  месседж, залог «всеобщей эффективности»: «все ОК», эти две страшных буквы становятся паролем времени. Казалось бы, новая усовершенствованная версия реальности есть абсолютное благо, абсолютный позитив, как выражаются копирайтеры рекламных слоганов. Она лучше прежней неказистой: стопроцентно привлекательная, прозрачная и безопасная, без темных пятен, запретов и табу. Тем не менее, доверия она не вызывает, мы понимаем, что этот монстр грозит поглотить нас целиком и полностью… Ее сверхъяркость, сверхчеткость, сверхреальность и сверхправдивость по природе своей чужда метафорическому, символическому измерению, которое тает, как озоновый слой, предохраняющий образ от глобальной катастрофы растворения в банальном…  

Patience. 2011. Холст, масло

Заигрывания с банальным, пародирование и одновременно исследование его возможностей Инна Хасилева предприняла в предыдущих «лубочных» сериях «Школьности», «Про это по секрету», «Подъюбочный лубок». «Про это» – это наше все. Что больше интригует обывателя, чем «это» многозначительное слово? Секс, насилие, смерть – три кита масс-культуры, которые увидел еще Энди Уорхол. В работах Хасилевой и то, и другое, и третье, все ингредиенты успеха присутствуют в избытке. Хотя, не все так просто, работа с конъюнктурой заключается в том, чтобы внедрять в нее подрывные элементы, вирусы, вызывающих сбои в системе привычного видения потребительского рая, и, в конце концов, ломающие ее. Вирус «шизо-эстетики» взламывает радужную картинку, где «все ОК».

Здесь, опять же, возникает тема частей и целого – сегодня мир необратимо распадается на части с огромной скоростью. Художественное преувеличение заключается в том, чтобы форсировать процесс, увеличивая процент энтропии в геометрической прогрессии. С этой целью жесткие персонажи Хасилевой культивируют символический каннибализм – они расчленяют и пожирают друг друга. Такова правда потребительских отношений – кризис человеческого называют «антропологической катастрофой», или по-простому – «юзаньем»…

 

Sadness. 2011. Холст, масло

В новом проекте Инна уходит от эксцессов Реального в более экологичное во всех отношениях измерение. Заигрывать с Матрицей небезопасно, соблюдать критическую дистанцию по отношению к ней невозможно, так как рано или поздно система потребления ассимилирует все, даже собственную критику. Система – самая влиятельная на сегодняшний момент инстанция коллективного бессознательного. Чтобы собрать себя, нужно выйти из поля действия ее чар.

Violence. 2011. Холст, масло

Того же, кто позволяет себя контролировать, неминуемо ждет  участь овеществленного существа, «производящего» овеществленное искусство: не образы, но вещи. От навязчивости внешнего спасает «внутренняя эмиграция». В этом отношении образы Инны Хасилевой напоминают музыку: они всплывают из ниоткуда и уходят в никуда. Они реальны, но не реалистичны, рождаются без внешних раздражителей и мотиваций. Единственный раздражитель – это непреодолимый экзистенциальный страх, как последний оплот живой и слабой человеческой сущности. Ощущение зыбкости, хрупкости бытия и невозможности обретения равновесия.

Zero. 2011. Холст, масло

Эти неудобные истины и не самые приятные ощущения и есть на сегодняшний день показатель элитарности культуры. Такое послание частного характера услышат немногие, массы по-прежнему будут наслаждаться зрелищем вселенских катастроф, или дебильной верой, что все и всегда у них будет ОК…

 

Выставка продлится до 16 октября.

 

Виктория Бурлака