Дом «Советский врач», размещенный на пересечении улиц Большая Житомирская и Стрелецкая, одно из немногочисленных конструктивистских зданий Киева. Заказанный советским государством у архитектора Павла Алёшина, дом стал примером нетривиального подхода к архитектуре жилья, которую, зачастую, сложно рассматривать в качестве поля для реализации художественных амбиций.

Конструктивизм был одним из авангардных направлений в советской архитектуре, которое сполна заявило о себе уже к двадцатым годам. Приблизительно в это же время в Европе происходит революция в архитектуре жилья: Ле Корбюзье проектирует самое функциональное пространство для жизни в мегаполисе – многоэтажный лаконичный дом-улей. Советский конструктивизм также выдвигает на первый план функциональность сооружения, ясность линий, пренебрежительно относится к декору, а структуру предпочитает формировать за счет разницы объемов. Примечательно что, идея функциональности, простоты и ясности конструкции охватывает в это время не только сферу архитектуры. На неприкосновенные территории искусства наступает дизайн. В преобразованиях материальных объектов наблюдаются схожие процессы: вычленение некой «прото-формы» и поиск ее универсальных элементов. Немецкая группа «Баухаус», имевшая непосредственное отношение к появлению дизайна, понимала искусство скорее в античном духе, как ремесло или мастерство, а не как возвышенный полет над обыденностью. Уникальность деятельности объединения «Баухаус» – в «создании новой материальной реальности, которая не обслуживала ни один политический режим». Собственно, вопрос заключается не в том, что ценнее: кухонный табурет или живописное полотно. А в том сдвиге, благодаря которому вещи, участвующие в повседневном жизненном процессе, становятся не менее важны, чем вещи, отделенные от него монументальными стенами музея. 

Конструктивизм и другие авангардные течения сделали очевидным тот факт, что архитектура – не только наука о том, как строить красивые и устойчивые здания, а также и способ организации пространства для новых форм социальной жизни. В то время, как новаторство форм обнаруживает конечность, решение задач организации жизненного пространства, обладает едва ли не бесконечным потенциалом. Характерно, что в этот период, советское жилище лишается функций крепости, поскольку прятаться и защищаться уже не от кого: враг за окном побежден, и существует только за пределами государства. Тем не менее, беспечный филистерский уют – с легкомысленными гардинами и фикусами – все еще классифицируется как излишество, а образ идеальной комнаты советского гражданина выглядит, как известно, так: белые стены с фотографией Ленина. В целом же, пролетарий этого периода свободен, открыт переменам и движению. И единственное, что представляет для него угрозу – пустить корни и утонуть в болоте быта.

Одной из форм эскапизма от тягот повседневности стал новый вид коллективного сосуществования – дом-коммуна, по сути, представлявший собой, крайне экономную версию общежития. Но надежда на избавление от рутины посредством повышения эффективности повседневного труда оказалась иллюзией. Вместо облегчения совместное проживание в сложных условиях чаще приносило дополнительные сложности. Крестовый поход против отвлекающего от общественной жизни быта проявил себя и более существенно: жилье этого периода, массово лишается кухонь. Так, революция приходит вместе с эмансипацией, освобождая женщин от кухонного рабства. В это время по всей стране строятся фабрики-кухни, часто с лабораториями для проверки качества пищи. Дома приобретают более динамичные формы, и пропускают значительно больше солнца и воздуха. С внутренней стороны «Дома врача» был предусмотрен солярий, расположенный на плоской крыше – изобретении архитекторов-конструктивистов. Со стороны же фасада, была спроектирована крытая галерея для прогулок – некоммерциализированное пространство для коллективного досуга.

Рационализация жилого пространства и попытка облегчить быт, затронула также и проект Алешина: в доме «Советский врач» была предусмотрена прачечная. К тому же в квартирах было выделено место под гардеробные и холодный шкаф, выполнявший функцию холодильника. Архитектурное решение фасада тщательно оберегает личное пространство жителей: выходя из дома, они попадают не на пыльную улицу, в поток движения, а в небольшой палисадник. Да и в целом, помимо очевидных эстетических достоинств, дом «Советский врач» знаменит тем, что продуман и спроектирован для людей, именно поэтому, он остается напоминанием о мегаполисе, в котором есть пространство для жизни, а не только для корпораций, бизнеса и денег.

Для Киева тридцатых – это достаточно большое строение, созданное с помощью передовых технологий, которые позже будут широко применяться в строительстве жилых зданий. Однако при всей основательности конструкции и внешнего вида, даже в не перегруженном застройками городе того времени дом смотрится весьма динамично, за счет того, что безошибочно вписан в сложное, изначально невыгодное для проекта, остроугольное пересечение улиц. При этом, создатель «Дома врача» Павел Алёшин доминантой архитектурного стиля Киева признавал все же классицизм, пусть и с элементами барочности. Все же здание по улице Житомирской – скорее эксперимент в духе времени. Однако сводить все к стилистическому пуризму было бы в корне неправильно: проект, созданный в один из новаторских периодов советского искусства, стал выдающимся архитектурным решением жилого здания. Уже через два года после окончания строительства дома, выйдет знаковое постановление, которое железной рукой остановит любые авангардные эксперименты в СССР. Оно даст отсчет новому направлению, которому на ближайшие двадцать лет придется стать единым дыханием всего советского искусства – социалистическому реализму. Однако, это уже совсем другая история.

 

 

Александра Набиева