В последнее время, о чем свидетельствуют результаты агентства Artprice, мирового лидера по исследованиям арт-рынка, стало очевидно, что Китай обогнал Британию и США по уровню продаж произведений искусства. Исследование показало, что Китаю принадлежат 33% мировых продаж произведений искусства, включая изобразительное искусство, инсталляции, скульптуру, древности и т.д. Тогда как традиционным лидерам: Соединенным Штатам, Великобритании и Франции соответственно - 30%, 19% и 5%. Такой неожиданный прогресс китайских аукционных домов связан во многом с ажиотажем, возникшим вокруг рекордных сумм, вырученных за картины Чжана Сяогана на торгах Sotheby's.

Статья Мадлен О’Деа из журнала ART+AUCTION дает представление о феномене китайского искусства и восходящей звезды Чжана Сяогана. Специально для читателей ART UKRAINE мы публикуем перевод статьи. 

 

Пятница 31 марта 2006 года стала большим днем для китайского искусства в Нью-Йорке. Продажи современного азиатского искусства в Sotheby's достигли отметки в $13,2 миллиона, оставив позади самые оптимистические прогнозы. Китайские художники стали звездами. В частности, работы художника Чжана Сяогана уходили за рекордные цены. Только-только его «Комрад №4 Желтый» 1998 из серии «Кровавая нить» был оценен в $50 000-60 000 и взлетел до $419 200, как тотчас же «Моряк (девушка)» 2004 более чем учетверила высший эстимейт до $484 400. Позже тем вечером большой «Комрад №120» из той же кровавой линии, удвоил эту сумму и был продан за $979 200 - самую высокую цену аукциона.

Чжан Сяоган

Теперь уже понятно, что торги Sotheby's были индикатором того, что предстоит Чжану.

Его нынешний рекорд на сегодня $6,7 миллионов, отданные на Sotheby's в Гонг-Конге за картину 1992 года «Глава нового столетия»  - «Рождение новой республики Китай-2». Этот рекорд подтвердил место Чжана на самой вершине рынка современного китайского искусства. В отличие от своих сверстников (Фан Лицзюнь, Лю Сяодон, Ван Guangyi,  Цзен Фаньчжи), Чжан Сяоган, благодаря своему вкусу к живописной технике, политическому и личному символизму взял сильный аккорд, услышанный как китайцами, так и европейцами.

- Есть только один Чжан Сяоган, - говорит Эвелин Лин, глава коллекции Азиатского искусства Sotheby's в Гонг-Конге. – Он представляет искусство открытия Китая, представляет поколение, которое пыталось создать направление в будущем.

Чжан родился в Канминге в 1958. Ему было 20 лет, когда Ден Сяопин открыл Китай для Запада в 1978. Он был достаточно взрослым, чтобы помнить Культурную Революцию (1966-76), когда Мао Цзэдун начал преследования реакционных элементов во всех сферах китайского общества. Но, в то же время, он был достаточно молодым, чтобы уже почувствовать идеализм 1980-х. Тогда люди начали исследовать внешние идеологические границы коммунистической Партии. Это привело к рождению китайского авангарда, но закончилось трагедией в 1989 году - массовым убийством на площади Тяньаньмэнь. После Тяньаньмэнь в Китае царило разочарование и цинизм, а Запад гадал, во что выльется взрывная энергия разочарованных граждан.

Частично именно это повлияло на то поколения китайских художников, к которому принадлежит Чжан Сяоган. Одной из наиболее важных выставок Чанга в этот период была «Китайская Новая Арт-почта-1989». Она открылась в Гонг-Конге в 1993 году и объехала города Тайпей, Ванкувер, Чикаго и Оксфорд. У Чжана была только одна работа на показ «Семейный портрет».

На «Семейном портрете» (1993) он изобразил мужчину и женщину в заскорузлой рабочей униформе натуральных цветов. Между ними сидит их маленький сын с пылающим взглядом. По картине плавают розовые пятна, а один глаз женщины шокирующе косит. Все три фигуры объединены еле различимой красной нитью.

Так называемая серия «Кровавая нить» была одной из самых ранних живописных серий Чжана и стала самым распознаваемым образом китайского современного искусства. В основном в ней представлены портреты,  состоящие из двух-трех фигур, нарисованные в стиле семейных фотографий Культурной Революции. Приглушенная палитра повышает тревожный эффект деталей: полупрозрачные родимые пятна плавают по лицам, чрезмерные, черные как смоль глаза на фоне светлой кожи, смущенный запуганный вид.

Образы полны двусмысленности и балансируют между реальностью и нереальностью, покоем и печалью, конформностью маоистской одежды и эпатажем, как косящий глаз или уродливые зубы. Сам Чжан Сяоган писал, что эти фигуры - «души, борющиеся друг за друга, под тяжестью всеобщей стандартизации». На их лицах лежат эмоции, подобные глади воды, наполненной внутренним напряжением.

Джонсон Чанг, который курировал «Новое искусство из Китая», представлял Чжана Сяогана в своей Гонг-Конгской галерее Ханарт ТЗ более десяти лет. По его мнению, образы «Кровавой нити» представляют гениальный прорыв «западной формы, чувствующей по-китайски».

Бледное эхо сюрреализма в картинах сделало их прочитываемыми для иностранных коллекционеров, взращенных на западной истории искусства. В то же время, мрачные резонансы вокруг «семейных портретов», похоже, предлагают инсайт в травматическое прошлое нации, чья вера в коллективную безопасность, фамильная или идеологическая, - более непоколебима.

Чжан учился в Сичуанской академии изящных искусств в Чонгкинге. Когда он попал в академию в 1979 году, все, что он видел из искусства за пределами Китая, были репродукции из книг Русского Соцреализма и французская классическая живопись. Скоро он открыл для себя импрессионистов и новый путь экспрессии. Позже он попал под влияние Винсента Ван Гога и Поля Гогена с его «Пастбищем». Выпустившись в 1982 году, он смешивает стили Ван Гога и Жан-Франсуа Милле с образами людей, взятыми из местной крестьянской жизни.

В 1986 Чжан присоединился к сотрудникам академии, его картины начали объединять дух Западного экспрессионизма с религиозными и этническими мотивами, которые окружали его в его родной провинции Юнань.

Его работы поздних 80-х имеют эклектический символистский уклон, следы которого можно увидеть в «Главе нового столетия». В ней квазирелигиозный образ новорожденного выделяется на фоне фотоколлажа Культурной Революции, в то время, как рука, оторванная от тела, указывает на открытую книгу.

Зрелые работы художника, включая две главные серии: «Кровавая нить» и более поздняя, но такая же длинная серия «Амнезия и память» - начисто лишены символизма и используют выхолощенную технику передачи психологической глубины. На этих картинах приходит в действии сложная метафора, переплетающая генетическое наследие с историческим. Но Чжан не является политическим художником. Факторы личной биографии играют в его творчестве немаловажную роль. Его интроспективные тенденции и одержимость темами наследственности и судьбы связаны прежде всего с семейной трагедией (психическим заболеванием матери художника). «Кровавая нить» была продана по наивысшим ценам за картины Чжана. Рекорд поставила «Кровавая нить: Большая семья № 3» (1995).

 

Перевод: Анна Ландихова