Китч или не китч — вот в чём вопрос

07.11.2012

Размышления, изложенные в данной статье, могут быть полезными для тех, кто посетил выставку Ларисы Звездочетовой под названием "Бутоньерка"* и покинул галерею убежденным, что там представлена "китчуха".

* Бутоньерка – (фр. boutonnière — цветок в петлице), аксессуар мужского костюма. Опознавательный знак праздных денди в начале XIX века.

“Природа китча состоит в том, что, даже изображая ужасное, он делает это безупречно красиво, как если бы перед вами был букет цветов. Китч становится суррогатом искусства для ленивого и некритичного зрителя, желающего наслаждаться красотой и не желающего терять себя в напряженном поиске знания. Такие философы как Брош и Адорно связывают китч с массовым сознанием и осуждают его за отвлечение человека на неразумное, пустое, в то время как за искусством признается способность вовлекать индивидуума".

Одд Нердрум. Отрывки из выступлений на пресс-конференциях выставки “Одд Нердрум – Живопись 1978 – 1998” (Музей Современного искусства Осло, Норвегия - 24.09.98.) и выставки “Одд Нердрум – Живопись 1963 – 1999” (Хогар Арт Музеум в Тонсберге, Норвегия – 19.06.99).

Экспозиция в Малой Галерее Мыстецкого Арсенала

Перед нами работы Ларисы Звездочетовой: холсты, обтянутые кружевом, усыпанные блёстками и расшитые пайетками. Сквозь него проступают силуэтные изображения персонажей греческой мифологии, которыми несколько столетий назад в Европе украшали дамские альбомы.

Тогда как современное искусство находится в погоне за идеями и концепциями, мы сталкиваемся здесь с "красивыми" работами, которые кричат о своей мастерской "сделанности". Но если подобное первое впечатление не успело рассердить зрителя, остается время и надежда добраться до сути представленных работ.

Главное различие между Китчем и Искусством, занимающимся вопросами китча, в том, что сам по себе китч не ставит перед собой цели задавать вопросы или же решать какие-либо задачи. В нашем случае все наоборот – впервые увидев работы из цикла "Бутоньерка" возникло много вопросов.

Внешне излишне "милые" работы с сентиментальными сюжетами вызывают тревогу уже в том смысле, что нам сложно себе представить серьезность намерений подобных объектов, помещенных в контекст современного искусства. А для поколения, которое знакомо с одесским андеграундом и дальнейшим развитием его представителей лишь по немногочисленным текстам и пересказам, для поколения, оптика которого сравнительно недавно начала настраиваться на протестное искусство и новые виды в современном искусстве в целом, и подавно сложно рассматривать китч подобным образом.

Казалось, уже мало что способно взбудоражить нас сегодня. 15 работ из серии «Бутоньерка» в Малой Галерее Мыстецкого Арсенала до сих пор не выходят из головы – как это связано с китчем, который сосуществовал с авангардом ХХ века? Каким образом изменилась "первая в истории универсальная культура", которую открыл Клемент Гринберг в качестве уникального феномена? [Клемент Гринберг. Авангард и китч]. Как это работает сегодня? В каждом из этих вопросов скрывается львиная доля ответов. Но вот грань между самим китчем и искусством, занимающимся темой китча, остается крайне размытой. В качестве одного из вариантов решения этого вопроса можно рассматривать непосредственное отношение зрителя к работам, его личное восприятие. Например, насколько изменится сущность произведения от нашего субъективного отношения к нему и меняется ли оно вообще?

Представим ситуацию, когда человек решает купить одну из работ серии "Бутоньерка", руководствуясь исключительно приглянувшейся ему "красотой картинки", которая сверкает? С чем в таком случае приходится иметь дело: с работой Ларисы Звездочетовой, художницы, занявшей место в истории украинского искусства, или объектом - предметом китча? Безусловно, контекст важен, но "Фонтан" Дюшана вряд ли уже станет просто писуаром, а перформанс так и будет называться перформансом, независимо от того, понимает ли случайный прохожий суть происходящего.

Экспозиция в Малой Галерее Мыстецкого Арсенала

Сам факт того, что работы Ларисы Звездочетовой вводят в заблуждение, можно рассматривать как полное отрицание их принадлежности к китчу как таковому. Нас может обмануть их форма, но мы не можем не заметить их содержания. Мы же не мыслим садовых гномов критериями искусства скульптуры в высоком его понимании. Китч обращает внимание зрителя сугубо на свой внешний облик (собственно это все, чем он располагает), в то время как произведения искусства, темой которых является китч – на смысловую составляющую этого образа.

То есть очевидную разницу между бесполезными, декоративными предметами и работами, которые объединены темой, имеют перед собой задачу и призваны ставить вопросы, обсуждать уже не стоит. Китч всегда будет оставаться актуальным уже в том смысле, что он будет изменять свой облик в соответствии с народной, массовой культурой. В свою очередь интерес к нему со стороны искусства будет извечно подогреваться ситуацией социального разрыва, где неизменным остается разделение на развитого зрителя и зрителя с меньшими культурными потребностями.

Так, становится понятно, что Ларисе Звездочетовой ловко удается играть с китчем и создавать работы, внешне находящиеся чуть ли не на пограничной линии с ним. С помощью визуальной прямолинейности китча, художница создает работы, которые сбивают с ног и так неустойчивое понятие "красоты". Работы воздействуют должным образом и они отнюдь не развивают в нас снобизм, а скорее вскрывают иронию, заложенную автором.

Кому как не Ларисе Звездочетовой быть мастером китча на постсоветском пространтсве? На протяжении многих лет художница исследует "китчевую зону, анализируя его составляющую в современном мышлении" [Елена Селина. Текст к выставке "Актуальная русская живопись. 1992 – 2002"]. Своим творчеством Лариса Звездочетова снова и снова возраждает ту эстетику, о которой, казалось бы, все забыли. "Суммируя и утрируя народное представление о прекрасном, художник с мягкой иронией воссоздает мир советского мещанского счастья" [Там же]. Опять-таки это не снобизм, а скорее любование и ирония по отношению к существующим в обществе вкусам. "Зона китча" является невероятно интересным предметом исследования и полем для экспериментов - художница работает с категорией, которая является антиэстетикой для одних и эстетикой для других.

В свое время Лариса Звездочетова профессионально занималась народным творчеством, в юности предпочитала классическое искусство – ей нравились Рафаэль, Леонардо, Фра Анжелико. Но оправдать свои поиски в искусстве Ларисе Звездочетовой удалось в концептуальном искусстве, о котором она узнавала от одесских художников, мигрировавших в первой половине 80-х в Москву. Сегодня, исследуя "зону китча" и экспериментируя с разными техниками, Лариса Звездочетова создает парадоксальные работы, которым присуща хорошая доля юмора и серьезность поставленных задач относительно материальной природы произведений искусства.