В основе любого предпринимательства лежит расчет, здоровый прагматизм, способность рисковать и принимать взвешенные решения. Но на сегодняшний день для Украины большая редкость, когда человек, успешно занимающийся бизнесом, намеренно приходит в сферу отечественного искусства, пытаясь конструктивно повлиять на процесс его становления и развития. ART UKRAINE  встретился с владельцем типографии «Huss», основателем фонда культурных инициатив «ArtHuss» Константином Кожемякой, который поделился соображениями о роли меценатства в современном искусстве, а также о способах поддержки украинских издательских и художественных проектов.

 

Долгое время вы успешно пробовали себя в разной предпринимательской деятельности, после чего решили открыть собственную типографию. Какое связующее звено между бизнесом, полиграфией и вашей причастностью к искусству?

У меня всегда было стремление делать что-то не только для себя, но и для того места, где я живу. Это внутренняя потребность. Кстати говоря, это еще и одна из причин, почему я пошел в военное училище – на тот момент было «актуально» защищать Родину. Когда состоялось первичное накопление капитала и обозначились возможности (производственные, финансовые, социальные, репутационные), появилось острое желание создать что-то еще…

 

Почему именно полиграфия? Это сложный, затратный и трудоемкий процесс. Более того, на территории постсоветского пространства к нему сформировалось настороженное отношение.

В нашей стране исторически так сложилось, что после развала СССР в руках у страны оказалась масса оборудования, но, к сожалению, без квалифицированных менеджеров. Украина в СССР была своеобразной полиграфической Меккой. В Союзе существовало три полиграфических института, два из них – в нашей стране. Когда железо стало почти ничьим, его собственниками оказались люди невысокой квалификации, поэтому к полиграфистам и сложилось настороженное отношение. Я с таким положением мириться не хотел. Кроме того, для меня не есть умозаключением, что количество культурных людей в государстве обратно пропорционально количеству продажных властей, судей, отжатого бизнеса. Чем развитее страна, тем меньше возникает подобных проблем.

 

Константин Кожемяка с календарем из репродукций работ Анатолия Криволапа

 

Мне представляется, что лучшая демонстрация большого капитала и создание имиджа – помощь самой «нищей» отечественное сфере, т.е. – культуре. Я говорю об элементе прагматизма, который, наверняка, присутствует даже в меценатской деятельности.  

Я хочу сказать, что в мире тратить деньги на искусство – вариант беспроигрышный. Особенно, в странах со сложившимися традициями. Именно так можно подчеркнуть свою социальную ответственность, поднять  статус. Не секрет, что в Лувре на пять лет вперед расписано, кто будет меценатом в этом году, при этом музей должен быть уверенным, что ваши деньги – «чистые». Повторюсь, такой результат – следствие традиций. У них в 1917 году не топили баржи, не расстреливали, в 1927-1933-х не морили голодом и не ссылали в Сибирь. Разумеется, Европа тоже переживала войны, но не  намеренное тотальное истребление элиты нации, совершаемое в несколько заходов. То, что мы наблюдаем сейчас – попытка возрождения; и, заметьте, здесь работает чистая механика. Человек, который добился  чего-то в бизнесе, начинает чувствовать потребность создавать что-то еще. Сегодня меценатство в Украине – скорее внутренняя потребность, но вскоре это движение будет захлестывать и других людей, которые, пусть даже из прагматических соображений, все равно смогут помочь стране.

 

Откуда пришла подсказка расширить сферу влияния, инициировав арт-фонд на основе типографии?

Ее дал бизнес.  Рекламный бюджет перестал давать отдачу, и в ходе анализа мы выяснили, что в течение года со старта бренда «Huss» мы очень сильно изменили свою клиентскую базу. Если раньше нашими клиентами становились менеджеры отдела рекламы от 25-30 лет, то сейчас – собственники бизнеса и лица из их окружения от 30 до 60 лет. Поэтому те коммуникации, которые мы использовали ранее, оказались просто не эффективными. SWOT-анализ дал хорошую рекомендацию: если работа осуществляется в премиум-сегменте, то кроме рассказов о высокотехнологических возможностях нужно внушать доверие через позиционирование себя не только как успешных предпринимателей, но и как людей, делающих что-то для социума. 

 

И что вы были намерены делать, получив такую рекомендацию?

Сделав вывод, было решено работать над репутацией бренда, а для этого нужен был какой-то устойчивый источник уникального контента. Тут у меня вообще не было долгих размышлений. Я много и тесно общался с художниками – они ведь печатались у меня. Таким образом, каждый проект, связанный с искусством, который делала наша типография, сопровождался печатью каталога, а значит – упоминанием бренда в релизе, указанием полиграфического спонсора или партнера взамен на выгодные условия для клиентов.

 

Какие основные задачи вы ставили, инициируя «ArtHuss»?

Формирование  имиджа. Люди, которые интересуются искусством – не вся целевая аудитория, а только несколько процентов. Но поскольку каждая выставка – социально значимый информационный повод, то об этом узнают как те, кто относятся к нашей целевой аудитории, так и все остальные. В какой-то момент просто быть партнером стало не совсем интересным. Я почувствовал, что могу больше. Кроме того, кураторы и художники не отказываются от твоего менеджерского опыта – значит, все так, как должно быть. В нескольких проектах я выступал продюсером, соорганизатором – отсюда возник фонд культурных инициатив.

 

Константин Кожемяка на фестивале «Книжный Арсенал»

 

Приятно, что вы, имея внушительные финансовые возможности, все-таки не пытались позиционировать себя как куратор. Сейчас  многие, занимаясь арт-менеджментом и привлечением  инвестиций, ошибочно полагают, что могут себя так называть, не имея искусствоведческой практики.

Знание специфики пришло не сразу, но сказать, что я куратор – вызвать смех на всю «деревню». Чтобы быть куратором, нужно обладать совершенно другими знаниями и опытом. Должен сказать, в общении с Алисой Ложкиной, Александром Соловьевым, Игорем Абрамовичем и целым рядом художников пришло понимание, что национальное искусство должен ценить, почитать и покупать национальный коллекционер. Пока этого не будет, все продажи останутся на бумаге.

 

И как, на ваш взгляд, привить национальному коллекционеру пиетет к современному украинскому искусству? Как правило, у людей, способных купить работы художников, смещены акценты в сторону западного «модного» искусства или академической станковой картины и скульптуры.

Могу вам ответить как человек, который более 30 лет работает над изучением спроса и созданием предложения. Если относиться к искусству как к продукту премиального сегмента, то мотивация потенциального покупателя – ощущение, что то, чем он будет обладать – исключительное, ценное, доступное только ему. Но для того, чтобы у него появилось это чувство, нужно, чтобы наше искусство было любимо массами.

 

Согласна, но имеется большая проблема с недостатком выставочных пространств, особенно – за пределами Киева.

Совершенно верно. Чтобы массовый зритель ценил, нужно, чтобы было, что ценить. А случится это тогда, когда работы будут успешно продаваться. Получается вот такой замкнутый круг, но, тем не менее, нужно способствовать распространению искусства.

 

 

Вас не отпугивает занятие меценатством в сложные для Украины времена?

Сегодняшняя ситуация в Украине – это когда пациент с хорошими генами и защитным иммунным механизмом температурит, но продолжает сжигать вредоносные бациллы. Несколько лет назад мы бы даже представить себе не могли то, на что способны наши люди. Другое дело, что все это копилось почти четверть века. Основные усилия «ArtHuss» заключаются в том, что издательское дело – инструмент влияния и на украинскую арт-среду, и на широкую аудиторию. Даже если человек не может приобрести картину, то каталог или книгу за 200-300 грн. он купить в состоянии. Фонд издает литературу о современном искусстве Украины и занимается ее популяризацией. Это, собственно, и есть мой вклад.

 

Я могу только представить, насколько большими должны быть инвестиции, чтобы печься об отечественной культуре.

Поверьте, это не обязательно десятки тысяч долларов, это могут быть даже несколько сотен. Книга куплена за 300 гривен, если ее тираж 2 000. Просто на вырученные деньги происходит реинвестиция и издание следующей книги. Вот при таком системном подходе появляется массовый ценитель искусства.

 

В Вашей типографии, кроме всех прочих, висят работы Романа Минина. Вам близка его стилистика трансмонументализма?

У меня лично расположение к творчеству художника приходит через общение с ним. Когда общаюсь с человеком, на его картины смотрю как на визуальное отражение его мышления. Да, Минин очень по душе. И он, и я из Донбасса. Есть что-то земляческое.

 

Как вы планируете свой день, чтобы успевать уделить время обеим сферам (и полиграфии, и искусству)?

Мне не приходится до 17:00 заниматься одним, а после – чем-то другим. Я все время занимаюсь одним и тем же – полиграфией. Издать книгу; транслировать ее на широкую публику; получить фидбэк; понять, в каком направлении дальше расширять круг своих контактов, кого привлекать к новым проектам.

 

Александр Ройтбурд и Константин Кожемяка на фоне работы художника

 

Предоставляет ли ваш фонд денежные гранты? По какому принципу финансируются арт-проекты?

На  старте все финансировалось мною, а сейчас издательские проекты получается продавать (во всяком случае – процентов на 30), то есть, какой-то возврат средств уже имеется. По поводу грантов: сейчас на «Creative management campus» я объявил грант за лучший креативно- экономический проект.

 

Бывает ли так, что вы беретесь выступить спонсором какой-то из выставок? Наверняка художники делают вам такие предложения?

Нет, таким не занимаюсь. Должен сказать, что я – яркий сторонник системного подхода. К примеру, меня спрашивают, какая конечная цель платформы «Chernozem»? Я отвечаю, что от платформы креативного предпринимательства, от мобилизации творческого начала индивидуума  через построение инновационной корпоративной культуры – до построения национальной инновационной Экосистемы. Разумеется, если ко мне приходит коллекционер или владелец галереи, и я понимаю, что он занимается селекцией работ художника, и, в свою очередь, с ним работает дилер, тогда я соглашаюсь на сотрудничество.

 

Продукция «ArtHuss»

 

Как вы относитесь к тому, что у нас в стране до сих пор нет музея современного искусства (а такая институция, как известно, является маркером самоидентификации). Возможно, его не существует, потому что современное искусство оказывается слишком сложным для понимания общественности? И если будут «первопроходцы», желающие создать такой музей, примите ли вы в этом процессе свое непосредственное участие?

Общественность может его не понимать, но если вокруг этого собирается интеллектуальная элита, значит, существует консолидирующий фактор, и название ему – «культура». Музей современного искусства, разумеется, быть обязан. И если появится группа людей, у которых будут четко сформулированы цели, задачи, ресурсы, то я, наверняка, присоединюсь.

 

Все фото и иллюстрации – из сайта arthuss.kiev.ua и официальной страницы «ArtHuss» в Facebook

***

Об авторе

Роксана Рублевская – журналист, кинообозреватель.