Текущая выставка в Национальной галерее современного искусства Hamburger Bahnhof (Берлин) носит название Body Pressure (Давление тела). Телесность, заложенная в лаконичном названии срабатывает мгновенно, поскольку аппелирует к ощущениям, знакомым каждому. В переводе на русский слово pressure приобретает ряд значений: давление, натиск, воздействие, стеснённость, напряжение, усилие - каждое из них будет справедливым в контексте выставки. Но зритель пока об этом не знает. Заинтригованный интуитивно знакомыми чувствами, вызванными зазывающей вывеской, он заходит в музей как наблюдатель. И остаётся таковым совсем недолго. 

Брюс Науман. Давление тела. 1974

“Прижмите максимум фронтальной поверхности своего тела (ладони тыльной или внешней стороной, левая или правая рука) к стене насколько возможно. Жмите очень сильно и сконцентрируйтесь”, - призывая к перформативному акту, Брюс Науман размещает на стене розовый постер. Следуя инструкции, нужно затысть в неуклюжей позе на неопределённое время и погрузиться в йогу от искусства. Упражнение заманчивое: Науман сулит перцептивные изменения, а к концу практики предупреждает о возможных эротических ощущениях. Но ещё более сильными будут ощущения стеснения и даже стыда - выставить своё тело в нелепом виде напоказ проходящим людям. Поэтому большинство посетителей подхватывает постер из лежащей на полу стопки и забирает домой - практиковать в уединении.

Открывающая выставку работа Брюса Наумана дала название всему проекту. Неслучайно она находится вне основного экспозиционного пространства. “Body Pressure” Наумана определяет логику, которой подчиняется выставка, где рассмотрение скульптур предполагает прямую или опосредованную рефлексию посетителя над собственной телесностью. А поскольку в фокусе выставки подходы к человеческой фигуре через скульптуру, начиная с 60-х и до сегодня, - эту рефлексию можно продолжать до бесконечности. Во второй половине ХХ века тело отвоевало свои права на свободу от социальных и моральных норм. Но приняв или не приняв вызов Наумана, вопрос телесности смещается в поле индивидуального выбора: ума или тела. Смотреть и думать, либо же броситься телом на стену и чувствовать.

В экспозиции представлены всего двадцать три работы. Все они заимствованы из коллекций государственных музеев Берлина. Размещённые без всякой вспомогательной временной архитектуры, они превращают пространство Исторического холла в скульптурный сад. На первый взгляд может показаться, что выставка организована слишком просто и музейно, как подборка работ “на тему” с внушительным списком беспроигрышных авторов. Каждый из них уже стал хрестоматийным для искусства второй половины ХХ века: Абрамович, Науман, Базелиц, Нам Джун Пайк, Гилберт и Джордж, Маккарти, Фишер, Киппенбергер, Куинн и другие. 

Гилберт и Джордж. Портрет художника в молодости. 1972

 
Но полученный на входе отпечаток личного участия рождает альтернативный музейному взгляд на построение экспозиции: незатейливое размещение работ предполагает равный статус произведений и посетителя. Уже самим своим пристутствием в пространстве выставки зритель вовлечён в некий перформативный акт, где коммуникация между людьми осуществляется через рассматривание и подсматривание.

Центральный элемент экспозиции - бронзовая скульптура “Павший” (1915-1916) Вильгельма Лембрука. Этот художник выбивается из общего ряда авторов, пришедших после шестидесятых. Поза анонимной обнажённой фигуры “Павшего” выражает состояние глубокого отчаяния. Скульптура изображает измождённого мужчину, ползущего на четвереньках: его голова опущена, а в руках еле держится сломанный меч. Лембрук предвосхищает угасание интереса к фигуре человека, что в будущем привело к переходу от классических канонов к экспрессионизму, а затем и к незаинтересованной в телесности абстракции. Работа Лембрука использована как отправная точка для понимания современной скульптуры, неизменно восходящей к традиционной.  

Вильгельм Лембрук. Павший. 1915-1916

В 60-70х развитие перформанса вернуло телесность в художественные массы. Ключевую роль в этих процессах сыграли женщины-художницы (Кароли Шнееман, Йоко Оно, Яёй Кусама): зачастую выступая обнажёнными, они обращались к табуированным ранее темам сексуальности, а также взаимоотношениям индивидуального тела с социальным. 

 

В рамках Body Pressure демонстрируется работа Марины Абрамович “Освобождая тело” (1976) - документация перформанса, во время которого сама художница, будучи обнажённой, танцевала под ритм барабанов в течение шести часов. Затянув лицо тканью, Абрамович деперсонализует тело, что позволяет достичь большей степени свободы. Представив тело в качестве живой скульптуры, она продолжает двигаться до тех пор, пока не падает в изнеможении. И тут же представлена работа “Сенсорное кино” (1968) Вали Экспорт - минутный ролик, в котором художница, надев на себя картонную коробку, предлагает мужчинам через специальные отверстия потрогать её грудь. Не показывая своё тело, служащее в данном случае инструментом, Экспорт не допускает вуайеристкое подсматривание. Вместо этого фокус работы смещается на подходящих к ней мужчин, становящихся объектом наблюдения.

Георг Базелиц. Мужской торс. 1993 

 
Обращаясь к предмету классической скульптуры, Георг Базелиц создаёт огромную репрезентацию человеческого тела. Без конечностей и головы, вытесанный топором и агрессивно запятнанный красной краской “Мужской торс” (1993) демонстрирует переходное состояние между фигуративом и абстракцией. В подобном направлении развивается и работа Фридерике Пецольд “Новое воплощение языка жестов по законам анатомии, геометрии и кинетики” (1973-1976). Пецольд снимает на видео отдельные части женского тела, затем комбинируя их различным образом. Поверхность тела отбеливается косметикой, глаза и рот подведены чёрным, соски и лобок затемнены - иконография феминности раскрывается через графические и абстрактные символы. Способ построения объекта (мониторы размещены один над другим) придаёт ему свойства скульптуры.

Фридерике Пецольд. Новое воплощение языка жестов по законам анатомии, геометрии и кинетики. 1973-1976

В этом же ряду можно рассмотреть и минималистичекую скульптуру Джона Маккрекена “Сатурн” (2000). Вытянутая призма с зеркальными поверхностями активируется присутствием зрителя, отражение которого переводит работу из абстрактной в фигуративную. Ещё более минималистичная работа “Место стоящего и шаг в сторону, напротив” (1975) Франца Эрхарда Вальтера поднимает вопрос о традиционном понимании скульптуры: две металлические платформы предназначены для зрителей, которые занимают соответствующие положения. Находясь на этих фиксированных местах, участники становятся живыми скульптурами и призваны осознать свою телесность через взаимное понимание друг друга в качестве объектов искусства и соотношения себя с пространством (название работы подсказывает, какая из платформ определяет центральную позицию, какая - стороннюю).

Франц Эрхард Вальтер. Место стоящего и шаг в сторону, напротив. 1975 

Говоря о материалах, важно отметить, что современная скульптура вышла далеко за пределы бронзы и мрамора. Этот выход был продиктован не только экономическими соображениями, справедливыми для многих американских художников (традиционные материалы в США стоят очень дорого, в то время как пластик, полеуретан и стекловолокно легкодоступны). Размышляя над скульптурой как репрезентантом человеческого тела, некоторые художники обратились к созданию работ из собственных биологических жидкостей и экскрементов. В частности работа Марка Куинна “Дерьмовая голова” (1997-1998), выполненная в традиционной технике, но при использовании неестественного материала. Художник совершенствует понятие скульптуры, развивая её до чистейшего состояния: для себя и из себя.

В тексте упомянуты лишь некоторые работы выставки и стоит отметить, что остальные - оставшиеся “за кадром” - позволяют ещё больше углубиться в понимание скульптуры и тех кардинальных изменений, произошедших с ней за последние пятьдесят лет. Или даже выйти за рамки только видимых в экспозиции объектов. Например, опять-таки в работе Наумана можно подумать об остающихся на стене незаметных жирных отпечатках человеческих тел: накладываясь друг на друга они могут образовать новую скульптуру - коллективного тела. 

Думая о посетителях выставок времён Лембрука и Наумана, можно найти преимущества в каждом из времён. Зрителю начала прошлого столетия было, несомненно, проще провести черту между искусством и реальной жизнью. Говоря о скульптуре, например, он представлял себе тяжеловесный статичный объект из бронзы или мрамора, призванный изобразить мощь власти, религии или просто красоту человеческого тела. Посетитель современной выставки чаще всего путается в терминологии. Хотя телесность и остаётся главным предметом исследований скульпторов, с точки зрения материалов и степени вовлечённости зрителя этот вид искусства значительно расширил свои границы. Но здесь и кроется главное преимущество современной скульптуры - теперь ваше тело имеет значение. А себя самого много не бывает.

  


 


Ася Баздырева