В музее Соломона Р. Гуггенхайма в Нью-Йорке с 4 ноября 2011 по 22 января 2012 проходит ретроспектива самого известного из живущих итальянского художника, величайшего хулигана и провокатора – Маурицио Каттелана. 

 

Здесь представлены практически все работы художника с начала его карьеры в 1989 году. Исключение составляют лишь ранние художественные акции: их невозможно воспроизвести, а документация перформанса – формат, не подходящий для Каттелана. В одном из своих интервью (для журнала Interview) он сказал, что еще в детстве понял, что лучше быть клоуном и всеобщим любимцем, чем слишком серьезным занудой. В музее Гуггенхайма Каттелан выступил с очередной провокацией. Он согласился участвовать в проекте на условии, что сам будет куратором и бескомпромиссно потребовал у музея совсем нестандартный способ инсталляции: все объекты, скульптуры и картины он подвесил на тросах так, что они парят в свободном внутреннем пространстве музея от пола до потолка.

Это не только первая, и скорее всего, последняя настоящая ретроспектива художника, но и первая возможность увидеть в одном месте сразу несколько его работ. Каттелан до последнего момента противился подобному выставочному формату. Теперь понятно, почему: его инсталляции и скульптурные объекты  обладают сильнейшим воздействием на зрителя, когда они изолированы друг от друга, когда время и место тщательно выбраны художником. Выставленные, точнее, вывешенные все вместе, работы оказываются вырванными из контекста и абсолютно теряют свою значимость. По сути, перед зрителем оказывается воспроизведенный в натуральную величину каталог художника. Причем произведения, состоящие из нескольких частей, оказываются разделенными и перемешанными с другими. Каттелан заявляет, что он создал новое всеохватывающее произведение – из реди-мейдов своих же старых работ – и именно оно одно, а не его хронологическая ретроспектива, выставляется в музее Гуггенхайма.

Специфика здания музея, спроектированного Франком Ллойдом Райтом, состоит в том, что зритель должен подниматься по спиральному серпантину вверх, рассматривая произведения искусства, размещенные вдоль непрерывной внешней стены. Каттелан же решил вывернуть музейное пространство наизнанку и заставил зрителя смотреть ровно в противоположную от стен сторону: в свободное пространство ротонды здания музея. Развесив свои работы как белье на веревках между домами узких улочек старых итальянских кварталов, Каттелан не только выступил с институциональной критикой, поиздевавшись над «храмом искусства», но и продемонстрировал свое отношение к своим собственным работам, будто говоря, что художнику не стоит воспринимать самого себя слишком серьезно. Вообще, работы-комментарии перипетий арт-мира и шуточные посвящения художникам-иконам 20-го века проходят лейтмотивом через все его творчество. Так, все его ранние произведения были, по сути, издевательствами над устоями художественной сцены: например, его вкладом в групповую выставку в Кастелло ди Ривара (рядом с Турином) в 1991 году были связанные в канат несколько простыней, свисающие из окна галереи (Una Domenica a Rivara), подготовленные для побега. Немногим больше пиетета проявил он по отношению к участию в Венецианской биеннале в 1993 году.

Молодой еще художник, Каттелан сдал отведенное ему выставочное пространство в аренду рекламному агентству, таким образом заставив их сделать работу за него. В итоге, на здании растянули баннер с рекламой духов фирмы Эльзы Скиапарелли (это произведение Каттелан назвал Working is a bad job). В 1996 году для своей персональной выставки в Амстердаме он и вовсе украл все содержимое выставки другого художника из одной из соседних галерей (назвал эту акцию Another Fucking Readymade, 1996). Разрешать ситуацию пришлось полиции, которая припугнула художника совсем не шутливым арестом за кражу. Отсылки к ключевым арт-фигурам 20-го века также видны в нью-йоркской развеске: только Лучио Фонтане – важному герою послевоенного итальянского авангарда, и тоже по-своему провокатору – посвящено 11 полотен (все Untitled), на которых Каттелан повторяет жест мастера – разрез холста ножом. Только изображает он везде знак Зорро, смешивая массовую и высокую культуры. Здесь же оммаж Джозефу Бойсу (La Rivoluzione siamo noi, 2000) и его работе 1970 года Felt Suite: восковая фигура Каттелана в половину человеческого роста, одетая в войлочный костюм, подвешена за шиворот на крючок вешалки. Рядом парит фигура, очевидно изображающая Пикассо в позе проповедника – с возведенными к небесам руками, в сандалиях, отсылающих ни много ни мало к образу Христа (Untitled, 1998).

Несмотря на стиль развески, скорее напоминающий «всё в кучу», четко прослеживаются основные темы, проходящие через все творчество художника. Это темы власти, человеческих страхов и комплексов, религии и смерти. Произведение, поделившееся названием со всей выставкой – «All», 2007 – по словам автора, «монумент смерти», призванный продемонстрировать ее неизбежное присутствие во всем. All – это высеченные из каррарского мрамора девять фигур, завернутые в белые покрывала, как в саван, жертвы неназванного происшествия, безмолвно напоминающие о реалиях современного мира. Поднятые на веревках как на виселице, объекты выставки недвусмысленно обнажают настроение смерти, пропитывающее все творчество художника. Значительная часть этой своеобразной ретроспективы в пространстве Гуггенхайма отведена теме таксидермии: чучела животных либо приводят простого зрителя в восторг и умиление (от белки, покончившей с собой в кухне художника (Bidibidobidiboo, 1996), до многочисленных мирно спящих собак (Good Boy, 1998)), либо шокируют до отвращения (чучело подвешенной лошади – Novecento, 1997). Novecento, кстати, первая работа, в которой Каттелан использовал мотив подвешивания, используя чучело лошади для создания скульптуры.

Каттелан заявил, что этой выставкой ставит точку в своей художественной карьере, уходит «на пенсию». Памятуя о его любви к практическим шуткам над зрителем, можно предположить, что этот шаг вполне может оказаться очередной художественной акцией. Так или иначе, но это заявление выглядит очень символично, и словно замыкает круг творческой жизни автора: первая персональная выставка Каттелана в 1989 году заключалась в том, что он закрыл на ключ предоставленное ему галерейное пространство и повесил на входной двери табличку с надписью «Скоро вернусь».

 

Ирина Шкуркина