Чаще всего он использует слова, чтобы выразить свои идеи. Под его именем издано несколько книг. Но все же он не писатель, этот человек – художник. Речь идет о новаторе концептуального искусства Мэле Бохнере, работы которого заставляют смотреть, читать и думать одновременно. Уже более 45 лет он изучает, как взаимодействуют между собой язык и изображение.

Еще в 1960-х годах он открыл новые возможности выставочного пространства: использовал стены галереи как объект искусства, а объемные работы заменил их фотографиями. Мастерскую Бохнера запросто можно перепутать с лабораторией, ведь его работы состоят из слов, цифр, диаграмм, геометрических фигур. Художника выдают лишь необычные для ученого материалы – краски, мел, чернила и карандаши.

Мэл Бохнер активно принимает участие в выставках в США и странах Европы. Художник не раз входил в список участников биеналле нью-йоркского музея Уитни, как в начале своей карьеры, так и в середине 2000-х. В 2005 году одна из первых его работ «Measurement: Room» была выбрана для выставки «OpenSystems: Rethinking Art c. 1970» в галерее Тэйт Модерн в Лондоне. Его работы хранятся в постоянных коллекциях известных музеев мира, среди которых Музей современного искусства и Музей Американского искусства Уитни в Нью-Йорке, Национальный музей современного искусства в парижском центре Помпиду. Своими знаниями и опытом он делится с молодым поколением художников, преподавая в Йельском университете.

Мэл Бохнер родился в Питсбурге в 1940 году в традиционной еврейской семье. Увлеченность будущего художника живописью ни для кого не стала сюрпризом, ведь перед глазами был пример отца, который зарабатывал рисованием вывесок. Профессия Бохнера-старшего еще откликнется в работах сына приверженностью к печатным гротескным шрифтам, часто используемым им самим. Но это будет потом. А будучи 18-летним учеником знаменитого преподавателя Йозефа Фитцпатрика, Мэл Бохнер выиграл престижную американскую премию для молодых художников и писателей The Scholastic Art & Writing Award. Вскоре он стал студентом факультета изобразительных искусств Carnegie Mellon University (Carnegie Institute of Technology) и попал в самый разгар споров между приверженцами эклектического боз-ара и строгих линий баухауса. С дипломом бакалавра Мэл Бохнер получил не только два видения правильного искусства, но и мысли о том, что художественное образование совершенно не готовит его к жизни. С таким багажом  он путешествует по Америке, присоединяется к битникам и зарабатывает лишь на скромное существование. Некоторое время он увлекается работами Клиффорда Стилла и Жана Дюбюффе, а скоро вновь задумывается, а стоит ли ему вообще быть художником. Некоторое время Бохнер посещает лекции по философии в университете Northwestern в Чикаго по приглашению своего давнего друга. Со временем он понимает, что не стремится провести свою жизнь в библиотеках читая трактаты. Вместо занятий разочарованный художник изучает картины в  Art Institute of Chicago и испытывает непреодолимое желание вернуться в художественный процесс. Для этого просто необходимо переехать в Нью-Йорк.

С 1964 года начался новый этап в жизни художника. Он попадает в Нью-Йорк и работает в музее смотрителем, как и многие художники того времени. К слову, не самым добросовестным: по ночам он много рисовал и однажды, придя на работу слишком уставшим, решил вздремнуть прямо в музее за скульптурой Луизы Невельсон, за что и поплатился увольнением. Зато именно здесь он случайно заговорил с влиятельным критиком и деканом гуманитарного отделения School of Visual Arts Дорой Аштон, заглянувшей туда на выставку. Встреча вышла довольно результативной – Бохнера пригласили читать лекции по эстетике, истории искусств и скульптуре в School of Visual Arts. Преподавательский опыт задал направление для размышлений, которое художник будет развивать все последующие годы –  как взаимодействуют между собой речь и изображение, как через изображения передаются идеи.

В Нью-Йорке Бохнер увлекся двумя главными направлениями того времени – уже развитым минимализмом и концептуальным искусством, в котором сам скоро станет ключевой фигурой. На этом этапе его творчество выражалось в сериях монохромных чернильных чертежей в блокнотах, которые станут схемами для его ранних скульптур.  

 

Техника в руках художника 

В 1966 году он впервые организовывает выставку под названием Working Drawings And Other Visible Things On Paper Not Necessarily Meant To Be Viewed As Art в School of Visual Arts. Именно она войдет в историю как одна из самых первых выставок концептуального искусства. По задумке Бохнера на экспозиции должны были быть вывешены рабочие материалы его друзей-художников Дэна Флавина, Альфреда Дженсена, Евы Хесс, Сола Леввита. Но реализовать идею не удалось – директор галереи School of Visual Arts пришла в ужас от увиденного и отказалась выделять средства для обрамления всех работ. Отменять выставку было не самым приятным выходом, и организатор нашел простое и в чем-то гениальное решение: воспользовавшись последним чудом техники того времени, он отксерокопировал все собранные материалы. «Внезапно все эти разнокалиберные чертежи стали одного размера, формы и аккуратно сложились в блоки. Машина сделала из них книги», – рассказывает Бохнер в одном из интервью. Копии в переплетах осталось только расположить на четырех пьедесталах посреди зала, и выставка была спасена.

Working Drawings And Other Visible Things On Paper Not Necessarily Meant To Be Viewed As Art. 1966

Решение задействовать помощь техники было совсем не случайным. В том же 1966 году в мастерской Бохнера появилась владелица Dwan gallery Вирджиния Дван. Её заинтересовало то, что делал художник, и она предложила ему принять участие в готовящейся выставке «Scale Models and Drawings». Единственной проблемой было постоянное изменение работы: скульптура состояла из деревянных кубиков, расположение которых менялось ежедневно согласно схемам Бохнера, поэтому пришедший на выставку, к примеру, в среду зритель не мог и предположить, как будет выглядеть работа в четверг. Решить эту задачу, чтобы присоединиться к выставке, Бохнеру предстояло самостоятельно. Ответ родился очень быстро: почему бы не зафиксировать все видоизменения и не показать фотографии вместо самих предметов? Фотография стала способом сохранить в памяти весь процесс изменения скульптуры, и родилась серия 36 Photographs and 12 Diagrams.

36 Photographs and 12 Diagrams. 1966

Так Мэл Бохнер одним из первых стал использовать фотодокументацию как полноправный инструмент, используя который художник создает не столько скульптуру, сколько двухмерную работу о ней.

 

Измеряя пространство

В конце 1960-х, как и многие другие концептуалисты, Бохнер увлекся изучением речи и математики, используя в художественных работах минимум художественных средств. В это время была создана одна из самых успешных его серий Measurement. Вдохновила на ее создание обыкновенная миллиметровая бумага, которую любил использовать художник.

Measurement

На стене в мастерской висели два листа, на которые он смотрел, не зная, что нарисовать. «Внезапно я увидел пространство между ними. Я увидел, что это такой же объект, как и сама бумага. Измерив это расстояние, я начертил его на стене… Когда я убрал листы, у меня остался лишь измеренный отрезок». Измерения настолько увлекли Бохнера, что вскоре среди его работ появились «чертежи» самой бумаги, растений, геометрических фигур и целого зала галереи в Мюнхене. Выглядят работы невероятно просто – для их создания нужны лишь черный скотч или чернила и собственно объект измерения.

Measurement. Plant (Palm).1969

Measurement. Room. 1969

C начала 1970-х годов Мэл Бохнер занимается созданием серии Theory.

В 1970-м он подключает к стенам еще и пол и создает инсталляцию Theory of Painting. Работа о взаимодействии текста и форм состоит из сложенных газет, покрытых краской в соответствии с надписями на стене. Часть, озаглавленная Cohere/Cohere (cohere – быть связанными»), это аккуратно собранный квадрат из газет с не менее аккуратно нарисованным голубым квадратом по центру. Disperse/Disperse (disperse – рассеиваться) наоборот находится в полном беспорядке – бумага разбросана, а отдельные страницы окрашены в голубой. Блоки Cohere/Disperse и Disperse/Cohere упорядочены наполовину: в первом ровный нарисованный квадрат, во втором – газеты.

Theory of Painting,1970

В продолжение темы теорий Бохнер создает работу Theory of Boundaries. Она является важным примером концептуального искусства, где язык используется как организующий принцип. На этот раз автор использует предлоги и квадраты одного размера, чтобы показать взаимодействие контура, окрашенного и огражденного пространства. В зависимости от размытия границ и их наличия вообще меняются и понятия «внутри», «над» и другие.

Theory of Boundaries, 1970

История Theory of Sculpture началась еще сорок лет назад. Тогда, в 1970-е, Бохнер начал выкладывать фигуры из небольших камней и орехов, дополняя их рисунками и цифрами, написанными мелом. Эти напольные скульптуры теперь считаются классическими для концептуального искусства. Но свой нынешний вид серия приобрела не так давно. В 1991 году Бохнер жил в Риме и попал в студию художника Лючио Фонтана. Тут он впервые увидел собранные итальянским мастером осколки муранского стекла. Их он и будет вскоре использовать для обновленных работ «Theory of Sculpture». Яркие стеклышки значительно преобразили первоначальный вид серых фигур и придали им другое настроение. «Мне всегда хотелось сделать мои ранние работы цветными, но я не мог понять, как мне этого добиться», – рассказывал художник о новой версии «Основ».

Meditation on Theorum of Pythagoras. 1972  

Five by Four. 1972   

Meditation on Theorum of Pythagoras. 1991  

1970-80-е годы Бохнер провел, создавая картины с использованием геометрическим фигур. Кроме того художник обращался к теме восприятия перспективы. В 1998 году он представил работу под названием Event Horizon, состоящую из пятнадцати полотен, через которые проходит линия с обозначением ширины каждого из них. Все вместе они образуют линию горизонта.

Event Horizon. 1998

 

Мастер слова

Мэл Бохнер был одним из первых, кто представил язык в визуальном пространстве. Для этого он использовал почти все возможные способы – от чернильных зарисовок до масштабных инсталляций. Работая в этом направлении, он продолжал  исследовать тему объекта в искусстве.

Использовать слова художник начал в 1966 году, изображая своих друзей. На такую мысль его натолкнули портрет Ирис Клерт авторства Раушенберга, каллиграммы Аполлинера и фигуры, названные именами друзей Франка Стеллы. Идею портретов из слов Бохнер воплотил с помощью Тезауруса Роже (прим. – англоязычный словарь синонимов). Для каждого человека он выбирал свой подход, единым было начало – ключевое слово, которое представляло бы героя портрета.

 

Portrait of Eva Hesse, 1966  

Portrait of Robert Smithson, 1966 

 

Portrait of Sol LeWitt, 1966

 

Portrait of Marcel Duchamp, 1968

Одним из сложных заданий стало для Бохнера создание автопортрета. Но и тут за тем самым «отправным» словом далеко ходить не пришлось – сам английский термин «self portrait» дал толчок работе.

Self / Portrait. 1966 

Когда Бохнер начал работать над тезисом, что слова – это видимая вещь, родилась серия Language Is Not Transparent. В работах он использовал краску, мел, печати, нанося их на бумагу и стены.

Language Is Not Transparent. 1969

Language Is Not Transparent. 1970

Ретроспектива «Mel Bochner: Thought Made Visible 1966–1973», организованная в Йельском университете в 1995 году, напомнила художнику о его серии Tesaurus: Portraits. Он вновь проникся идеей картин из слов, но не знал, что с ней делать. В 2002 году вышло новое издание словаря Роже, дополненное современными разговорными словами и даже откровенными ругательствами. «Это стало сигналом резких изменений в понимании «обычного» языка». Что-то произошло в общении между людьми, и я захотел исследовать это», – рассказывал Бохнер в интервью из книги «Mel Bochner: Language 1966-2006».

Работы из новой серии Tesaurus внешне очень отличаются от первых словесных изображений. Чернильные записи на бумаге в клетку остались в 1960-х. Теперь Бохнер использует яркие краски и широкие пространства, а буквы выстраивает в ровные ряды. Разные цвета позволяют выделять одни и скрывать другие слова.  

Contempt, 2005

Каждая работа серии, как и раньше, начинается одним словом или короткой фразой, а дальше ряд продолжают случайно подобранные синонимы из словаря. Чем ниже опускается взгляд, тем грубее и дальше от литературных норм становятся слова.

Die. 2005

Интересной особенностью Тезауруса является то, что он постоянно расширяется и дополняется, при этом из него редко что-то пропадает или выбрасывается, ведь язык не прекращает развиваться. Вероятно, поэтому его списки заканчиваются запятыми.

Отдельный интерес художника вызывает реакция зрителей на его работы. Так на биеналле в музее Уитни он обратил внимание, что люди ассоциируют своих знакомых и родственников с изображенными словами, делают предположения и вспоминают разные моменты своей жизни, глядя на его картины.

Большинство работ визуально очень похожи друг на друга из-за единого стиля и шрифта. Но иногда художник изменяет ему и делает ряды более свободными, цвета совсем бледными, а сами картины монохромными.

Liar. 2007 

 

Obsolete. 2007

В 2006 году музей Spertus в Чикаго пригласил трех художников создать работы на тему языкового барьера в США, а местом для них стало ограждение стройплощадки около здания музея. В своей работе под названием The Joys of Yiddish Мэл Бохнер использовал слова из одноименного словаря американского идиша, а не из Тезауруса. Он подобрал 24 выражения, которые из языка гетто перешли в речь обычных американцев и изобразил их в ярко-желтом цвете. Недавно Jewish Museum, в котором художник работал первое время своей жизни в Нью-Йорке, попросил повторить работу на полотне.

 

The Joys of Yiddish. 2006

 

The Joys of Yiddish. 2012

В своих недавних работах Мэл Бохнер все больше экспериментирует с цветом:  яркие неоновые, темные и практически сливающиеся с фоном, а иногда даже разные для каждой буквы краски сейчас – неотъемлемая черта его картин. Кроме того, некоторые из них он пишет в разных вариантах.

Amazing! 2008

Amazing! 2012

Crazy. 2011

Blah Blah Blah. 2012

Head Honcho. 2012

Почти пятьдесят лет назад он задумывался, а стоит ли продолжать рисовать. Теперь Мэл Бохнер вошел в историю американского искусства как классик концептуализма, настоящий крестный отец картин из слов. Символично, что в 2014 году откроется ретроспектива его работ за многие годы, а пройдет выставка в том самом Jewish Museum, с которого начался нью-йоркский, возможно, самый знаковый, период жизни художника. 

 

 

Подбор материала: Юлия Сосновская