Ситуация с «реконструкцией» Андреевского спуска заострила и без того острую проблему взаимоотношений искусства и денег в Украине: в то время как художники и художницы предпочитают избегать прямого обсуждения вопроса «кто у кого и на каких основаниях может брать деньги», проблема дает о себе знать, порождая такие противоречия, как получение Никитой Каданом PinchukArtPrize или сосуществование активностей программы і3 и компании ЕСТА Холдинг.

По своей сути проблема является экзистенциальной - она уже давно не ограничена разговором о честности и порядочности, а включает основополагающий разговор о том, какое именно искусство имеет смысл создавать на условиях того или иного финансирования. Поскольку речь в разговоре заходит о смысле создания тех или иных произведений, либо существования тех или иных культурных программ и институций, то он становится для многих художников и художниц скорее невыгодным, так как может указать на спекулятивность, неэффективность либо просто бессмысленость их труда. Таким образом, имеет место ситуация, когда как бы важно создание и его дальнейший анализ, но не важно, имело ли это создание изначальный смысл. Большинство творческих единиц существуют в неких локальных процессах, отстраняясь от общих, и, как результат, вступая с ними в противоречие.

Итак, мы пришли к тому, что формула „создавать искусство любой ценой на любые средства во имя мира и добра” уже не работает. Существует ли другая? Что делать – игнорировать, бойкотировать, „не пачкать руки” либо принимать те или иные предложения, и если принимать, то на каких условиях?

Для того чтобы ответить на столь непростые вопросы, стоит разобраться в механизме возникновения искусства в Украине, который можно озаглавить «на стыке чужих интересов». Данный механизм сформировался в ситуации, когда в государстве отсутствует последовательная политика в сфере культуры, сами по себе образование и культура не приоритетны, но они могут служить довольно эффективными инструментами, при помощи которых частный капитал реализовывает задачи самосохранения и процветания. Таким образом, искусство возникает в Украине в основном тогда, когда это выгодно частному капиталу, и довольно часто это и есть те ограниченные условия, на которых художники и художницы могут его создавать, зрители созерцать, а покупатели приобретать. В определенной мере эти условия устраивают частный капитал, художников и художниц, зрителей и покупателей, что делает развитие искусства в Украине возможным.

Если говорить о целесообразности данного взаимодействия, то стоит рассмотреть то, как описанный выше механизм работает в обществе. Интересно, что частный капитал, формируя свой «новый имидж» посредством именных культурных программ и институций, сам помещает себя в ситуацию, когда ему уже сложнее позволить себе действия, которые идут в разрез с ценностями, заложенными в эти культурные программы и институции. Таким образом, работа механизма вводит некие ограничения, до этого отсутствующие, а «новый имидж» выполняет функцию морально-этической клетки, в которую частный капитал себя добровльно помещает, и этот процесс может быть не менее важным для общества, чем сам культурный продукт, который создают художники и художницы. 

Как вывод, либо ответ на поставленный вопрос: стать частью механизма – это разделить ответственность за его работу, а также принять связанные с ней ограничения. Корректная, выгодная работа механизма в обществе отчасти состоит из активной позиции самого общества и его контроля за соблюдением принятых обязательств.

 

 

Мария Павленко