Художница Наталка Гусар предстает через свое искусство как исследовательница Украина для Запада. Она осознает собственную биэтничность, ведь Наталка родилась в украинской семье в штате Нью-Джерси, США. Окончила Ратгерский университет. Сейчас живет в Торонто, творит и преподает в Онтарийском колледже искусства и дизайна. За период с 1980 года Наталка Гусар представила более 30 авторских выставок, приняла участие в около 30 групповых проектах в Канаде, США, Мексике, среди которых, в частности Faces/Facades («Лица/фасады»), 1980; Behind the Irony Curtain («За занавесом иронии»), 1986; Milk and Blood («Кровь и молоко»), 1988-1989; True Confessions («Честные исповеди»), 1991-1992; Natalka Husar: Blonde with Dark Roots («Наталка Гусар: блондинка с темными корнями»), 2001; Black Sea Blue («Черное море синее»), 1995-1996. Ее работы представлены в публичных художественных коллекциях Национальной галереи Канады, Художественного банка Канадского Совета, Художественной галереи г. Гамильтона, Галереи Роберта МакЛафлина.

В своих полотнах автор путешествует от идеалистического украинского «Диснейленда» в диаспоре до материковой территории Украины, которая до сих пор не оправилась от исторических травм — советского колониального прошлого, чернобыльской катастрофы, заторможенного капиталистического развития с его вырождением в специфике потребления.

Наталка Гусар. Фото из архива художницы

Столкновение двух идентичностей, двух культурных источников переосмысливается художницей в авантюрных сказаниях о ее «свиданиях» с мечтами. Она сочетает в работах вещи из разных миров: эмансипированного и травматического женского; украинского, диаспорного и западного; литературного и изобразительного ... Эти элементы синтезируются в метафорические гротески, однако они всегда неразрывны с типом воображаемого, отчего картины, по словам Гусар, раздражают как таковые.

Новый проект Наталки Гусар «Бремя девственности» («Burden of Innocence», 2009) — это первая домедицинская помощь Украине в виде «Аптечки», совместного каталога ее художественных работ и стихов «Чужие родные» канадской писательницы украинского происхождения Дженис Кулик Кифер. До 2011 года выставка путешествует по галереям Канады: Музей искусств МакМастер, Гамильтон; МакДональд Стюарт Арт Центр, Гвельф; Лондонский музей, Лондон, Онтарио; Художественная галерея Том Томсон, Овен Саунд; Галерея Маккензи, Реджина.

Наталка Гусар говорит на языке прозрачных персонажей, добавляя от себя мощную вибрацию через формальные выразители собственной живописи: глубокий цвет, плотность экспрессивного мазка, тяжелую композиционную структуру. С эстетической точки зрения для художницы важно проявить активность живописи как таковой, как искусства, визуализирующего эмоции и предоставляющего возможность максимально чувственно прикасаться к ним в интимном диалоге с картиной.

Эксцентричные сюжеты, в которых сфокусирована неординарность творческой стратегии и двухкультурность визуального словаря автора, выстраивают угол зрения, с которого следует воспринимать работы Гусар. Это взгляд на художницу как на трикстера, загадочного персонажа, олицетворяющего в мифологии меркурианское двуединое начало, который воплощает страсти и желания, неподвластные разуму. В бессознательных порывах трикстер прорывается к глубинам народного, первоначального, к любви; две руки его бьются друг с другом, и эта увлекательная игра исправляет навязчивый, уже не актуальный порядок вещей.

Логичным представляется вопрос о степени деструкции реальности в композициях Натальи Гусар. Так, дистопический потенциал художественных образов исследователи находят у Гогена, который, как утверждают, был увлечен не экзотикой и идилличностью полинезийцев, а репрезентовал их деформированными существами, жертвами предрассудков, иррациональных верований и идолопоклонства, тем самым продемонстрировав состояние культуры в коллапсе. Современное гротескное искусство (как концептуальные работы Моны Хатум), в свою очередь, стремится дестабилизировать западные представления об ином — в частности, постколониальном ином. Таким образом, путем реартикуляции можно строить новые идентичности, ведь странные тела «оборотней от культуры» оперируют кодами на базовых, образующих уровнях. Гротеск сегодня — это деструкция с конструктивной силой. Наталья Гусар, соответственно, зацикливаясь на изображении теневых сторон общества, компенсирует его однобокость и недоразвитость, утверждает о наличии большого количества альтернативных вариантов реальности.

С каждой новой работой автор движется к нарастающей лаконичности: размер холста становится меньше, плотнеет краска и сужается гештальт. Полотно «Конец скорби» стало для художницы выражением новой эмоциональной речи. В нем напряжение размером 14х17 см — это рождение чего-то интуитивного, отточенного вроде японской каллиграфии, создающего эффект присутствия, или же просвета в гайдеггеривском смысле эстетики.

Новый синтез происходит и на уровне пространственной презентации идей художницей. Трансляция визуальной части из-за приема театральности приближает к сценарности, зрелищности живописи. Исчезает диктатура текста, картина приобретает живую кинетику, которая позволяет динамично двигаться между тремя пространствами искусства: пространством героев в сюжетах; пространством художницы с ее интенциями по каждому произведению; пространством автора как ее метапозиции.

Теперь уже не отпугивает картина на обложке книги «Медсестра из мастерской», в которой художница буквально насилует недоразвитую постчернобыльскую девочку в ленте. Этот аффект — символ вечного возвращения художницы в лоно далекой, однако до сих пор родной культуры.