Предисловие

Безмолвный конфликт между администрацией PAC и украинским художественным сообществом сформировался уже давно. Администрация, в лице Экхарда Шнайдера и Бйорна Гельдхофа, с самого прихода на свою должность проявляла откровенное равнодушие к чему-либо, связанному с локальным контекстом, заняв позицию, что современного искусства в Украине нет, поэтому  приходится его привозить из-за границы и за очень большие деньги. Радуя простых украинцев все новыми и новыми «заморскими» аттракционами, PAC уже не нуждался в местных специалистах и просто энтузиазме работников центра, в связи с чем лучшие из них ушли, а их места заняли равнодушные исполнители. В центре закрепилась прочная вертикаль власти, порядок, но вместе с ним удивительное равнодушие всех к самому предмету – искусству, которая меня всегда больше всего поражала. Я до сих пор не могу понять, имеют ли Экхард Шнайдер и Бйорн Гельдхоф какое-либо понимание того, что такое искусство, или просто жонглируют именами. Результаты отбора номинантов PinchukArtPrize, да и предварительное оглашение состава экспертной комиссии, впрочем, подтверждают именно последнее.  

Можно привести аргумент, что речь идет о частной институции, и ее внутренней политике, на которую она имеет право. Я бы с этим могла согласиться, если бы не величина того влияния, которое оказывает PAC на местного зрителя, галериста и покупателя. По сути, все, что экспонируется в центре – это «шедевр», а премия PinchukArtPrize – это аналог «Танцюють усі» и «Украина має талант». Сам факт экспонирования в PAC, а еще и в рамках шортлиста, превращает молодого, еще вчера никому неизвестного художника в звезду, в то время как его коллега, трудившийся многие годы, может еще многие годы оставаться в тени. В условиях несформировавшегося рынка создаются идеальные условия для манипуляций c ценой, что доказывает пример победителя прошлого PinchukArtPrize Артема Волокитина, роботы которого «разлетаются» с аргументацией «он думающий художник». Поэтому следует говорить о величине ответственности, связанной с данной премией, и о той безответственности, которую г-н Шнайдер и г-н Бйорн проявили.  

Обратимся к фактам: подать заявку можно было с 17 января по 17 апреля этого года, а 20го июня должны были быть оглашены результаты. Вместо них 20го июня огласили состав экспертной комиссии, который довольно сложно назвать репрезентативным и уместным. Например, в нем отсутствуют ключевые специалисты и кураторы, которые работают в Украине с молодыми художниками. Сложилось впечатление, что Экхард  Шнайдер и Бйорн Гельдхоф не могут даже сформировать комиссию, так как не ориентируются, кого туда включить. В результате тенденция такова: премия PinchukArtPrizе превращается в «медвежью услугу» для украинского искусства. 

Возможно, то о чем я говорю, и так понятно многим. Но поскольку конфликт безмолвный, то обсуждать очередную обиду принято дома на кухне или за бутылкой пива на БЖ, среди «свеженьких» скульптур Kiev Fashion Park. Мне не совсем импонирует такая позиция. У меня и так было довольно много вопросов после участия в проекте с Кендис Брайтц (который оказался хорошим экзаменом для администрации PAC), поэтому, когда я получила результаты отбора комиссии, точка кипения была достигнута, и я решила сделать акцию под PAC с лозунгом «Экхарда Шнайдера и Бйорна Гельдхофа в оставку!». Затем, охладившись в сезон дождей, я задумалась, что сидят они в Парусе и там же успешно мою акцию пересидят. Непосвященные в суть проблемы журналисты спросили, почему сразу в отставку. И я подумала – зачем требовать, если можно попросить. Я решила начать свой диалог с открытого письма, дабы меня не упрекали затем, что я не пыталась просто поговорить. Вот она – моя попытка диалога. Я искренне желаю получить на мое трогательное и честное письмо какой-либо ответ.

Открытое письмо Экхарду Шнайдеру и Бйорну Гельдхофу

Мое письмо является ответом на вашу позицию по отношению ко мне, как к украинской художнице. Я хочу начать с того, что я молодая художница, но, несмотря на это, я испытываю определенную долю уверенности в том, что я делаю. Я считаю свои проекты сильными, и некоторые из своих идей действительно хорошими. Это не означает, что я занимаюсь самодурством, я всегда сравниваю то, что делаю я, с тем, что делали и делают другие художники, и часть моих оценок построена именно на этом сравнении. Я искренне уважаю моих коллег, которые делают сильные проекты, хотя, не буду кривить душой, это случается не так часто.

У меня есть моя оценочная система, мое понимание «хорошего» и «плохого искусства», и по этим «понятиям» я и живу. Я не ощущаю потребности «передирать» идеи, или «вставлять палки в колеса» другим художникам. Я постоянно ищу и делюсь лучшим из того, что нахожу. Я развиваюсь, но даже на этом этапе я в состоянии отличить имитацию работы от работы, безразличие к моим идеям от заинтересованности, сильное предложение от слабого, эксперта от бюрократа. Не знаю, откуда у меня берется 100%-ная уверенность в этих вопросах, но она есть. Именно поэтому мне было крайне неприятно ваше безразличие к моему проекту с зеркалами для портрета Кендис Брайтц, который состоялся исключительно благодаря ее инициативе и моей настойчивости. При всей вашей прогрессивности вас напугало мое простое предложение нанести временные трафареты на зеркала PAC. Я предложила вам сильный проект, но это не имело значения, ибо думать об искусстве в вашей институции – это моветон. Меня не волнует, что он был одним из 100 или из 1000 проектов людей без имени, и так же это не волновало думающего зрителя, который его нашел и оценил, и который, к слову, к вам ходит. Вы не поверите, но он понравился даже вашим менеджерам и охранникам. В связи с этим я бы хотела вас спросить - неужели имя решает в искусстве все? Зачем вы избрали профессию арт-менеджера, если вам безразлично искусство? На основании чего вы так относитесь к украинскому художнику, куратору, зрителю, что это за арт-расизм?  

Как вы отнеслись в этом году к организации PinchukArtPrize? Вы понимаете величину ответственности за подобную инициативу? Вы знаете, как отвратительно у вас работала онлайн-форма, и сколько раз ее нужно было заполнять, чтобы заполнить? Я подошла к подготовке моего проекта ответственно, я вам клянусь, я думала и переживала. Скажите мне честно, подошли ли вы так к отбору экспертной комиссии? Чем тогда был аргументирован ваш выбор? Я до сих пор не могу понять. А теперь, представьте, сколько таких же людей, как я, постарались, чтобы подать вам проект. А постарались ли вы, отбирая комиссию и сами работы? Почему у вас была заявлена дата результатов, но вместо них вы огласили состав комиссии, который я восприняла как «плевок» мне в лицо? И зачем рассылать лживые пресс-релизы о вдохновляющем процессе отбора заявок, если нам всем понятно, сколько времени вы на него потратили?

Я могу очень долго высказывать претензии. Я могу рассказать вам о несформировавшемся арт-рынке и влиянии на него вашей премии. Могу рассказать о том, что в вашей институции происходит, устами других людей

http://korydor.in.ua/url/Voni-vse-odno-ne-znayut!--p152.html

http://armianovski.livejournal.com/13736.html

http://truealevtina.livejournal.com/44090.html

так как вы не «опускаетесь» до мониторинга информационного пространства. Но, по сути, я хотела бы сказать одно – я прошу вас уйти с ваших должностей. Я аргументирую свою просьбу тем, что вы оказываете негативное влияние как на работу и имидж PAC, так и на украинское искусство в целом. Скажу вам по секрету, вы многих тут уже просто «достали», и мне кажется, что ситуация непоправима.

Ответ за вами, но независимо от него, я хотела бы вам сказать – я не стерплю такого отношения к себе. Я не буду работать с вами лично в рамках каких-либо проектов PAC или за его пределами. Я отказываюсь от надежды, что когда-то и меня вы «подкормите» кусочком сахара и разместите лучшие из моих работ в маленькой комнате под крышей. Каким будет выбор других художников, я не знаю. Но свой я уже сделала.

Я понимаю, что большинство вопросов, которые я поставила вам, уместно переадресовать Виктору Пинчуку, что я тоже сделаю. Тем ни менее ваши поступки – это только ваши поступки, и вы за них ответственны, поэтому это письмо адресовано исключительно вам.

 

Мария Павленко