В 2011 году лексикон многих моих знакомых обогатился словом «полиамурность», что означает систему этических взглядов на любовь, которая предполагает возможность существования у одного человека множественных любовных отношений с несколькими людьми одновременно, с согласия и одобрения всех участников этих отношений, а также практику таких отношений. Впоследствии по этому поводу развернулись бурные дискуссии в узких кругах. Но все это вовсе не связано с возникновением самого явления. Действительно, разные любовные схемы, включающие более двух людей, существовали давно. Наиболее ярким и тематически соответствующим кажется реальный любовный союз Владимира Маяковского с Осипом и Лилией Брик - или кинематографический союз Мэтью, Изабель и Тео из фильма «Мечтатели».

Иллюстрация к материалу. Фото: Максим Белоусов

Статья из ART UKRAINE № 2(27) март-апрель 2012. Рубрика ТЕМА НОМЕРА

Аллюзии именно на эти триады не случайны, ведь сексуальные практики, выходящие за пределы моногамии, актуализируются чаще во время революционных и постреволюционных изменений в обществе (примеры тому Россия после 1917 года и Франция 1968-го), направленных не только на создание нового общественного порядка, но и на формирование нового человека. А где новый человек, там непременно должна родиться новая организация сексуальности, которая отрицает моногамию как продукт патриархальной и капиталистической идеологии.

Однако эта прекрасная теория несколько иначе воплотилась на практике - на родине движения в США (оно зародилось в 1970-х в хипповской коммуне). Очень быстро полиамурность (как и остальные аналогичные практики около 1968-го) деполитизировалась, превратившись в одну из многочисленных индивидуалистических лазеек эпохи позднего капитализма - родственную всевозможными верованиями нью-эйдж-разлива. С нового человека как члена нового общества акцент сместился на личностный рост, саморазвитие, культивацию индивидуальных чувств. С публичного пространства, где должен родиться новый гражданин, субъект новых отношений, фокус сместился к сфере частного, ограниченного личными отношениями и полузакрытыми интернет-сообществами. Этому способствовал и акцент полиамурности на чувствах, романтических отношениях, что противопоставляет ее движению free love и другим теориям, которые предлагают секс без обязательств. А тезис об обязательном обнародовании всех движений души и необходимости консенсуса в диалоге вообще звучит эхом одного из наиболее уязвимых постулатов либерализма.

Примечательно, что если на Западе полиамурность превратилась в один из симптомов кризиса либерального индивидуализма, вроде эпидемии, словно сошла со страниц романов Уэльбека, то в украинском контексте течение актуализировалось или хотя бы позиционирует себя иным образом. То ли из-за позднего прихода самого термина и связанных с ним практик (заведомо обозначенных), то ли из-за каких-то других социальных запросов в украинском контексте, полиамурность громче всего заявила о себе в среде феминистической, левой, анархистской. Следовательно, в обосновании полиамурности используется лево-феминистическая риторика. Если рассматривать патриархальную моногамию как одно из средств, с помощью которых эксплуатируют репродуктивный и домашний труд женщин в угоду капитализму, то выходом из этой ситуации становится сознательная не-моногамия, т.е. та самая полиамурность. Соответственно, из закромов истории извлекаются подзабытые лозунги 1968 года, а иногда даже могут промелькнуть типичные для 1920-х апелляции к новому человеку. Грубо говоря, люди, которые практикуют подобные отношения в Киеве, ставят их в один ряд не с тантрическим сексом и увлечением Аюр-Ведой, а с активизмом и общественной деятельностью. В этом смысле полиамурность прилегает к многочисленным низовым, или, пользуясь термином Мишеля де Серто, мягким тактикам сопротивления - так, можно одеваться в секонд-хенде или у независимых дизайнеров, чтобы не быть частью корпоративной культуры потребления, пользоваться полотняными сумками, ездить на велосипеде и проявлять другие признаки экологического сознания. По крайней мере, именно так относятся к полиамурности ее поклонники из украинской среды.
В этом контексте хотелось бы выяснить, какой протестный потенциал имеет в таком случае полиамурность. Не идет ли речь о самообмане, как это часто бывает с мягкими тактиками сопротивления (когда, допустим, производство полотняных сумок для поборников экологии предусматривает эксплуатацию несовершеннолетних швей, которые производят эти сумки в далеком Китае)? Может ли критическая масса протестных способов жизни перерасти в общественное движение и повлиять на изменение социального порядка? Приведет ли это к революции, или все закончится так же плачевно, как, например, в США, пресловутой констатацией «хиппи стали яппи» и уходом бывших поборников войны во Вьетнаме в сообщество поклонников какого-то тантрического секса?

К этим вопросам еще в 1973 году обращается Эрик Гобсбаум в своей книге «Революционеры». Его тезис решительно рассеивает иллюзии оппонентов: свободная любовь, утверждает философ, не только не имеет ни малейшего эмансипативного потенциала, но наоборот - всякое успешное революционное движение развивает удивительно пуританские тенденции. Гобсбаум заключает: «Когда французы объявили всеобщую забастовку в 1968 году, то, что происходило в театре «Одеон», и все эти замечательные надписи на стенах («Запрещено запрещать», «Когда я делаю революцию, я чувствую себя так, словно занимаюсь любовью») виделись как формы незначительной литературной и театральной жизни, маргинального сравнения с ведущими событиями. Чем больше такие феномены выходят на первый план, тем сильнее мы можем быть уверены, что ничего важного, значительного не происходит. Шокировать буржуазию, к сожалению, гораздо легче, чем ее свергнуть». История развития полиамурного движения с 1970-х до 2000-х отчасти это подтверждает.

И все же не хотелось бы ставить точку скептическим комментарием Хобсбаума. Ведь его несколько твердолобому марксизму (ведь Хобсбаум - ровесник революции 1917 года), который призывает действовать на политической арене, а не в постели, можно легко противопоставить лозунг «Личное - это политическое» (что и делали неомарксисты и феминистки 1960-70-х).

Итак, вопрос, удастся ли украинской полиамурности стать низовой практикой, способной сплотить людей для совместной борьбы, или же эта борьба утонет в море гедонизма, в определенном смысле остается подвешенным и зависит от колебаний индивидуальных взглядов. Однако мне кажется весьма симптоматичным, что даже в апологетическом по отношению к событиям мая 1968 фильме «Мечтатели» герои, поглощенные полиамурными практиками, полностью отрываются от реалий политической борьбы - и эта оторванность в итоге оборачивается трагедией.


 Киевские адепты полиамурности от первого лица.

Х. Со своей подругой я познакомилась 7 лет назад, еще в школе. Тогда эта девушка только переехала в наш город и в выпускном классе была единственной «новенькой». Сначала, несмотря собственное любопытство, я сторонилась ее, и наши отношения были несколько прохладными. Хотя постепенно, неделя за неделей, мы привыкли сидеть за одной партой, спускаться в столовую за соком и болтать на переменах. И все это делать вместе. За полгода такого общения я поняла, что наши отношения перерастают в нечто большее, чем дружба. Это читалось во взглядах, слышалось в словах и постоянном взаимном желании быть вместе. Наше окружение все это воспринимали не более чем подростковую дружбу, а родители даже «предсказывали» неизбежно окончания наших (для них - лишь дружеских) отношений, мол, вот повыходите замуж, и разбежитесь миром. И такие «пророчества» вызвали вопросы. Во-первых, почему мы вдруг должны променять важные для нас обеих отношения на призрачное замужество? И во-вторых, почему наши отношения не воспринимаются обществом всерьез? Потом я поняла, что эти проблемы не только наши личные. Даже в публичном поле отношения между женщинами (дружба, любовь, женская солидарность) обычно унижаются и обогащаются многочисленными ложными представлениями, вроде: дружбы между женщинами не бывает, а вот у мужчин она прочна как сталь. Лично для нас 7 лет стабильных отношений полностью развеяли подобные мифы.

Год спустя после начала женских отношений я познакомилась с парнем. Через некоторое время стало понятно, что я ему нравлюсь, но о моих чувствах к нему сказать нечто подобное было трудно. Однако время от времени мы с ним общались и проводили время вместе. Он был воплощением какой-то другой «мужественности» - без традиционного для нашего общества «мачизма» и культа силы. Учитывая мои отношения с женщинами и природную сложность, так сказать, интересоваться противоположным полом, очень долго мы с ним просто дружили. Только за несколько лет постоянных разговоров про все в целом и о моих отношениях с женщинами в частности я поняла, что безмерно благодарна этому человеку за поддержку и уважение моих желаний и стремлений. Так, оказавшись перед традиционным выбором между одним-единственным и одной-единственной, я решила не выбирать. Все согласились. За 5 лет стабильных полиамурных отношений мы еще ни разу не пожалели о тогдашнем решении.

Своим примером мы никого не призываем переформатировать свою личную жизнь по полиамурным правилам и подавно мы не утверждаем, будто полиамурность - это «панацея от болезней» традиционных отношений: ревность, неравноправие партнеров или любой односторонней зависимости. Наоборот, чем больше людей вовлечено в отношения, тем на большее количество личных желаний нужно обращать внимание. И именно это создает проблемы. Но если отношения основаны на уважении и любви, а между членами группы происходит постоянное искреннее общение вместе с готовностью говорить о неприятных желаниях (вплоть до желания выйти из отношений), то любые трудности можно преодолеть. И это, наверное, самое важное, что мы хотели бы донести своей историей.

Z. Что для меня полиамурность? Впервые я услышала о ней пять лет назад от друзей.

Тогда я находилась в нескольких отношениях. Или это особенность моего восприятия, или социализации, внутренних или внешних факторов - но мне всегда казалось, что разделение на любовь и дружбу является очень искусственным, схематично-программным, удивительной дихотомией и одой бессмысленным границам; всегда было сложно определить и загнать в словесные рамки свободные потоки информации, тепла, улыбок, близости, циркулирующих между мной и теми, кто меня окружает. Дружим мы - или нечто большее? Насколько больше? Где предел? Какой набор этих символических жестов, когда ты уверенно можешь сказать, что это серьезные отношения? Что такое эти серьезные отношения? Жить вместе, делить расходы, видеться ежедневно, иметь планы на будущее, находиться в разных странах, ездить друг к другу раз в квартал, переводить вместе книжки?

Очень четкое понимание того, что моногамность - не мое, пришло тогда, когда в жизни появилось сразу двое. Невозможность сделать выбор в пользу кого-то, нежелание делать такой выбор, гнетущая необходимость постоянно лгать, чтобы не задеть чувства никого, толкнули на серьезную рефлексию по поводу всей этой терминологии, шаблонов, рамок, ограничений, притеснений, которые я не выбирала, но почему-то должна их соблюдать.
Много теории, размышления, сравнение опыта друзей - и концепция полиамурности вошла в мою жизнь. Правда, не без поправок. Ситуация с двумя людьми закончилась тем, что после инициированных мной разговоров и попыток построить дальнейшее взаимодействие, но уже честно и открыто, один партнер решил перестать со мной всячески контактировать, а с другим дальнейшее общение продолжалось.

Все эти годы круг моего общения невероятно насыщенный, и ограничивать проявление своих чувств к моему окружению - улыбка это или объятия или более близкое взаимодействие, задушевная беседа наедине - в угоду сохранения отношений с другими людьми кажется мне безумно лживым и несвободным. Хватит врать - вот что хочется всегда сказать в таких ситуациях. Себе, партнеру, партнерше. Даже в минуты самой чувственной близости, понимания, что было или казалось абсолютным, общности интересов, любви и дружбы с одним человеком я всегда чувствую внутренний протест против исключения взаимодействия в любых форматах с другими людьми.

Методом проб и ошибок, на основании личных впечатлений я выработала и приняла несколько правил, которых придерживаюсь. За пять лет полиамурных отношений они еще больше укрепились опытом:

- всегда сразу рассказывать, какой формат отношений я поддерживаю, если поставлен вопрос - какие люди есть в моей жизни, если это возможно, обозначить - какого рода эти отношения. Никогда невозможно понять наверняка, до каких глубин дойдет ваше общение с человеком, которого ты видишь в первый раз, во второй, неизвестно в какой раз, но лучше сразу сказать правду, чем потом придумывать и искать оправдания лжи;

- никогда не обесценивать дружбу, как ее понимают в общепринятом смысле, в угоду «чему-то большему», «любви», «отношениям». Не пытаться обозначить рамки и количество шагов до гроба;

- честность и доверительность в межличностном общении - что бы они не несли за собой - всегда лучше, чем ложь, недосказанность и болезненные догадки;

- любовь есть закон, любовь согласно воле.

 

Ольга Папаш