Британский художник и куратор Ричард Грейсон посетил в Киев уже второй раз, чтобы принять участие в серии встреч с художниками в рамках Образовательной программы ARSENALE 2012. На этот раз Ричард провел в городе несколько дней и с удовольствием ответил на многочисленные вопросы, а в конце разговора сам начал расспрашивать.

 

Екатерина Филюк Расскажите, пожалуйста, подробнее о своей видеоработе «Золотопространственный город Бога», которая была представлена ​​на ARSENALE 2012.

Ричард Грейсон Лет 10 назад я работал над серией работ на тему конца света, и мне пришлось много времени проводить в поисковых системах в Интернете. Я нашел немало предсказаний, некоторые из них были научными, какие-то – экономическими или теологическими. В частности, я нашел огромное предсказания на сайте Star Child: оно состояло из примерно 30 страниц с описанием конца света. После небольшого исследования выяснилось, что автором этого предсказания является Дэвид Берг – основатель и духовный лидер нового религиозного движения «Дети Бога». Предсказание сочетало в себе тексты Книги Откровения с научной фантастикой. Антихрист приходит к власти через экономический и нефтяной кризис, он строит огромный компьютер в Иерусалиме, с помощью которого контролирует всех людей, которым в голову встраивают электронные чипы. Затем происходят плохие вещи – мировые войны, ядерные бомбардировки и другие проблемы. В конце с Луны спускается корабль с Богом и забирает людей на другую планету.

Итак, я несколько сократил этот материал, ничего не добавляя – я не выбирал какие-то интересные моменты, просто пытался свести его к рассказу в виде оратории. В результате эти слова немейнстримного религиозного движения я интегрировал в высокую культуру, создав из них ораторию. Я написал либретто, нашел композитора Лео Чадбурна, который написал замечательную музыку. А дальше возникла неожиданная проблема в реализации проекта, ведь ораторию должен был спеть хор. Все хоры в Англии связаны с церковью, и они либо считали, что я насмехаюсь над церковью, или просто думали, что я сошел с ума, и отказывались сотрудничать. В результате идея была реализована в Техасе с людьми из разных оперных и церковных хоров, у которых не возникло никаких проблем с выполнением подобного произведения.

- Поскольку вы не только художник, но и куратор, а также человек, который причастен к учреждению Basement Group (группировка художников), интересно, как вы сочетаете эти разные практики, как они сосуществуют?

- Что ж, это довольно сложно. Однако прежде всего зависит оттого, куратором которого типа ты являешься. Когда я только начинал, то был членом группы художников, с которой мы сделали более 200 выставок за четыре года. Но одновременно каждый из нас занимался своими делами, мы работали отдельно и делали персональные выставки. Поэтому эти две практики сосуществовали и не мешали друг другу. После этого некоторое время мне казалось нецелесообразным делить себя, свои идеи и мысли между двумя практиками, и я сконцентрировался на кураторстве и почти прекратил работать как художник.

Десять-пятнадцать лет назад я столкнулся с проблемой из-за того, какого типа куратором я был. Некоторые кураторы действуют, как вратари, они думают: вот это интересно, это происходит сейчас, это актуально. Такой тип кураторства не подходит художнику, ведь если тебе нравится твоя работа и ты включаешь ее в экспозицию, выглядишь как дурак, если же не включаешь - выглядишь странно. Поэтому я начал делать выставки, которые скорее можно сравнить с эссе или высказыванием, когда ты пытаешься открыть что-то, а не диагностировать, что происходит в современном искусстве, только исследовать интересные области и темы. Мои работы всегда о том, что искусство может сделать, какую альтернативную систему верований оно может предложить, как взаимодействует пространство и художник.

Выставки, которые я делал, всегда были размышлениями на эти темы. У Сиднейской биеннале, курируемой мной в 2002 году, была мощная тема – «(Мир может быть) Фантастическим». И вместо того чтобы говорить: «Вот что-то невероятное и поразительное в мире именно сейчас», она была более гипотетической, будто говорила: «Возможно, будет интересно задуматься над тем, что происходит в мире сейчас». Несколько лет назад я сделал еще одну выставку, которая имела название Secret service («Секретная служба») и рассматривала очень специфическую проблему в искусстве, которая интересовала меня. Моей целью было исследовать идеи строительства таинственного, секретного мира и посмотреть, как он влияет на художественную практику сегодня. Другими словами она была о видимом и скрытом.

Итак, я могу сказать, что сейчас куратор и художник сосуществуют во мне и вступают в диалог. Иногда я создаю какую-то работу, а потом думаю, что, возможно, идея довольно интересная и стоит сделать выставку на эту тему. Но я больше не работаю куратором – и создаю выставки только тогда, когда возникают интересные идеи. Это случается не так часто, поэтому делаю одну выставку в 2-3 года.

 

- В одном из интервью куратор ARSENALE 2012 Дэвид Эллиотт сказал, что, по его мнению, искусство должно говорить правду, ведь СМИ и политики скрывают от нас истинное положение вещей. Только искусство сейчас способно открывать истину. Что вы об этом думаете?

- Мне кажется, что ситуация вокруг современного искусства сейчас довольно сложная. И я не вижу правды. Одна из причин, почему я хотел сделать выставку о секретах – я очень много путешествовал, посетил множество биеннале и ярмарок современного искусства, и почти везде мне казалось, что искусство более не понимает, что оно делает. Долгое время искусство находилось в оппозиции, оно представляло изменения, но потом пришел постмодернизм, и все это стало довольно гипотетическим. Поэтому, возможно, Дэвид прав – и искусство говорит правду, но сейчас оно говорит правду, которую ему навязали. Иногда я начинаю подозревать, что оно превратилось в парк аттракционов: идеи и позиции не существуют в реальном мире. Это может очень пессимистично, но я уверен, что ситуация постепенно меняется. Мы наблюдаем расцвет левого мышления, различных социальных движений. Ранее рынок решал все, он должен менять ситуацию, но сейчас он в упадке, и не только арт-рынок. В упадке сама идея рынка как «умного» саморегулирующегося механизма. Но искусство бесспорно выживет.

Возвращаясь к мысли Дэвида – да, искусство говорит правду, но оно также врет, обманывает, и именно это я хотел подчеркнуть на Сиднейской биеннале. В ситуации, когда все становится похожим, капитализм торжествует, мы организуем свою жизнь почти одинаково, различия исчезают, возможно, искусство – это не то, что мы себе представляли ранее, возможно, там совсем нет правды.

 

- Вы в Киеве уже второй раз. В отличие от первого визита, когда все время и силы тратились на монтаж вашей работы, на этот раз вы могли рассмотреть выставку. Что вы думаете о Первой Киевской международную биеннале современного искусства?

- Мне очень нравится то, что я увидел. И совсем другое ощущение от полноценной завершенной работы, а не деталей, которые я наблюдал во время первого визита, когда все только монтировалось. Теперь я могу проследить аргументацию, и она очень интересна. Эта биеннале не абсолютно универсальна. Мне не нравится, когда биеннале выглядят одинаково, независимо от того, в какой стране проходят. В то же время ARSENALE привлекла достаточное количество международных художников, и это очень расчетливый подход.

 

- В таком случае сколько локальных художников должно участвовать в биеннале?

- Да, я понимаю, о чем идет речь, количество местных художников было очень важно для биеннале в Австралии тоже. Но это уже давно не важно в Италии или, например, Германии. Преимущественно это зависит от того, как художники видят самих себя. И знаете, что удивительно – биеннале в Австралии проходит с 1995 года, и каждый раз там представлено ​​достаточно большое количество австралийских художников. Они из года в год представлены на Сиднейской биеннале, но больше нигде не появляются, не участвуют в других биеннале. Но они стали чаще появляться на международных ярмарках и выставках. Я считаю, что и украинские художники через 10-15 лет будут чувствовать себя частью международного арт-сообщества. И еще не стоит забывать о волшебном трюке – когда попадаешь на любую биеннале, она выглядит очень интернациональной, много художников из Китая, Греции или Вьетнама, но всегда интересно посмотреть, где они на самом деле живут. А они почти все живут в Нью-Йорке, или в Берлине. Итак, куратору стоит только отправиться в Берлин, чтобы сделать международную биеннале. Когда я делал биеннале, мне казалось важным показать художников из Латинской Америки, и я хотел поехать туда, но оказалось, что они все живут в Нью-Йорке. Возвращаясь к теме присутствия локальных художников на выставке, должен сказать, что биеннале бесспорно должна сотрудничать с местными художниками, иметь корни в той стране, где она проходит.

 

 

Екатерина Филюк