1 января 2011 на российские экраны вышел фильм Андрея Кончаловского "Щелкунчик и Крысиный король", успевший перед тем провалиться в американском прокате. На самом деле, фильм, раскритикованный большинством критиков, уже ввиду только одного этого факта вызывает интерес. Поэтому, не идя по проторенной дороге и не присоединяясь к "Фу!" большинства, представляем Вам альтернативный взгляд на этот фильм нашего постоянного автора Дениса Белькевича

 

На то, чтобы осмеять работу Дамьена Херста стоимостью $ 12 млн., режиссер Андрей Кончаловский нашел $ 90 млн.

 

В 1969 году, когда Шон Коннери прибыл в СССР для съемок в фильме «Красная палатка», он отказался от предложенной ему культурной программы, попросив лишь об одном: посмотреть запрещенный фильм «Андрей Рублев». Соавтором сценария, наряду с Андреем Тарковским, был его однокурсник – Кончаловский.

В начале 2010 года ведущий арт-критик The New York Times Майкл Киммельман, приехав в Москву ради интервью с Андреем Кончаловским, просит показать ему «Щелкунчика». Показ фильма, недавно привезенного с монтажа, проходит на языке оригинала, в личном кабинете режиссера. После фильма запланированное интервью длиною в час длится без малого шесть часов. Сам Киммельман (к слову, предпочитающий писать для Нью-Йорка, живя в Берлине) говорит о фильме: «Это хорошее кино, но его ждет сложная судьба». И добавляет: «Правда, иметь свою судьбу – удел очень немногих фильмов».

 

Кадр из х/ф "Щелкунчик и Крысиный король"

В январе этот фильм вышел в российский и украинский прокат. Фильм, уничтоженный американской прессой еще до своего выхода (что во многом предопределило его прокатную судьбу – для «Щелкунчика» нашлось только 50 копий-кинотеатров против 2500 для диснеевского «Трона»), был настолько же негативно принят российской критикой. И, пускай отечественным СМИ в основном не дает жить финансовый вопрос – надо же, Кончаловский получил бюджет в России, и увез осваивать его за границу – то мотивы американских коллег до сих пор многим остаются неясны. Прямо режиссера ни в чем не обвиняют – но сама картина смешана с грязью. А дело, возможно, в том, что Андрей Сергеевич замахнулся на святая святых «продвинутого» современного мира – концептуальное искусство.

Оставим кинопрокатчикам говорить о том, что «Щелкунчик» – это красочное и трогательное кино для семейного просмотра, с фантастической музыкой Чайковского, ничуть не испорченной местами радикальной обработкой Артемьева. На первый взгляд, так оно и есть. Но что видит взрослый человек, немного знакомый с историей культуры? Он видит Вену в Рождество в начале XX века. О том, что это Вена, говорит не надпись внизу экрана, а Зигмунд Фрейд с племянницами на катке. От начала фильма не прошло и 10 секунд! Но этот незначительный момент, по сути, разделяет аудиторию на тех, кто остается в «кино для семейного просмотра», и тех, кто принимает правила игры Кончаловского. А дальше зритель видит дом маленькой Мэри, расписанный кем-то, подозрительно похожим на Густава Климта. Сразу понимаешь, кто в те годы мог позволить себе подобное – уровень жизни семьи, ее уклад, капризы и комплексы, продиктованные арт-нуво. Во сне девочки существует и другой мир, фантасмагория, где жгут детские игрушки (мечты, фантазии, сны?) и заправляет Крысиный король с прической Энди Уорхолла, наставивший по Вене уродливые железные башни. В припадке эпатажного безделья он убивает акулу, плавающую в стеклянном аквариуме, и немного подумав, называет это «шедевром» (в русском переводе звучит слово «шлягер», но в оригинале более жестко и точно – masterpiece). Акула замирает в стекле. Королю все аплодируют, он раскланивается. Не хватает удара молотка и слова «Продано!».

 

Кадр из х/ф "Щелкунчик и Крысиный король"

 

Досталось от мэтра и новомодному стим-панку: в крысином мире все жужжащее и двигательное выполнено в гидравлическо-поршневом концепте. Получается, с одной стороны мы имеем Уорхолла и Херста – адептов поп-арта и концептуализма, с другой – Климта и остатки фигуративной живописи, почти уничтоженной ХХ веком. Самому Климту в том мире осталось жить меньше десяти лет. Не забыть еще, что где-то там, в Вене 1910-х годов, рисует и продает открытки, дважды не поступивший в Академию искусств, Адольф Шикельгрубер, затаивший злобу на искусство и людей. Его мы, правда, не видим – зато крысы отчетливо одеты в военную форму времен канцлера Бисмарка. Итог: побеждают дети из мира «настоящего искусства», а все крысы прячутся в канализацию. Вопрос: надолго ли? И если зло обратимо, то как ему противостоять? Кончаловский, который давно хотел «стукнуть Херста по голове его же рыбой» (журнал Art+Auction в сентябре 2010 даже пытался раздуть этот костер, стравливая их в культурном ринге), таки сделал это – причем на глазах у детей, которые пусть и не сразу поймут, зато вдоволь насмеются. Херст уже успел ответить – пока фильм готовился, он произвел бриллиантовый череп с оценочной стоимостью в 100 млн. долларов. Единственно возможный, жестокий ответ рынка на попытку создать и подарить сказку. Андрей Сергеевич, может, Вы первым прекратите вести диалог на языке цифр?

 

Кадр из х/ф "Щелкунчик и Крысиный король"

Как сложится судьба фильма, предреченная Киммельманом? Начнем с того, что она уже свершилась. Почему-то ни западные, ни наши СМИ не замечают одного простого факта: Андрей Кончаловский снял самый дорогой артхаус в истории. Под словом «артхаус» мы понимаем не европейский опус, снятый на мобильный телефон, а большое кино, созданное по велению собственного мнения, вкусов и средств, но не обязательно продиктованное рынком. Иногда эти два понятия совпадают, и фильм получает «Оскара». Так было с «Кабарэ» Боба Фосса, но уже на следующий «Весь этот джаз» американская пресса закрыла глаза, «отправив подальше» в Венецию. «Щелкунчика» «Оскары» обойдут. В мире уже давно никто не выражает собственного мнения за собственные же деньги. Пусть простят меня поклонники сувенирных лавок и леших с побережья Таиланда. Возможно, не живи мы в эпоху СМИ, на Западе фильм бы даже запретили – как поступили в СССР с «Андреем Рублевым». Со «Щелкунчиком» поступили тоньше, но действеннее – его просто не заметили, попутно обругав и высмеяв. Признай мир этот фильм – и ему пришлось бы разрушить весь свой состоявшийся арт-рынок и его несокрушимые идеалы. Ведь немногие понимают, что произнося «Дамьен Херст» – они хотят сказать: эпатаж, PR, деньги.

 

Кадр из х/ф "Щелкунчик и Крысиный король"

 

А между тем под Новый Год иногда хочется музыки, сказки и столовую, разрисованную Густавом Климтом.