Не секрет, что в Украине понятие «меценатство» искажено и практически никогда не соответствует реальному значению. Многие из влиятельных людей, заявляя о своей заинтересованности помогать искусству, хотят сделать имя на нищете отечественных деятелей культуры и равнодушии профильного министерства. На этом фоне особенно приятным стало знакомство с основателем Stedley Art Foundation, Стеллой Беньяминовой, фонд которой самостоятельно финансирует различные культурно-просветительские проекты. ART UKRAINE побеседовал со Стеллой о ее вкладе в украинское искусство, клубе коллекционеров и основных проблемах арт-критики.

 

Организация Stedley Art Foundation появилась в 2011 году как частная инициатива. Какая главная задача вашего фонда и в чем его отличие от всех прочих? Известно, что многие фонды, учрежденные состоятельными людьми, занимаются сбором средств, исключая собственные вливания и разрушая этим понятие «меценатство».

В один момент я поняла, что Украина не прошла тот 20 век, который прошел весь мир. Когда закончилось время Третьякова, Терещенко и Щукина, а революция сформировала совершенно другие жизненные приоритеты, в обществе было уничтожено понятие «меценатство». В нашей стране периодически создаются президентские фонды, чтобы собрать деньги, которые потом исчезают в неизвестном направлении. К сожалению, многие украинские олигархи создают культурные институции для самопиара, не имея подлинной любви к искусству и не понимая его значимости для формирования национальной идеи. На протяжении пятилетней деятельности Stedley Art Foundation мы не привлекали финансирование извне, понимая, что многие люди разуверились в честной благотворительности в Украине. К примеру, если я захочу провести свой благотворительный аукцион, я реализую работы из своей собственной коллекции, а деньги пожертвую в детские дома или больницы. Таким должен быть поступок настоящего мецената.

 

Фонд инвестирует ваша стоматологическая клиника?

Да, это деньги, которые зарабатывает моя клиника. Наши врачи – социально-ответственные люди. Будучи руководителем, я отлично понимаю, что свою команду можно воспитать только собственным примером. Нельзя изменить общество, не пытаясь изменить себя.

 

 

«Белое пространство», созданное вами для выставок, славится необычайно уютной атмосферой и кропотливым отбором каждого мастера, который попадает в его стены. Как возникла ваша выставочная площадка и что является главной ее целью?

«Белое пространство» возникло  до появления самого фонда. Большое влияние на меня оказала дружба с послом Италии, госпожой Иоландой Брунетти, благодаря которой я часто посещала посольские дома и видела, как проходят приемы. Эти люди безбоязненно открывали свои резиденции и доверительно относились ко всем приглашенным. После 90-х состоятельные украинцы, напротив, старались встречаться в ресторанах, опасаясь впускать людей на приватную территорию, которую ограждали высокими заборами. Мне захотелось изменить этот устоявшийся стереотип. Мы приглашаем людей не для того, чтобы продать картины, а просто потому, что хотим разделить с ними ощущение счастья, которые получаем, соприкасаясь с настоящим искусством. Теперь это стало традицией. Раз в два месяца мы устраиваем показы, которые нередко заканчиваются чаепитием и последующими беседами уже в моей резиденции.

 

Также Stedley Art Foundation финансирует издательство искусствоведческих книг и оказывает поддержку Национальному музею Украины, в котором сейчас проходит проект «Искусство украинских шестидесятников»…

Верно, это наш совместный проект с Национальным музеем Украины. Совсем недавно мы издали книгу «Искусство украинских шестидесятников», финансирование которой, было полностью на плечах Stedley Art Foundation. Сейчас вместе с издательским домом «Основы» готовится к выпуску украинская и английская версии книги.

 

Для меня очень важно, как врачу, видя, что происходит в нашем обществе, не дать ему окончательно заболеть и прийти в упадок. Наша сила в генетической памяти, в тех традициях, которые есть в каждой семье. Не вычеркивать, не выбеливать страницы истории, которые кому-то не угодны, а принять их и идти дальше.

 

 

Несколько лет назад вы учредили искусствоведческий конкурс, победители которого должны пополнить ряды украинских арт-критиков. Как пришла идея создать площадку для  развития молодого поколения интеллектуалов?

Изучив украинский арт-рынок, я увидела, что отечественные культурологи и искусствоведы доведены до борьбы за выживание, впрочем, как и врачи. Если у тебя есть совесть, ты будешь лечить и писать честно, если нет – попытаешься заработать на чужом неведении. Вот и получается, что врач уничтожает нашу нацию физически, а культурологи, продающиеся за гроши, - духовно. И вот возникает вопрос: какой может быть нация, если медицина и культура доведены до полного разрушения?

 

Конкурс был учрежден для того, чтобы поддержать ту молодежь, которая верит в себя, хочет оставаться честной, продолжая развиваться в своей профессии и чувствовать себя востребованной в нашем обществе. Я благодарна Итальянскому культурному центру и Посольству Италии, которые поддерживают нас в этой инициативе.

 

Получается, сейчас сфера культуры мало чем отличается от политики, если искусствоведы готовы писать заказные статьи без попытки разобраться, истинно или ложно демонстрируемое искусство?

Вы ведь понимаете, что о любом, даже самом бездарном, художнике можно написать хорошее эссе. Но потом проходит время и все становится на свои места. Хочется, чтобы культурологи не вели нацию как «брейгелевских слепых», а взращивали в ней чувство прекрасного. Необходимо доступно, открыто и просто объяснять людям природу настоящего искусства.

 

Чем представлен клуб коллекционеров, учрежденный вами в 2013 году. Для нашей страны – это новь. С какими проблемами сталкиваются люди, желающие собирать современное украинское искусство? Способствуют ли появлению постоянных покупателей дилеры и галеристы?

Художник должен творить, а дилер уметь грамотно продавать. Сегодня многие арт-дилеры, галереи и аукционные дома стремятся быстро продать работу и получить сиюминутную выгоду. Я уверена, что необходимо выстраивать с коллекционерами доверительные отношения на долгие годы. Мы готовы покупать, но не хотим быть обманутыми. Серьезные коллекционеры порой разбираются в искусстве лучше, чем многие продавцы и могут способствовать укреплению арт-рынка. Объединяясь вокруг художников, используя системный подход  и действуя сообща, можно удержать цену на произведения искусства.

 

И поверьте, чем больше людей не разочаруется в честности дилеров, тем больше коллекционеров поучаствуют в этой красивой игре.

 

Почему большинство коллекционеров не готовы выставлять свои работы на всеобщее обозрение? Наблюдается некая консервация предметов искусства и это вредит его популяризации.

В моем кругу нет таких коллекционеров. Мы всегда готовы предоставить свои работы для выставок и охотно соглашаемся участвовать в различных проектах. Третьяков, Терещенко, Гертруда Стайн,  Пегги Гуггенхайм  и многие другие открыто демонстрировали свои коллекции. Работы должны жить, а живут они только, когда взаимодействуют со зрителем. Ведь мы являемся временными хранителями культурного наследия. Часть моих работ уже три года находится на постоянной экспозиции в Итальянском посольстве.

 

В Украине достаточно состоятельных людей, называющих себя коллекционерами, но большинство из них не спешат становиться меценатами. Согласны ли вы с таким утверждением?

Если человек коллекционирует, значит, он  уже вкладывает свои деньги в культуру. Сегодня обстановка в стране такова, что это должно расцениваться обществом как меценатская деятельность. Людей, покупающих украинское искусство, не так много. Их нужно уважать и ценить.

 

Вы также занимаетесь меценатской деятельностью. Я знаю, что вы учредили «Круг друзей Национального музея», много ли при этом удалось отыскать единомышленников?

 

Для меня музей – храм искусства, наша история, вершина культуры. То, что он дает нам  - бесценно. Национальный художественный музей Украины не принадлежит ни президентам , ни олигархам, он – наш. Когда мы это поймем, мы начнем уважать себя. В любой цивилизованной европейской стране есть «друзья» музеев. Создавая «Круг друзей Национального музея», я призывала всех неравнодушных осознать, что кроме нас больше некому помочь Музею.  Честь и хвала людям, которые готовы пополнить наши ряды. Если мы не будем ценить и уважать культурное наследие нашей страны ,то как же мы можем требовать уважения к себе от остального мира. Пока мы не поймем этих элементарных вещей, мы будет пребывать в состоянии войны.

 

Как вы относитесь к искусствоведческим текстам, которые кишат академизмами, сложными витиеватыми конструкциями? Как неподготовленному обществу понимать искусство, если его окружает информация на чужом ему языке?

Задача искусствоведов тождественна задаче врачей. Не навредить. Я уверена , нужно писать простым языком. Сильный человек опустится до уровня слабого и поднимет его. Умный не станет бравировать эрудицией, так  поступает лжеинтеллигент. Сила врача и культуролога заключается порой не в том, что он может сделать, а в том, от чего он способен отказаться. Нельзя продавать за деньги ложные истины.

 

Как, по-вашему, бороться с главной проблемой коллекционеров, ориентиром на западного художника? Почему украинские предприниматели готовы вложить свои средства, по сути, в экономику другого государства?

Общаясь со многими западными представителями, дипломатами, послами, я поняла, что эти люди не уважают тех, кто не  ценит свою культуру, а слепо следует за Западом. Конечно, Европе выгодно, чтобы украинские деньги тратились на покупку их предметов искусства, но выгодно ли это нам?  Я считаю, что сегодня для украинца должно быть дурным тоном устремляться на Запад, в то время, как нашему искусству необходима поддержка, и оно достойно может конкурировать с мировым.

 

Обидно, когда рожденные на нашей земле Архипенко  и Малевич были  признаны на чужбине, а не своими соотечественниками. Мы должны понять, почему так происходит. У нас и сейчас есть  потрясающие художники,  а мы ищем хорошее где-то далеко. Кроме того, я уверенна, что нашим коллекционерам  следует  покупать украинское искусство на открытых аукционах и показать миру, что мы – нация, у которой есть свои востребованные таланты. Так делают Россия, Германия, Китай и другие страны.

 

 

Но у нас художник не имеет права продать картину как частный предприниматель. Он может реализовать свои работы под видом авторских сувениров. 

Совершенно верно! Мы  уничтожаем само понятие искусства, преуменьшая его значимость, масштаб. В нашей стране не предусмотрен закон, позволяющий использовать единый налог для продажи предметов искусства.  Художника опускают до уровня ремесленника, вынуждая  его  продавать свои работы под видом ,,сувениров,,. Статус человека – не его золотой дворец, а его отношение к культуре, но наши министры почему-то до сих пор этого не осознают.

 

Почему меценатская деятельность в Украине практически исключает дарение предмета искусств в музеи, галереи, фонды?

Сейчас у меня вопрос к вам. Кому дарить? Готовы ли музеи принять наши работы?  Скажу вам, как член совета Национального музея, что его фонды переполнены и я не уверена, что подаренное меценатами, не осложнит положение музея еще больше. Сегодня, в силу финансовых трудностей, институции не могут правильно сохранять даже то, что у них  уже есть!

 

Как вы относитесь к тому, что в Украине до сих пор не учрежден Национальный музей современного искусства?

В 21 веке не иметь центра современного искусства - это безумие. В Киеве построили огромное количество отелей для туристов  и торговых комплексов для народа! Народ заигрался в футбол, не ходит в музеи, в театры, не читает книги. У нас нет государственной стратегии развития культурных институций. Я готова  поддержать идею создания Национального музея современного искусства и передать в его коллекцию часть своих работ

Многие из моих друзей поступят также. Но музея – нет, нет обратной связи от государства. Почему наш Украинский Дом не может стать Музеем современного искусства? Кому выгодно опустить нацию до  уровня китайских вышиванок?

 

И в завершении. Какие художники близки вам, какие направления и темы в изобразительном искусстве вас интересуют?

В искусстве, которое я коллекционирую, мне близка архаика. Приобретенные мной полотна открывают во мне генетическую память, демонстрируют свою безграничность. Искусство помогает быть гражданином мира, оно существовало на Земле с появлением первых цивилизаций. И если формы и содержание черпать из прошлого, добавляя свой уникальный почерк, получаются гении. Для меня таковыми являются Александр Животков и Александр Сухолит.

 

И лучше чем Марк Шагал сказать невозможно: «Да уже первобытное искусство владело техническим совершенством, к которому стремятся, изощряясь и ударяясь в стилизацию, нынешние поколения. Этот прогресс формы - все равно что пышное облачение римского папы рядом с нагим Христом или богослужение в роскошном храме рядом с молитвой в чистом поле».

 

***

 

Об авторе

 

Роксана Рублевская – арт-журналист, дипломированный киновед, постоянный автор ART UKRAINE.