В Центре визуальной культуры при НаУКМА состоялась выставка «Детство Uncensored», в рамках которой, по словам ее кураторов Леси Прокопенко и Оксаны Брюховецкой, «группа художников из Украины и России, осуществила попытку углубиться в тему детства - одну из самых банальных, а потому взрывных и остро актуальных». Вопреки тому, что в названии кроется привлекательное обещание чего-то «нецензурного», что в сочетании с темой детства, очевидно, тем более интригует, вызывая целый букет ассоциаций, в действительности именно цензура составляет ее основной сюжет.

Работа Оксаны Брюховецкой

Впрочем, без запретов, как известно, нет удовольствия. Так же, как и детства, - источника наших сладких воспоминаний, но, вместе с тем и «психологических проблем», «травм» и «комплексов». В этом смысле название «Детство Uncensored», задавая направление для размышлений, выполняет скорее функцию провокации, испытывая на прочность наши романтические клише о «мире детства» как пространства свободы, свободного от жестких правил «взрослого» общества, о ребенке как личности «еще не испорченной» рамками нормы и навязанными стереотипами, о «правильном» «нерепрессивном» воспитании, наконец, о самой возможности детства без цензуры.

Фигура ребенка овеяна значительной сентиментальностью. - Дети непосредственные, искренние, невинные, беззаботные, творческие, наивные, впечатлительные, а, главное, детские. Детям отведено четко очерченное место. На поддержание его границ работает культурная индустрия и разветвленная сеть общественных институтов. Целый арсенал инструментов - от «детской продукции» до педагогического дискурса, - направленных на поддержание детской идентичности, призванных удерживать ребенка в его «детском мире», а взрослых в состоянии восхищения.

Современные стратегии производства детства являются, в частности, и одной из центральных тем выставки. Не случайно экспозиция открывается трогательным видео Владимира Кузнецова, под названием «Портрет», посвященным симпатичному мальчику с лучезарным взглядом, вызывая улыбку умиления, апеллирует к наиболее возвышенным представлениям о «ребенке», - представлениям, которые как раз и предназначены стать предметом дальнейшего анализа.

Работа Оксаны Брюховецкой

Так, работая с тиражируемыми массовой культурой образами «счастливого детства», ставит вопрос их релевантности Оксана Брюховецкая. Милое личико Кити функционирует в ее работах как универсальный символ унифицированной детской «субкультуры», любые проблематичные стороны которой остаются за рамками репрезентации. Художница обращается и к сентиментальным клише детских сказок и мультфильмов, с присущими им трогательными персонажами детей-животных, которые в ее трактовке приобретают несколько угрожающий вид, напоминая о том, что ребенок это также и один из самых популярных персонажей фильма ужасов. Наряду с фотографиями Дмитрия Стойкова (часть которых также посвящена «животным» мотивам детской эстетики), ее полудети-полу-игрушечные животные заставляют задуматься над истоками такого настойчивого желания изолировать детей в созданном для них сказочном мире анималистического наива. Возможно, дело в том, что у детей с животными на самом деле немало общего? Наконец, детей не принято считать полноценными людьми. Детьми, как и животными, можно любоваться, заботиться, оберегать их, - главное, что при этом мы, (взрослые) люди, имеем полное и исключительное право представительства их «интересов».

Впрочем, как и в животных, в детях что-то нас бесспорно беспокоит. Дети до конца никогда не понятны взрослым, они могут быть непредсказуемыми, непослушными, жестокими, непохожими на родителей, могут мешать или вредить, нередко намеренно. При этом мы вынуждены с ними сосуществовать и порой даже от них зависеть. Дети - это проблема, которую нужно постоянно решать, как на личном, так и на общественном уровне. Поэтому, каждый, кто имеет опыт отцовства, читая тексты Оксаны Брюховецкой (работа под названием «Детям»), посвященные воспитательной риторике (что в таком концентрированном виде производит, конечно, гнетущее впечатление, манифестируя свою репрессивную природу), вынужден с позором (? ) признать, что избежать его в повседневной жизни практически невозможно. В борьбе за собственное пространство, время и психическое равновесие родителям нередко не остается ничего другого, как, воспользовавшись собственной властной позицией и отточенным инструментарием, загонять детей в необходимые рамки. В этом смысле тексты художницы демонстрируют основной парадокс идеологии, который функционирует и воспроизводится прежде всего на уровне практик, нивелируя любое «осознание» или «критическую дистанцию».

Работа Оксаны Брюховецкой

Вместе с тем, дети (хоть это и «наша самая большая радость») относятся к проблемной категории тех членов общества, которые не работают, не приносят общественной пользы, не участвуют в наращивании экономического потенциала, не несут ответственности, требуя при этом постоянных затрат. Капиталистическая логика оправдывает эти затраты, трактуя как инвестиции. - Все мы знаем, что «дети - это наше будущее». Но будущее, если не позаботиться о нем уже сейчас, может приобретать угрожающие формы. Чтобы эти инвестиции себя оправдали, воспитание детей требует тщательного контроля. Именно поэтому воспитание никогда не является исключительно частным делом, но предметом всеобщего беспокойства и вмешательства. Эта ситуация возникает объектом рефлексии в видео российских художниц Цапли и Глюки, под названием «Три матери и хор», построенном в форме диалога каждой из трех матерей (со своими историями взаимоотношений с собственными детьми) с «хором», олицетворяющим набор общественных установок по «правильному воспитанию». При этом, согласно структуре античной трагедии, хор, вынося свои приговоры или советы, говорит, очевидно, с места истины. Каждый из трех диалогов заканчивается коротким эпилогом, в котором говорится о том, какие плоды дала высказанная той или иной матерью стратегия воспитания. Здравый смысл, конечно, подсказывает, что следует сделать выводы. И все же после всех этих историй остается ощущение, что «инвестиции в детей» дело достаточно рискованное, - никогда не угадаешь, «чем они отплатят, когда вырастут».

м

Работа Мелании Черепаниной

Впрочем, возможно, стоит прежде задуматься над тем, должны ли они вообще «отплачивать». Такая обязанность приносить рано или поздно дивиденды, заложенная в самой идее воспитания, ставит, соответственно, вопрос границ детства. Формулировка «ты уже не ребенок», так хорошо каждому знакомая, означает, что период «детской» безответственной бездеятельности, санкционирован обществом только как временный и предполагает необходимость дальнейшего включения субъекта в систему капиталистических отношений. Вопрос такой необходимости проблематизирует инсталляция Вовы Воротнева, посвященная граффити-сообществу «Childrens Cruzade». Граффити как деятельность, которая с точки зрения рациональности производства добавленной стоимости выглядит как инфантилизм, вместе с тем, противопоставляет ей другую стратегию - производства стоимости эстетической.

Совсем с другой перспективы детство предстает в фотопроекте Натальи Вовк, героями которого являются самоорганизующиеся сообщества беспризорных подростков (в том числе подростков-матерей). Документируя их жизненные истории и быт, полный вполне «взрослых» забот о повседневном выживании, фотограф ставит нас перед осознанием того факта, что детство как особый «период» является, среди прочего, социальной привилегией.

Работа Василия Верещагина

Поднимают общественные конвенции возрастной сегрегации также и детские работы Василия Верещагина и Мелании Черепаниной, неожиданно появляясь в пространстве «взрослой» выставки. Тем более, что их авторы превышают свои полномочия объектов исследования и включаются в диалог вокруг таких апроприированных «современным искусством» тем, как деньги, насилие или гендерные роли.

Наряду с работой Вовы Воротнева присутствие на выставке этих детских рисунков с их «нетривиальным взглядом» на актуальные проблемы апеллирует к распространенному сравнению искусства с детством как пространства безответственности и лишенной функциональности игры, но вместе с тем и как пространства «свободного от стереотипов» воображения. На «подрывной потенциал» детства намекают также работы Леси Хоменко, которая сталкивает графические образцы детского «абстрактного реализма» с текстуальными примерами часто применяемых взрослыми запретов. Характерно, что такое ее противопоставление репрессивного текста со свободным «художественным творчеством» незапланированно перекликается с присутствием на детских рисунках Василия Верещагина родительских пояснительных комментариев, предназначенных выполнять отношении них функцию перевода на понятный язык общепринятой логики. Эти комментарии, вероятно, можно воспринимать и как иронию над художественной критикой, которая призвана на респектабельном языке оправдывать не ограниченную рамками целесообразности деятельность художников, выступая гарантом присутствия в их работах, если не корысти, то хотя бы смысла.