Фамилия Сай недавно у большинства отечественных любителей искусства ассоциировалось лишь с фигурой Алексея Сая, успешного художника «в самом расцвете лет», который работает в оригинальной технике Excel Art. Однако с появлением на арт-сцене младшего брата Алексея, Владимира Сая, стало ясно – мы имеем дело с целым художественным кланом, каждый из представителей которого отличается особым творческим видением. Как это часто бывает, два брата, Алексей и Владимир, очень разные по психологическим характеристикам: если старший Алексей, скорее, жизнерадостный экстраверт, то в поведении младшего Владимира четко доминирует интроверсия. Застенчивый и самоуглубленный, он демонстрирует значительный потенциал и вызывает большой интерес. Владимир Сай работает на стыке жанров – используя фотографию, он в гипертрофированном масштабе изображает создаваемые вручную объекты или невзрачные атрибуты обыденности. Сегодня Владимира Сая вполне оправданно можно назвать одним из самых интересных молодых участников отечественного арт-процесса. Художник совсем недавно выставляется в рамках крупных проектов и находится в активном творческом поиске, но уже сейчас радует оригинальностью подхода и абсолютно уникальной энергетикой произведений.

С 21 июня по 31 июля в Малой галерее Мыстецкого Арсенала в рамках Параллельной программы ARSENALE 2012 проходит выставка Владимира Сая «Караоке».

Владимир Сай. Фото: Максим Белоусов

Статья из ART UKRAINE № 6-1(25-26) декабрь 2011- февраль 2012. Рубрика ИНТЕРВЬЮ

Алиса Ложкина Владимир, вы создаете объекты на границе красивого и безобразного – вариации на тему старости, старого тела, дряблой, мертвой плоти. Почему вас так интересуют эти вопросы?

Владимир Сай Это точно не мертвая плоть. Но почему мои «герои» выходят старыми? Думаю, собственно материал подсказывает. Я не хочу изобразить именно старика, это просто человек – но она такой получается. Наверное, потому что это более экспрессивно, больше впечатляет, а задача художника – создать нечто впечатляющее.

 

- Современная культура построена на триумфе молодости, витальной силы, а старость и все сопутствующие вещи она очень жестко вытесняет из массового сознания. Это при том, что старое тело фактурнее, интереснее в смысле живописности. Недаром в качестве моделей для художественных упражнений берут не молодых, а пожилых – именно для того, чтобы интереснее проявить тело ...

- Старые люди поражают, на них интересно смотреть (на молодых, конечно, тоже). На самом деле старость – это не какой-то короткий период, пожалуй, две трети жизни – это старение, некий распад тела. Сто лет назад уже сорокалетний мужчина считался старым, дедушкой. Старость – это значительная часть нашего существования. Она достойна воплощения в скульптуре.

Крупный план

- А откуда вообще такой интерес к коже, к телу, к плоти?

- Я думаю, это продолжение моего академически реалистичного обучения. Это поиски нового реализма на базе абсолютно реалистичных материалов. Человек покрыт кожей, вот я и делаю скульптуры из кожи.

 

- У вас академическое образование?

- Да. Я сначала окончил Киевский художественно-промышленный техникум, а затем Национальную академию искусств и архитектуры, факультет графики.

 

- Почему же вы, с вашим артикулированным интересом к телесности, выбрали именно графику? Ведь это абсолютно не плотская техника – она, наоборот, сухая ...

- Я год вступал на живопись – не поступил и решил попробовать на графике. И там выяснилось, графика хороша тем, что заставляет задуматься, изобретать что-то. Она далека от живописного рисования, графически довольно сложно что-то изобразить. Живопись позволяет за несколько минут основными красками достичь какого-то результата, а как этого добиться графикой – тут надо рассуждать.

 

Бабушка в платочке

- А как давно вы начали заниматься созданием объектов, работать в направлении, настолько отличающейся от специальности, полученной вами на академической скамье?

- Думаю, еще когда учился. На занятиях композицией нужно сделать что-то интересное, но все, что я рисовал акварелью, был довольно скучным. И тут мне попался кусочек пластилина, я его помял немного, порезал, поскоблил и сфотографировал – получилось очень интересно для меня лично. Я все это нафотографировал, показал преподавателю, и как-то пошло – переводить фотографии в графику, в гравюру. Далее потянулось – из полиэтилена, масла, кожи ... Все мое творчество – одна бесконечная серия, перетекает из одного произведения в другое.

 

- То есть вам интересно работать на стыке техник?

- Да, в моих работах – микс всевозможных техник, все жестко замешано на фотографии, в скульптуре, но есть и живопись, и графика. Непонятный продукт получается.

Волна 

 

- Свою роль играет и материал ваших работ – например, меня очень поразили работы из куриной кожи. Как вы открыли для себя этот материал?

- Да, по сути, просто вариации на тему пластилина. Сначала появился полиэтилен с его эффектом блеска. Вот бесформенный пластилин, никакой на него свет вообще не ложится – неинтересно, это полуфабрикат. Но когда на него натянуть полиэтилен, он становится живым, как кожа. Затем последовала просто кожа. А какая кожа? Конечно, проще всего использовать настоящую. А где взять настоящую живую кожу? Доступная кожа – это куриная, индюшачья.

 

- И как вы делаете свои работы, например, из кожи?

- Делаю их очень быстро, минут за 15-20. Каркасик, затем на него быстренько натягивается кожа – и в холодильник. А потом фотографирую. Фотосессии бесконечны – на таком фоне, на другом, с разным светом ... Больше времени, кстати, у меня занимает фотографирование, а не производство.

 

- Считаете ли вы свои работы красивыми? Стремитесь ли вы вообще этой категории в искусстве?

- Я вот не знаю, что такое красота. Мне мои работы нравятся. И мне нравится их создавать.

 

- Сейчас модно вкладывать в свои работы, помимо непосредственно моторного удовольствия от их создания, еще некий философский или социальный смысл ...

- У меня такой задачи нет. Мой источник творчества – просто поиск красоты, пластической выразительности. А философия – это что-то такое ... не для художника. Ну, может, и для художника, но для другого. Впрочем, при желании под все можно подвести философию – просто нужно задуматься.

Красный шар 

 

- А вы не задумываетесь?

- Задумываюсь. Но сейчас я в основном решаю другие задачи. Философия – это все же для масштабных проектов.

 

- Обычно крупные объекты достаточно затратные ...

- Можно как-то выкрутиться. Создание объекта – это процесс решения проблем, в том числе и материальных, финансовых.

 

- У вас получается прокормить себя искусством?

- Прокормить пока не получается. Всегда занимался дополнительными делами: рисовал раскадровки для рекламных роликов, делал всякую художественную халтуру ...

 

- А вообще материальная сторона жизни для вас важна?

- Как и для всех людей.

 

- Хорошо, вернемся к творчеству – к вашим сериям другого плана, посвященным странной эстетике на грани абстракции и обыденности, когда вы из маленькой вещи делаете большое, когда скрепка, с помощью фотографии увеличенная до формата полтора на полтора, приобретает совершенно новое неожиданное значение, становится абстрактным объектом? Это ваш фирменный метод?

- Это просто метод эскиза – делается что-то маленькое, затем увеличивается, и пишется картина. Так проще сделать что-то маленькое, в маленьком сосредоточить какую-то мысль, а потом все увеличить. Например, с помощью фотоаппарата – он такой же инструмент современного художника, как кисть или карандаш.

 

Андреевская церковь

- Вы на кого ориентируетесь, когда создаете свои работы? Учитываете мировой контекст, информационную ситуацию вокруг вас?

- Наверное, подсознательно учитываю.

 

- Например, у вас есть серия скульптурок из краски. Вам говорили, что в подобной эстетике работает знаменитый художник Гленн Браун?

- Да, причем много раз говорили, но я действительно никогда не видел его работ. Может быть, и похоже ...

 

- Где вы ищете для себя темы?

- На меня производят впечатление любые события. Просто не все их нужно изображать. Но моя основная тема – это портрет, он меня с детства привлекает. Когда я думал, чем хочу заниматься в жизни, прежде всего мне хотелось иметь такую ​​работу, где надо рисовать лица людей: скажем на стенах, может, расписывать что-то ... То есть портрет – это основное, мне нравится разглядывать людей.

 

- В ваших работах вы пытаетесь достичь портретного сходства с оригиналом?

- Некоторые скульптуры создавались по фотографиям, но они совсем не были похожи на свой прообраз. Но при желании можно сделать и похоже. У меня даже идея сделать серию известных лиц кинематографа из полиэтилена, но я пока этого еще не реализовал. Однако я не ставлю себе задачу создать похожего человека. Мне важно, чтобы было видно, что это живой человек, он существует, что это человек, существо, наделенное человеческой сущностью.

 

- Насколько важна для вас фигура брата, тоже художника, который работает в оригинальной технике, Алексея Сая?

- Это важный фактор в моей жизни. Мне всегда важно его мнение. И на меня сильно повлияло его творчество. Мы обмениваемся творческими идеями, показываем что-то друг другу.

 

- Если раньше ваше творчество было сосредоточено на том, что исходник был временным (кожаная скульптура, какая-то скрепочка, с другой скрепочкой скрепленная, комочек краски), а главной была фотография, то сейчас, насколько я понимаю, вы двигаетесь в направлении создания прочного объекта. Что это – движение к клиенту, который заказывает реальную вещь, такую, чтобы рядом с диваном можно было поставить, или это какая-то ваша внутренняя потребность?

- Конечно, должно быть дело, надо делать вещи – это прежде всего. Художник должен производить продукцию, которая будет существовать, из долговечного материала. Такой объект можно и на выставках показывать и продавать.

 

- Но фотография – это тоже вещь.

- Да, но все же скульптура должна быть скульптурой. И хочется делать что-то большое, какие-то крупные объекты, которые не будут разлагаться, которые можно руками трогать ...

 

- Вы говорите, что главный из всех жанров для вас портрет. А откуда же тогда взялась серия пейзажей?

- Философия в том, что художник видит пейзаж и переводит его в формат масляной краски. Я вот даже думаю: а если бы вместо привычного нам пейзажа был такой фантастический масляный мир, там все было бы из масляной краски, а художник только фотографировал бы этот красочный мир. Планета из масляной краски, и художник – лишь репортер из горячей точки ...

 

- А в каком направлении вы сейчас движетесь?

- Хочется делать что-то сложнее, лучше, интереснее.

 

 

Алиса Ложкина