В Национальном художественном музее проходит выставка Японской фундации «Живопись радости: картины японских художников 1990-х годов». Выставка представляет двадцать восемь работ девяти наиболее выдающихся японских художников и продлится до 17 октября. Аида Макото, Ечидзенья Йошитака, Кобаяши Таканобу, Чиедзо Таро, Нара Йошитомо, Нуката Нобухико, Фукуда Миран, Маруяма Наофуми, Мураками Такаши – все они родились в конце 1950-х - в начале 1960-х годов. Именно потому в их творчестве мы можем наблюдать следы типичного для послевоенного поколения ужаса травмы. Но в то же время их полотна – это прежде всего продукт 90-х годов, – времени экономического роста Японии и сильного влияния западной цивилизации. Японская фундация, которая поставила своей целью познакомить мир с выдающимися достижениями своего национального искусства, в то же время подобрала работы так, что мы можем наслаждаться различными гранями творчества современных японских художников.

 Однако украинская публика не сможет не отметить сразу бросающееся в глаза разительное отличие японского стиля. Несмотря на влияния западного поп-арта, японское искусство остается в корне традиционным. Та самая простота, которая была присуща еще среднековой японской графике, сформировавшейся на основе каллиграфического письма, прослеживается до сих пор.

       Вот почему посетители выставки  удивленно замирают перед полотнами Кобаяши Таканобу „Рука (с палочками)” или „Рука (с ложкой)” (1997). Не фотографическая точность поражает в этих предельно простых изображениях, а как раз точность, отличная от фотографической. Рука, держащая палочки, на картине, при всей своей визуальной объемности и „реальности”, очищена от лишних деталей. Она предстает взору действительно в качестве прекрасного объекта - достойного внимания художника. Одной из изюминок выставки несомненно является „Dog” (1998) Кобаяши Таканобу. Собака на холсте выглядит как мультипликационный персонаж, что отсылает к популярной в наши дни анимации. Другое произведение этого же художника «Ворота»  - прямо таки остановленный кадр из анимэ, какого-нибудь Хаяо Миадзаки, когда типичный городской пейзаж прописан до таких подробностей утонченной красоты, как солнечные пятна на заборе.

       Полотна, при взгляде на которые сразу вспоминается  - «манга» – японские комиксы, безусловно принадлежат знаменитому своими изображениями детей Нара Йошитомо. Обманчивая наивность изображаемых объектов сочетается у художника, однако, с откровенной агрессией сюжета. Печальные, а может быть, злые дети с тяжелыми веками часто держат в руках ножи или находятся рядом с другими опасными предметами, намекающими на «неблагополучность» безоблачного детства. И неудивительно, что детство (а ведь именно детство находится в пристальном внимании Нара) видится ему таким противоречивым. Мало того, что однотипные детские тела с гипертрофированными головами и по-анимэшному огромными глазами вызывают тревогу. Зритель сам и является источником этой тревоги, от которой ребенок только защищается угрюмым взглядом и единственно доступным ему наивным способом. Так, для Нара Йошитомо выглядят проблемы ребенка в наше время зыбкой реальности постмодерного общества.

       Таро Чиезо, художник известный всему миру своей скульптурой "Superlambanana", желтым гибридом  банана и ягненка, представлен на киевской выставке тремя работами 1997 года. На этих, доступных нашей публике, полотнах японский экспериментатор озадачивает не меньше. Говорящий цветок и киборгоподобная гора – нарисованные простым, тоже словно бы детским стилем, - яркие примеры японского поп-арта. И в то же время, они соотносимы с глубоко присущим японской традиционной культуре пантеизмом, верой в то, что природа населена духами.

      Стоит также отметить трогательные в своей простоте и изящности полотна Наофуми Маруямы. Портреты «Untitled» 1995 года, написанные акриловыми красками на хлопке в пастельных тонах, кажется, едва проступают сквозь ткань или туман белил. Японская гравюра традиционно была монохромной. Цвет появился в японской живописи только в XVIII веке. Однако недостатком яркости Наофуми Маруяма не лишает картины цвета. Та осторожность, с которой он сочетает пастельные тона, доставляет зрителю больше наслаждения цветом, чем яркие тона иных художников. «Ваза» и «Железный чайник» (1996) открывают для нас Маруяму в качестве гениального колориста, сравнимого в своем цветовом вдохновении разве что с Матиссом.

        Если проводить параллели между привычным для нас западным современным искусством и японскими новаторами, то Нуката Нобухико несомненно напомнит нам Сола Льюитта, западного минималиста. Однако в отличие от последнего, Нуката Нобухико рисует свои геометрические конструкции. И рисует он их без помощи линейки и циркуля – от руки. Как и у западного минималиста, у Нукаты процесс исполнения произведения, в качестве концепции, является важной  его частью. То, что получается в результате, скорее всего, подходит под определение «оптическое искусство». То есть такое, которое дает зрителю ощутить возможности своего восприятия. Нарисованные маслом на полотне геометрические конструкции Нукаты «Jungle gym” (1997) теряют и обретают объем, становятся то выпуклыми, то вогнутыми просто на глазах у публики.

       Самым известным художником, работы которого привезла в Национальный художественный музей Японская фундация, по праву является Мураками Такаши. Его яркие, словно бы этикетки или рекламные листовки, картинки сразу наводят на мысль об Энди Уорхоле. Особенно этому способствует картина «Трон в перспективе» (1997), в которой одни и те же элементы повторяются, как отпечатки в разных положениях и цветах. Именно Такаши Мураками считается в Японии основателем нового поп-арта. Своими яркими простоватыми образами художник высмеивает массовое общество и молодежную культуру потребления. Многочисленная продукция, которая сопровождает в Японии мангу и анимэ – фигурки и изображения популярных героев – находит отражение в картинах Мураками, как в кривом зеркале. И хотя художник сам приложил немало усилий к созданию «бренда» своего творчества и сотрудничает с домом моды Луи Виттон, его социальная позиция критична по отношению к китчу.  Тем его яркие, шаблонноподобные, похожие на покемонов, образы и отличаются от товаров для «отаку», молодых людей увлекающихся анимэ и мангой. Особое место в творчестве Мураками занимает идея «суперплоскости». Японская живопись никогда не имела периода привычной для нас «ренессансной перспективы». Тут опять сказывается удивительное сочетание традиционности с современностью; сочетание, столь характерное для японского искусства как такового.

      «Живопись радости» - так озаглавлена выставка японских художников 1990-х. Возможно, не все картины на ней покажутся нам позитивными. Возможно также, что 90-е годы не были счастливым временем и для японских тридцатилетних художников, которые родились почти сразу после трагедии Второй Мировой войны и выросли под влиянием набирающей скорость «американизации». Однако, та легкость и простота, на которую способны только японцы, та наивность изображения, даже самых страшных сторон жизни, техничность исполнения и свет, который несут картины – несомненно, оправдывают такое заглавие и оставляют легкое ощущение эйфории у каждого посетителя выставки.