«Украинское тело», Pussy Riot и Нацмузей – вот три главных «дела» и скандала отечественной (в силу все того же советского противовеса «западной») арт-среды, будоражившие медиа и общественность последние полгода. Но если «дела» Pussy Riot и выставки «Украинское тело» можно формально считать закрытыми – и в обоих случаях справедливость, требуемая общественностью, так и не восторжествовала, то в вопросе Нацмузея финал все еще остается открытым. Ситуация развивается каждый день. Коллектив музея протестует против и.о. генерального директора музея - Татьяны Мироновой. Мнения арт-сообщества радикально разошлись - кто-то занял активную позицию протеста против все той же и.о., кто-то, наоборот, выступил в ее поддержку. Многие, однако, пока не комментируют происходящее. Мы спросили мнения инсайдеров и аутсайдеров – активистов, художников, критиков, сотрудников музея и кандидаток на должность его директора. К сожалению, нам не удалось взять комментарий у Татьяны Мироновой. 

В целом историю «Дела Нацмузея» описать не так легко, ведь началась оно много раньше, чем полгода тому назад, и сегодня извне уже напоминает латиноамериканский сериал со страстными, но закольцованными перипетиями. Однако трагизм происходящего далеко не «мыльный».

 

Национальный художественный музей Украины (НХМУ)

Ровно двенадцать лет назад в 2000 году на пост директора Национального художественного музея Украины вместо покойного предшественника заступил Анатолий Мельник, художник и музейщик. Будучи активным и энергичным руководителем, он взялся «воскрешать» музей, пребывающий на тот момент в довольно печальном состоянии, вдохновив большинство сотрудников. Однако со временем, добившись положительных результатов и относительной стабильности в музее, Анатолий Мельник отошел от его дел, углубившись в личное творчество. Такой сменой фокусов он озадачил коллектив. Дела музея резко ухудшились. Так и не наладив коммуникацию с Мельником, сотрудники надеялись, что музей удастся возглавить кому-то из них – кому-то достойному, опытному, небезразличному и отдавшему родному музею годы жизни и стараний.

 

Фото: Александр Литвиненко

Татьяна Миронова

Однако, и.о. директора был назначен человек со стороны – галеристка Татьяна Миронова, человек без профессионального образования и с репутацией жесткого руководителя. Таким поворотом событий были возмущены и обижены как сотрудники музея, так и художественная общественность. Собственно, с этого момента «Дело Нацмузея» и стало «делом», получив общественную огласку.

Инсталляция Ольги Милентий, являвшаяся частью выставки «Миф «Украинское барокко»

Отреагировав на публичный протест, Министерство культуры создало экспертную комиссию (Комиссию по вопросам отбора (конкурса) специалистов для определения кандидатуры на должность генерального директора Национального художественного музея Украины) и объявило конкурс на должность директора Национального художественного музея. Кандидатом от музея стала Мария Задорожная, в прошлом первый заместитель Мельника, которая ушла из музея, отказываясь работать с ним в последнее время его бытования директором. На конкурс подались также арт-критик, куратор Екатерина Стукалова и искусствовед, арт-критик, галеристка и основательница фонда EIDOS Людмила Березницкая. Еще одной кандидаткой от музея стала Юлия Литвинец – главный хранитель Национального художественного музея. В пользу последней впоследствии сняла свою кандидатуру Мария Задорожная.

Фото: afisha.bigmir.net

Зал Национального художественного музея Украины 

Заседание комиссии состоялось 12 октября. До этого оно долго откладывалось, в последнее время в связи с судебным разбирательством Анатолия Мельника, который подал иск на Министерство культуры, решив вернуться на бывшую должность.

Фото: golos.ua

Бывший директор НХМУ Анатолий Мельник 

Кандидатки на должность представили свои программы развития музея, после чего состоялось голосование комиссии. Из одиннадцати членов комиссии двое проголосовали против всех кандидаток. Один воздержался от голосования. Четверо проголосовали за Юлию Литвинец, и четверо – за Татьяну Миронову. Накануне свою кандидатуру сняла Екатерина Стукалова.

Фото: afisha.bigmir.net

Выставка-перформанс Тараса Полатайко "Спящая красавица", проходившая в НХМУ с 22 августа по 9 сентября 

Поскольку голоса членов комиссии разделились поровну между двумя кандидатками, Комиссия, задачей которой было порекомендовать Министерству назначить на должность ту или иную кандидатку, смогла порекомендовать лишь передать «дело» на рассмотрение Музейного совета. Сама же комиссия распустилась.

Во время заседания Комиссии у стен Министерства культуры состоялась вторая "Встреча на ступенях", организованная Инициативой самозащиты трудящимися искусства. На «Встречу» собрались все неравнодушные к ситуации в Национальном музее.

Но уже сегодня, 17 октября, коллектив Национального художественного музея Украины протестует и требует увольнения Татьяны Мироновой. Сотрудников оскорбил комментарий Татьяны Мироновой о ситуации, сложившейся в НХМУ и вокруг ее кандидатуры, который она на днях опубликовала в блоге на сайте Корреспондент. Сотрудники прокоментировали все свидетельства Мироновой, которые они считают неправдивыми, и написали письмо-обращение в Министерство культуры с просьбой снять Татьяну Миронову с ее должности. Коллектив музея поддерживает арт-сообщество. 

 

Комментарии респондентов:

 

Фото: Максим Белоусов

Никита Кадан, художник, участник "Встреч на ступенях":

"Есть стереотипный постсоветский сюжет: нищие, озабоченные лишь выживанием государственные музеи, закрытые для инноваций из-за косности руководителей и из-за крайней бедности - и процветающие частные галереи и центры, энергичные и прогрессивные. Полуживая социальная сфера - и интенсивно развивающаяся область частного. Выразительный контраст государственного музея и частной галереи подталкивает к мысли, что хорошо бы и к пыльным музеям применить эффективный менеджмент, проявивший себя в галерейной области, разогнать "музейных старушек" и привлечь массовую аудиторию повышенной аттракционностью, "хитами" и "брендами".

В этом сюжете государственный музей предстает образом изоляционизма, замкнутости, а частная галерея или центр - образом причасности к международному современному искусству. Даже если довериться такой картине, придется признать, что ситуация вокруг Национального музея из нее выпадает. В НХМУ уже давно началась "модернизация снизу" - что абсолютно не согласуется с образом едва выживающего "совкового" музея. Усилиями сотрудников были организованы экспериментальные проекты, переосмысливающие сам характер институции, ее способы фиксации истории искусства, показа этой истории. Речь идет в первую очередь о "Культурном вантаже", "Мифе "Украинское барокко", "Заложнике в НХМУ". Отношение инициаторов этих проектов к нынешним событиям известно: Николай Скиба (куратор "Культурного вантажа") ушел из музея из-за фактической невозможности продолжать работу, Оксана Баршинова (сокуратор "Мифа "Украинское барокко") дала интервью о процессах в музее, которое иначе, чем криком отчаяния, назвать нельзя. Уже начавшаяся "модернизация" пресекается на уровне персоналий - ведь именно на них она и держалась, а не на санкционированной сверху "музейной стратегии". 

Вряд ли позиция пришедшей из галерейного бизнеса и.о. директора прогрессивнее позиции сотрудников музея, с которыми она конфликтует. Вряд ли на их фоне Татьяна Миронова может быть воспринята как агент обновления. Однако и сам стереотип дряхлого публичного, которое может омолодиться, лишь уступив энергичному частному, сомнителен. Готовы ли мы принести в жертву "становлению музея брендом" дидактическую функцию, исследовательские проекты, задачу постоянной ревизии исторического повествования, всю эту "тихую работу", которую настойчиво и уверенно вели специалисты, выталкиваемые сейчас из НХМУ? Сводим ли мы деятельность музея лишь к хранению (ради непрерывности этой "первичной" функции сотрудники музея способны пойти на многие уступки, и по этой же причине на публичное выражение своего несогласия идут лишь в крайних случаях) и привлечению публики (для чего надо ей "нравиться")? Способны ли мы принять критический и экспериментальный подходы в искусстве как потребность общества и институциализировать их с помощью музея, который представляет и формирует выбор этого общества? Имеет ли право быть в музее проект, не гарантирующий очереди у входа? Является ли музей жизненно важным органом социального тела, или только украшением его поверхности? Не начинает ли само "общество" и сама "публичность" отмирать, когда власти так просто отдают художественные музеи "в хорошие руки"?".

 

Фото: ВДОХ magazine

Константин Дорошенко, критик, куратор, соучредитель творческого обьединения "Клиника Дорошенко-Грищенко":

"Ажиотаж вокруг фигуры Татьяны Мироновой для меня показателен с точки зрения ситуации в нашем художественном и культурном сообществе. Борцы, объединившиеся против "капиталистки", неубедительны хотя бы потому, что не проявляли никакой солидарности в целом ряду не менее принципиальных случаев. Сотрудники Национального музея годами смиренно соблюдали субординацию при невежественном директоре-художнике Анатолии Мельнике. Никто из них не инициировал публичной волны поддержки блестящего музейного менеджера Марии Задорожной, выдавленной им из музея. Не стал бороться за программу реформирования институции, разрабатывавшейся рабочей группой под ее руководством. Коллектив смиренно внес в выставочный план персональную выставку директора-художника, что просто неприлично. Никто не потребовал прозрачности финансовых потоков, проходивших через меценатский фонд поддержки музея. Появление Мироновой, как человека со стороны, стало катализатором несимпатичных процессов, присущих всякому постсоветскому музейному коллективу. По сути, в нем нет единства на почве культурных и профессиональных ценностей. Это очевидно и в отсутствие консолидации вокруг единой программы, единой кандидатуры. Почему Мария Задорожная сняла свою кандидатуру с конкурса? Почему Литвинец подала свою кандидатуру параллельно Задорожной? Музейные сотрудники раскололись и в своем отношении к проекту "Миф "Украинское барокко" - этапном для осмысления украинского искусства вообще.

Сакрализация музейного образования в нашем обществе - снобизм, и вредоносный. Музейные практики и подходы, которые изучают в здешних вузах - советские, дремучие, оторванные и от времени, и от зрителя. Те, кто самоутверждается за счет этого сомнительного тайнознания, как правило воспринимают музей своей вотчиной, в зрителе они вовсе не заинтересованы. И ротация музейных кадров в стране назрела давно. Помахивать мировой практикой также не следует бездумно. Кроме того, что постсоветское общество имеет свои особенности, и пересаживание западных абстракций дает здесь результат только бюрократический, реальность демонстрирует очевидные вещи: Наталия Заболотная в Мыстецком Арсенале, Аида Джангирова в галерее "Лавра", Дмитрий Стус в Музее Тараса Шевченко, прийдя не из музейной сферы, продемонстрировали пример эффективного развития институций в сотрудничестве с профессионалами, настроенными не на пустые интриги, а на работу.

В случае с Татьяной Мироновой, на мой взгляд, имеет место определенный перепуг. Как человек не изнутри кружка дипломированных культурных функционеров, она не будет поддерживать пустых ритуалов, она нацелена на результат. А вот бояться здесь как раз нечего. Потому что, имея в виду результат, человек готов к сотрудничеству с теми, от кого зависит его достижение. Здесь я могу сослаться на собственный опыт. Еще до назначения и.о. директора Нацмузея Миронова отошла от непосредственного руководства галереей, носящей ее имя. Но, разумеется, деятельность галереи не происходит вопреки ее воле. Во время работы над проектом "Апокалипсис и Возрождение в Шоколадном доме" и я, и Олег Кулик общались с Мироновой. И она полностью доверила концепцию выставки и ее реализацию нам, не вмешивалась ни в подбор художников, ни в выбор работ. Естественно, что и ответственность за реакцию в обществе и музейной среде кураторы взяли на себя. Более того, ни Татьяна Миронова, ни дирекция созданной ею галереи не стали спорить с нашим решением демонтрировать проект, стоивший изрядных ресурсов - как творческих, так и материальных, в знак протеста против дикарских прецедентов его цензурирования руководством Русского музея. Я знаю, что Миронова готова прислушиваться к профессионалам и уважать их аргументы. Более того, как человек с амбициями, много лет инвестировавшимися в продвижение украинского искусства на международных форумах, она будет поддерживать линию на мощные проекты, взятую прогрессивными сотрудниками Нацмузея в проектах "Новая волна" и "Миф "Украинское барокко". Судить сегодня о деятельности Мироновой в Нацмузее нельзя. Человек с полномочиями и.о. мало что может изменить. Однако порядок в техническом оснащении уже начали наводить. В нескольких залах налажена система кондиционирования, есть план работ по ремонту фасада. Думаю, стоит остановить волну эмоций и настроиться на взаимодействие ради культурных проектов. И это касается не только Нацмузея, но и всей артсреды".

 

Фото: Bottega Галерея

Виктор Сидоренко, художник, искусствовед, директор Института проблем современного искусства, член Комиссии по вопросам отбора (конкурса) специалистов для определения кандидатуры на должность генерального директора Национального художественного музея Украины:

"Я проголосовал против всех кандидаток, потому что ни одна из них в моем представлении полностью не соответствует качествам, необходимым директору музея. В своем решении я опирался на положение ICOM – Международного совета музеев, требованиям которого не отвечала Татьяна Миронова, впрочем, как и Людмила Березницкая. Не смотря на то, что последняя – искусствовед, куратор, кандидат наук, преподававшая курс современного искусства, в целом специалист, хорошо известный своей деятельностью в сфере украинского современного искусства, она продолжает быть частным коллекционером – это не поддерживает ICOM, поскольку личный интерес руководителя-коллекционера может противоречить интересам музея. Аналогичная ситуация с галеристкой Татьяной Мироновой. Кроме того, в положении ICOM указано, что директором музея может быть только человек с профессиональным образованием, хотя бы на уровне специалиста или магистра. Татьяна Миронова только поступила в Университет культуры и искусств (КНУКиМ) с первого сентября этого учебного года. Естественно, месяц образования в этом учебном заведении не убедил меня. Много говорилось о ее опыте успешного менеджера, но одно дело руководство галерей с двумя сотрудниками, а другое – государственный музей с профессионалами, которые имеют бесценный опыт десятилетий музейной работы. К тому же тот опыт руководителя, который у Татьяны Мироновой есть на данный момент, меня не убедил в связи с проблемой с кадрами, которые у нее возникали как в музее, так и в ее галерее.

У Юлии Литвинец есть и профессиональное образование, и поддержка сотрудников, и самоотдача. Но дело в том, что сейчас на повестке дня в Национальном художественном музее – генеральная реконструкция музея. И избирать директора нужно учитывая то, что этот человек должен будет провести эту реконструкцию, оперируя большими суммами бюджетных денег – об этом очень важно помнить. Юлия Литвинец при любом директоре будет хорошим хранителем музея, но вряд ли сможет возглавить этот процесс, ведь ей не хватает как раз способностей менеджера. К тому же к Юлии Литвинец были замечания, особенно со стороны музейщиков, аналогичные замечаниям Анатолию Мельнику – замечания по хранению картин. Мне кажется, хорошо было бы продлить конкурс. Здесь необходим человек, который сможет объединить в себе все выше упомянутые качества, человек авторитетный и любящий людей.

А то, что музейные работники требуют увольнения Татьяны Мироновой с должности и.о. директора, говорит как раз о недостаточности ее опыта менеджера. Нужно суметь руководить большим коллективом опытных бесценных кадров, живущих своим музеем, которыми нельзя разбрасываться просто так под настроение, как в собственной галерее. Опять же ICOM говорит нам, что перспективный руководитель музея должен иметь авторитет у музейного сообщества и сотрудников. Я понимаю, что трудно такого человека найти. Но это очень важно".

 

Фото: Константин Стрелец

Лариса Венедиктова, перформер, участница перформанс-группы TanzLaboratorium, участница "Встреч на ступенях":

"Ситуация, возникшая в связи с назначением галеристки Татьяны Мироновой и.о. Генерального директора НХМУ, представляется мне крайне интересной. Татьяна Миронова, в случае исчезновения приставки и.о., собирается превратить Музей в гламурное учреждение, привлекающее туристов «брендами» и «вечеринками в стиле арт».

За время, прошедшее в исполнении обязанностей, она была замечена за организацией «расстрельных троек», когда сотрудников по одному вызывали в кабинет и допрашивали на предмет «заговора» (так в ее исполнении называется собрание трудового коллектива Музея), сдачей помещений Музея в аренду под корпоративы и платные выставки.

Одним из самых сомнительных моментов ее руководства стало использование Музея в предвыборной компании ее мужа - самовыдвиженца в Подольском районе – Валерия Миронова. Кандидат в депутаты водит в Музей детей Подольского района, требуя у учителей того же района приходить в музей с уже готовыми благодарственными письмами, адресованными кандидату. Судя по некоторым сведениям, Миронова продолжает вести дела в своей галерее, что является явным нарушением профессиональной этики (но уверяет она при этом всех в обратном).

Сотрудники Музея, способствовавшие его развитию, расширению его аудитории, посредством организации глубоких и осмысленных кураторских и образовательных проектов, подвергаются давлению со стороны «команды Мироновой», что уже привело к увольнению некоторых из них. Те, кто еще остался в Музее, оказывают посильное сопротивление некомпетентности и непрофессионализму и.о.

Это сопротивление получило поддержку общественности, и, возможно, благодаря этой поддержке Миронова пока еще не стала (и, надеюсь, не станет) Генеральным директором. Инициативе «На сходах НХМУ», похоже, удалось переломить ситуацию с «а что мы можем сделать, они там решают все за нас» на «кажется, мы что-то можем». Последнее (почти) слово за Музейной Радой, в составе которой профессиональные музейщики, на честь и профессиональное достоинство которых теперь полагается художественная общественность. Однако крайний интерес не в вышеописанном. Эта ситуация могла бы послужить (может, еще послужит) возникновению широкой дискуссии о методах и прозрачности принятия решений высшими чиновниками, о возможностях формирования принципов существования институций, отвечающих на запросы времени, в котором мы живем, о культурных перспективах Украины".

 

Фото: Максим Белоусов

Юрий Макаров, журналист: 

"Я не имел чести быть представленным г-же Мироновой, возможно, она прекрасный человек и эффективный менеджер. Мое отношение к ней определяется двумя обстоятельствами: регулярным чтением ее блога на сайте Корреспондент.net, а также некоторым знакомством, так сказать, изнутри, с деятельностью, как музея, так и галереи, представляющей современное искусство. В наших палестинах галерея – это технология «втюхивания», мягко говоря, неискушенным покупателям арт-объектов недоказанной стоимости. А музей – тем более, такой Нацмузей – инструмент сохранения и трансляции культуры. То есть галереи оперируют стоимостями, а музеи – ценностями. Надо ли объяснять разницу?

Что же до попыток использовать Национальный музей в предвыборной агитации за некоего г-на Миронова, по всей видимости, однофамильца, – это всего лишь дополнительный штрих".

 

Фото: Константин Стрелец

Екатерина Стукалова, арт-критик, куратор, экс-участница конкурса на должность директора НХМУ:

"Я подала свою заявку на конкурс в тот момент, когда сама судьба конкурса была под вопросом и его могли в очередной раз объявить несостоявшимся из-за отсутствия достаточного количества кандидатур. В этом случае Татьяна Миронова могла бы продолжать выполнять обязанности директора НХМУ, а мне эта ситуация кажется совершенно недопустимой, разрушительной для музея и крайне оскорбительной для всего нашего художественного сообщества. Так что выиграть конкурс не было моей целью, да я и не считаю себя достаточно компетентным в музейной сфере специалистом, в любом случае, и близко не настолько компетентным, как "единый кандидат" от коллектива музея - Юлия Литвинец. Поэтому, когда стало ясно, что конкурс все-таки уже точно состоится, я посчитала единственно верным решением снять свою кандидатуру, чтобы голоса тех, кто не участвует в продвижении кандидатуры Мироновой, гарантированно достались самому достойному кандидату.

Что же до решения комиссии, то "ничья", мне кажется, неслучайна - как и раньше, просто затягивается время, в расчете, что люди устанут, страсти улягутся и Миронова тихой сапой таки легитимизируется в кресле директора. То, что с каждым днем затягивания процесса ситуация в музее становится все более катастрофичной, наше Министерство не волнует. Я не возлагаю больших надежд на Музейный Совет, которому передали право принять решение. Могу сказать только одно - если Миронову все-таки протащат в кресло директора, я буду продолжать делать все от меня зависящее, чтобы это решение было отменено. Лучшим решением для музея, разумеется, будет, если как можно скорее директором назначат Юлию Литвинец. Но вот что я хочу сказать: ситуация с Мироновой и НХМУ - пусть и самый яркий и резонансный, но всего лишь один частный случай, иллюстрирующий полную несостоятельность той музейной политики, которую проводит государство. Поэтому я считаю огромным прорывом появление этого письма, в котором акцент делается не на борьбу с уже случившимися "мироновыми", а на профилактику их возникновения за счет прозрачности процедур и публичности стратегий музейной политики. Мне кажется, что выработка подобных процедур гражданского контроля деятельности министерств и других государственных структур - самое верное направление, в котором нам надо двигаться".

Фото: из личного архива

Андрей Боборыкин, главный редактор журнала Kievreport:

"Для меня основной проблемой назначения Татьяны Мироновой директором НХМУ является конфликт интересов, связанный с ее действующей галереей. Что бы она не говорила о директорах и управляющих, очевидно, что Миронова непосредственно связана с данной коммерческой структурой. И конфликт этот, на мой взгляд, неразрешим. Я не знаю, какими целями и амбициями руководствуется Миронова в желании возглавить Нацмузей, но в текущей ситуации сосуществования музея и галереи ее имени это этически невозможно. 

Конфликт вокруг назначения в НХМУ абсолютно типичен для подобных организаций. Приходит новый человек руководить старой командой. Практически никогда этот процесс не проходит безболезненно. Но больше всего в данном конфликте меня удивляет озлобленная позиция некоторых представителей киевской арт-среды, полная обиды, абсолютно субъективной неприязни и оскорблений. Такая позиция является заведомо слабой и недостойной. Вместо непонятных собраний на ступенях музея я бы предложил "несогласным" отвечать на такого рода события жестами на территории искусства, а не малопонятным хихиканьем у пропускного пункта. 

При всей своей неоднозначности фигура Татьяны Мироновой является достаточно весомой в украинском контексте. Достаточно вспомнить последние проекты Mironova Gallery, среди которых персональные выставки Олега Кулика и Валерия Чтака, а также масштабный проект "Апокалипсис и Возрождение в Шоколадном Доме". Это яркие и очень своевременные для среды выставки. Потому говорить о том, что Миронова - случайный человек, движимый исключительно жаждой наживы, я бы не стал. В любом случае, едва ли "наживу" можно более эффективно извлечь из огромного, погребенного в пучине государственной бюрократической машины, музея, чем из раскрученной коммерческой галереи. И, если уж говорить совсем начистоту, то НХМУ - не министерство обороны, и его бюджет едва ли представляет много пространства и интереса для "распила". Что же касается нарушений, таких как незаконная сдача помещений в аренду или распространение агитационных материалов среди посетителей, то они должны документироваться и предаваться огласке. 

В случае, если Татьяну Миронову назначат новым директором НХМУ, уверен, каждый ее шаг будет подвергнут жесткому мониторингу общественности, потому вселенской катастрофы в связи с этим назначением не ожидаю".

 

Мария Задорожная, экс-участница конкурса на должность директора НХМУ:

"Сам факт назначения конкурса является положительным. Не только из-за того, что формат конкурса является шагом к созданию конкурентной профессиональной среды в музейной сфере, попыткой сделать более прозрачным и открытым процесс принятия ответственного решения относительно будущей кандидатуры на пост генерального директора. Но и потому, что проведение конкурса открыло ряд проблем, над которыми нужно задуматься. Какие специалисты должны входить в состав квалификационной комиссии, являются ли они независимыми в принятии решения, не существует ли у них конфликта интересов? Какие квалификационные требования должны быть предъявлены к кандидатам, как измерить соответствие определенным требованиям? Каким должен быть механизм принятия решения? Как гражданское общество может повлиять на результат? 

Что же до одиозной участницы конкурса Татьяны Мироновой, то, безусловно, никто не может никого лишить желания возглавить такую ​​славную институцию, как Национальный художественный музей Украины, но кто-то должен это желание сдержать. По моему мнению, именно члены конкурсной комиссии должны отклонить эту кандидатуру из-за несоответствия требованиям Кодекса музейной этики ICOM, в котором четко определены квалификационные, профессиональные и этические критерии по персоналу и руководству музея".

 

 

Продолжение следует