«Картины в проекте «Жлоб-арт» – это иллюстрации к понятиям, к копирайтам, к смыслам, фактически публицистика и проповедь на холсте», – современный украинский художник Иван Семесюк рассказал ART UKRAINE о смелом культурологическом  проекте «Жлобология», о том, что собой представляет бич нашего общества - пресловутое «жлобство», откуда оно взялось и возможно ли с ним бороться.

 Иван Семесюк

Ольга Костырко  Можно ли сказать, что Вы - идейный вдохновитель проекта?

Иван Семесюк В 2007 году Антон Мухарский, как арт-куратор, искал нечто интересное для себя в украинском арте. Нечто живое, настоящее, искреннее, новое и молодое. Так получилось случайно, что в каком-то кабаке проходила моя выставка и он увидел эту картину (прим. картина «Братело»). Вышел на связь и в дальнейших наших беседах родилась идея о большом художественном проекте, который может длиться практически вечно, поскольку и тема жлобства тоже бесконечна. Решили попробовать, сделали  первую выставку и процесс пошел. Стали подключаться художники: кто-то сам вышел на связь, как Олекса Манн, кого-то сами нашли: Андрея Ермоленко я выцепил просто в интернете. И с 2008 года все это длится уже как нечто структурированное и идейно заряженное. В том же году возникла художественная арт-группировка Союз Вольных Художников «Воля або Смерть» (СВХ). И, собственно говоря, эта арт-группировка и проект «Жлоб-арт»  не разделимы, одно заточено под другое. Меня впервые назвали художником-жлобистом где-то в прессе, а в Википедии кто-то написал корявую статью обо мне, где назвал первым художником-жлобистом. Я тогда подумал: почему бы и нет. Совершенно не боюсь этой формулировки.  

  Иван Семесюк, "Братело"

-  То есть Вы не подозревали, что это может достигнуть такого размаха?

-  Заметил одну штуку: если художник начинает рассказывать о том как все непросто начиналось, то скорее всего он врет, при чем нагло. Искусство, как мне кажется, просто вываливается само по себе из головы. Я тогда жил в мастерской, у меня совсем не было денег, бывший студент и практикующий весельчак. Хотелось только бухать, рисовать и не работать на работе. И однажды ехал в трамвае и увидел нормального такого пацана, который курил сигарету прямо в вагоне. Вот ему вообще все было пофиг, в костюме и в кепочке пацанчик. Так родилась картина «Братело», и с нее собственно все началось для меня. Я просто убрал из истории трамвай и оставил на холсте этого персонажа и тревожный фон. Не рассчитывал, что получится такой хороший выхлоп в конечном итоге, не столько художественный, сколько даже социальный.

 

-  Раз мы уже затронули эту тему, разграничьте социальную и художественную функции культорологического проекта «Жлоб. Жлобство. Жлобизм»?

-  Социальная функция, она же и практически медицинская – это диагностика и фиксация явления как такового. Мы сидим внутри этого жлоб-гнойника и нам кажется, что все это вроде как нормально, но ведь должен быть и взгляд со стороны. Вот мы и ставим в художественной форме такой диагноз как-бы со стороны, что проблемы украинского общества не в каких-то неясных, абстрактных политико-экономических причинах, а преимущественно во внутренних - в нашем элементарном природном жлобстве. Думаю, корни его в негативной селекции через которую мы прошли в 20-м веке: две страшные войны, голодомор и прочие радости.  Мы не потомки лучших, мы потомки худших, тех кто остался после мясорубки. А как с этим бороться? Хотя бы  просто осознать и понять само явление, и это уже существенный шаг. 

-  Художественная функция такая – жлоб-арт вполне гуманистический жанр и потому, по большей части, фигуративный. Мы художники-гуманисты, и изучаем человека. Но не просто какого-то абстрактного, притянутого за уши, или экзотического, супер-локального человечка, какую-нибудь пожилую проблемную феминистку, например, а скорее типичного представителя нашего общества. Наш художественно-ментальный продукт хорошо воспринимается зрителем, потому что в нем есть юмор, сарказм и ирония, а это - самый лучший инструмент для популяризации идеи. Потому что когда начинаются все эти замшелые скелеты, нудные лекции в очках, круглые столы непонятно о чем, какое-то сборище мутных  комсомольцев – то это все, конечно, чушь. А вот веселая игра – самый лучший способ для внедрения и обучения.

 

Иван Семесюк, "С днем рождения, брат "

-  Вы считаете себя народным художником?

-  Почти. Художник-гуманист - это, в какой-то степени, художник-народник. В целом я хорошо отношусь к людям и они мне искренне интересны, как социальные существа. Конечно, можно заниматься созданием просто чего-то красивого, но безыдейного, ведь образование у меня для этого есть, соответствующий опыт тоже. Но в итоге это стало мне неинтересно. Тянет работать с сугубо внутренними, социальными смыслами, а не с пейзажами или натюрмортами, например. Хотя, конечно, и пейзаж и натюрморт могут быть вполне гражданскими жанрами. Я назвал бы художника разновидностью цивилизатора, человеком, который производит новые смыслы, работает с ними, и тем самым вырабатывает понятийный аппарат для культуры вообще, как бы ни пафосно это звучало. Некоторые картины в проекте «Жлоб-арт» – это иллюстрации к понятиям, к копирайтам, к смыслам, и фактически публицистика и проповедь на холсте. Чтобы это все не только в ухо влетело, но и глаз зацепило. Художник обязан чувствовать пульс актуальной для него эпохи, ведь всегда найдется множество людей, которые создают реплики на старое - хранителей всегда хватает, но кто-то же должен производить и современность.

-  Как Вы относитесь к критике со стороны народа? Как люди воспринимают Ваши картины?

 -  Ну скажем так: у кого есть чувство юмора, склонность к самоиронии, и кто вообще в целом не дебил, тот воспринимает либо нейтрально, либо одобрительно. А кто лютует – тот папуас и мрачная, заскорузлая  деревенщина. Такие папуасы, в моем случае, делятся на две категории: либо невменяемые леваки и лгбт-активисты, либо фольклорные национал-патриоты. С двух, вроде как противоположных, сторон жлоб-арт подвергается забавной критике и это прекрасно, мне всегда это нравилось. Потому что для одних  дураков художник-жлобист есть гомофоб и фашист, для других дураков «україножер» и украинофоб, а значит художник идет по срединному пути, как и завещал товарищ Будда.

 

Иван Семесюк, "Лов ми бэйби "

 

-  А критика со стороны арт-сообщества?

-  Адекватной критики пока что не было, по сути. Один из немногих, хорошо пишущих и имеющих непосредственное отношение к искусству людей, кто попробовал все это дело как-то разобрать – Александр Ройтбурд. Он написал интересный дискуссионный текст на сайте «Коридор», со множеством лайков-перелайков. Получился весьма бодрый ответ на одну идиотскую и политизированную статью, в который нас (художников) обвинили в сегрегации, фашизме, классово-кастовом расизме и торговле рабами, на что Ройтбурд дал исчерпывающий анализ. Но, с другой стороны, на тему «Жлоб-арт как явление в современном украинском искусстве» написано две сугубо научные исследовательские работы. Одну писали в Могилянке, другую где-то Польше. Это, конечно, не много но само явление жлоб-арта уж больно необычное и свежее, пока-что.

 

-  Выходит, что феномен жлоб-арта понятен и близок нашим соседям. Как на счет западного мира? Планируете ли вы там продвигать проект?

-  Интересный момент. Поляки, конечно, все понимают, русские тоже, ясное дело. А как смотрит на жлоб-арт западноевропейский зритель? Как на странный и загадочный «арт», и прежде всего как на «арт». Он ведь прекрасно вписывается в рамки, условно говоря, фигуративного поп-сюрреализма. Это воспринимается как некий эстетизм, до конца непонятный, с какой-то своей культурной тайной и интересной шизухой, потому что черт его знает, что там у нас в восточной Европе происходит. Одна из миссий - рекламировать нашу страну миру через реально объективные, пускай даже и странные, вещи. Мир должен узнавать о нас современных, заинтересовываться нами как комплексным явлением. Есть планы выхода на западный арт-рынок, но пока не хочу об этом распространяться, следующий год покажет. 

  

-  В 2009 году в интервью одному изданию Вы рассказывали о том, что вдохновляетесь искусством эпохи Возрождения и планируете ввести в эстетику Возрождения своих героев Валеру и Васю. Удалось ли Вам воплотить этот смелый замысел?

-  Я написал картину «Дама с Васюней» - попытка реплики, с соответствующим посылом. Как знаменитая «Дама с горностаем» держит в руках известное животное, так и «Дама с Васюней» держит в руках гопника Васю (по сути – такое же животное) на фоне псевдо-фламандского пейзажа. Эта серия, по крайней мере, созрела в моей голове но из-за того, что много приходится заниматься сопутствующей проекту деятельностью, образовалась легкая творческая пауза. Но уже подпирает потихоньку и в следующем году буду заниматься именно этим. Вообще же думаю, что искусство опять придет к романтизму и некоему возрождению через самоиронию – начну с районного ренессанса, пожалуй.

 

 Иван Семесюк, «Дама с Васюней»

-  То есть, жлоб-арт это все таки добрый юмор, а не злая сатира?

-  Это добрая сатира. В моем исполнении жлоб-арт это социальная сатира, но добрая, да. Но прежде всего это “арт”. 

 

-   За 4 года существования проекта наверняка сформировалось определение понятия “жлобство”. Возможно есть уже даже научный подход к этой проблеме?

-  У меня научного нет, имею скорее философское определение для себя. Околонаучным определением явления занимается куратор Антон Мухарский. Свои мнения по этому поводу также есть у художников Олексы Манна, Андрея Ермоленко, Сережи Коляды. На мой же взгляд, жлобство – это когда человек носится с фактом своего существования, как дурень с писаной торбой. Сам факт собственного существования, очевидно, так его поражает, что человек начинает чувствовать себя центром всего, и это похоже на сознание не очень сообразительного ребенка. На ребенка не стоит обижаться, поскольку он – это только заготовка будущей личности, макет человека. Поэтому я не борюсь со жлобством, ведь это тоже самое, что бороться с детским идиотизмом. Просто надо воспитывать и все.  

Иван Семесюк, "Дети улиц"

- Жлоб – это состояние души?

-  Жлоб – это состояние нутра, это шариковщина. Один жлоб может работать в Институте философии, а другой жлоб может быть обычным гопником, и гопник - это личинка жлоба. C этим ничего не поделаешь, это просто должно перестать быть модным, и это нужно высмеивать. Жлоб – существо само в себе, оно закрыто для мира, для эволюции, для прогресса, для фантазии. Привнести в его мир что-то новое, что-то свежее непросто. Жлоб-арт рассчитан не на жлобов и не на гопников, а на людей, которые могут стать жлобами, но пока что еще не стали. Мы кидаем им спасательный круг. Жлоб-арт – в чем-то элитарный проект, а элита – это мы, это вы, люди, которые производят культуру во всем ее разнообразии. Люди, которые вырабатывают цивилизацию как таковую, как конечный продукт человеческой деятельности. Это рассчитано на них, чтобы они обратили внимание на конкретную проблему и понимали, с чем имеют дело. И, самое главное, получили эстетическое удовольствие. 

 

-  Выходит,  проект «Жлоб-арт» вечен, так как вечно актуален?

-  Вечно трансформирующийся. Я уже говорил, что мы думаем выходить за пределы Украины, и тут он нуждается в некой трансформации. Мы люди не глупые, и нам есть что сказать миру, и я даже немножко горжусь, что проект действительно пошел в народ, в массы. Наше искусство в чем-то спорное, где-то комиксное, но оно проникло в народ и в самых неожиданных местах всплывают картины из этого проекта: в интернете, в каких-то заставках мобильных телефонов, в каких-то кабинетах. Захожу куда-то и вижу принт картины моего авторства на стене, и это, конечно, очень радует. По-моему, 2012-2013 годы дали хороший энергетический всплеск украинскому искусству. Возможно, мне просто так кажется, но по большому счету - Вторая украинская волна только сейчас и накатывает. Интересная и характерная черта этой волны в том, что она действительно социально ориентированная, и хотя бы частично, но действительно обращена к реальности, к нашим действительным проблемам и историческим вызовам, чудовищным и комичным одновременно.  

  

Иван Семесюк, "Пацанчик и голуби"

-  За 4 года существование проекта, что можно назвать самым большим достижением?

 -  В 2011 году СВХ провел большую выставку, которая так и называлась «Жлоб-арт», в музее современного искусства на Подоле, а это, конечно, была наша «цыганочка с выходом».  Мы неплохо это дело подали, и музей, впервые за время своего существования, заработал денег на входных билетах, что редкий случай в нашей стране. Приходило огромное количество людей самых разных слоев общества: просто жители спальных районов, просто арт-критики, просто художники, просто жлобы. Именно тогда я ощутил, что это очень полезный проект. Еще одним достижением можно назвать  издание в этом году большого альбома «Жлобология», и я даже не ожидал, что получится так здорово. Люди покупают этот арт-бук, тратят деньги, значит людям нравится и значит нужно. Вообще же я не отделяю искусство от денег – для меня это одно и тоже, хотя в жизни своей и дня не «ходил на работу», хоть и работаю много. 

 

-  Расскажите о ближайших планах проекта?

-  В ноябре в «Мыстецьком Арсенале» будет представлена полная коллекция жлоб-арта за все годы. Весь основной костяк: художники Олекса Манн, Андрей Ермоленко, Иван Семесюк, Сергей Коляда, работы Сергея Хохла, возможно Нины Мурашкиной и других мастеров жанра. Большая экспозиция, презентация альбома «Жлобология» в Киеве, соц-шоу и инсталляция – «Гопники в клетке», также и некая музыкальная составляющая будет. Широкая программа и лютый перформанс. Хотя проект в определенных кругах и приелся, но вот выясняется, что очень многие даже не в курсе дела. Поэтому дальнейшая перспектива, на мой взгляд, весьма интересна. После этого события - творческая пауза до Нового года, мозговой штурм и вперед. Все только начинается. 

 

 

 

Ольга Костырко