В прошлом году книга «Де кураторство» авторства Екатерины Носко и Валерии Лукьянец (IST Publishing, 2017) стала первым изданием в Украине, которое сделало шаг в сторону до сих пор малоизученного явления «художник как куратор». В книгу вошли тексты, ставшие результатом двухлетней работы: интервьюирования художников разных поколений и городов Украины, которые имеют опыт как взаимодействия с другими кураторами, так и собственной кураторской практики.

 

ART UKRAINE публикует фрагмент текста художника Арсена Савадова, ставшего одной из ключевых фигур украинского современного искусства.  

  

 

Кого можно считать первыми кураторами? Наверное, импрессионистов. Был ведь салон академический, а параллельно с ним импрессионисты сами собирались. Потом таким же образом — и сюрреалисты, и дадаисты с футуристами, потом — «бубновые валеты». Но это, конечно, не были кураторы в современном смысле. Были только меценаты, а кураторов не было. Художники сами всем занимались. Это было нормально и правильно, потому что, как куратору появиться без художника? Для чего?

 

Можно даже сказать, что первыми кураторами были заказчики: церковь, обязательно, и король какой-нибудь. Потом их заменила буржуазия в лице Медичи, а также венецианская. Там — Тициан и Веронезе, а тут — Микеланджело и Леонардо. Появились люди, которые начали платить, с этого и начиналось светское искусство. То есть был заказчик и был потребитель. Был, наверняка, и дилер, потому что уже отец Вермеера был председателем гильдии Св. Луки в Дельфте и принимал заказы. Потом за этим стояли Гитлер, Сталин, впрочем, это не так важно. Главное — это была система, и она заказывала. Долгое время дело не менялось, но в 1960-е гг. — времена основания галерейного бизнеса — появился куратор, который начал в этом самовыражаться. Именно такие люди, как покойные Пьер Рестани (Pierre Restany) или Харольд Зееман (Harald Szeemann), с которым я был хорошо знаком, создали понятие «куратор» в современном смысле этого слова — определенную фигуру, которая стоит между обществом и такой общественной потребностью, как художники и искусство.

 

Простір культурної революції. Вигляд експозиції, 1994, Український дім, Київ. Куратори — Тетяна Савадова, Олександр Соловйов. Фотограф — Юрій Янович. 

Надано Олександром Соловйовим

 

Наличие образованной молодежи, которую тянет к чему-то динамичному, а не в библиотеке книги кушать, привело к появлению кураторов, начавших самореализовываться на ландшафтах современного искусства. А искусство всегда существовало от случая к случаю, от рынка к рынку, от войны до войны, как форма общественного сознания, которая не подлежит твоему или моему анализу. Есть такое понятие в философии, как форма общественного сознания. Она незыблема и присутствует у человека априори. И вот искусство — это один из медиа этих форм общественного сознания.

 

В ситуации, связанной с самим появлением фигуры куратора, определенно есть объективность — информативный мир растет, на смену каким-то акционерам, коллекционерам приходят кураторы — свободные философствующие единицы, которые реализуют себя через искусство. И они — как эмансипированная независимая часть культурного процесса — стали элитой, хотя всегда этой элитой были художники. Вскоре они начали эксплуатировать этот бренд и манипулировать нами, делать свою карьеру и личные заключения по поводу реальности, используя для этого мозаику из художников. Мы — часть мозаики — теперь в их руках. Потому, естественно, чем сильнее давление, тем сильнее сопротивление, и ряд художников, которые являются самостоятельными философствующими единицами, не со всем согласны. То есть определенный и давнишний конфликт между куратором и художником существует. Но тут нет такой войны, то есть не согласен — не участвуй. Хорошо, конечно, когда эти величины, как камни и море, взаимно бьются друг о друга, и возникнет энергия. А если камень навязчиво диктует морю, что надо биться столько-то раз в день, то весь процесс приобретает тяжелый рутинный и несексуальный характер.

Арсен савадов, Кокто, 2001

 

Но, бывает, нам куратора не хватает. Потому что он и администратора заменяет, и сопли нам вытирает. В целом его миссия понятна — кто-то же на лодке должен свистеть, чтобы гребли […].

 

Прекрасно, когда куратор уровня Джеффри Дейча (Jeffrey Deitch) в 1992 году делает выставку «Post-Human». Это пример, когда куратор задает тон, создает красивую концепцию. На такое способен только куратор. Хотя художник может также претендовать на подобные высказывания, но тогда за ним сразу потянется слово «продажа». Поэтому это место должно быть закреплено за куратором, потому что он как бы чист. Он не создатель продукта. А у нас, у художников, сразу желание продать, чтобы заработать и куда-то в Индию. Или куда-то подешевле. Тут присутствует лукавство.

 

Еще пример — биеннале в Венеции «Все будущее мира» была полностью кураторская: рисуночки каких-то восстаний, заворушек, какие-то африканские полицейские бьют кого-то. И такого очень много! И это правильно. Но сказать, что это новость — нет, не новость, и произведений мало. То есть это уже такая сформированная машина кураторских опусов, но и без них нельзя.

Олександр Соловйов, Арсен Савадов. Майстерня на Андріївському узвозі, Київ, 1988. Фотограф — Василь Рябченко. 

Фото надано автором

 

Так вот, полемика о кураторстве в Украине нужна, может быть. Но приведет ли она к появлению какого-то решения? Очевидно, что куратор нужен, даже если он будет напуганный и стерильный.