Своим домом англичанин Дэвид Эллиотт считает Манчестер, но является гражданином мира: каждая неделя куратора заполнена множеством перелетов и насыщенным сотрудничеством с различными художественными институциями. В послужном списке Дэвида двадцатилетнее руководство Музеем современного искусства в Оксфорде, пост директора в Moderna Museet (Стокгольм) и Mori Art Museum (Токио), кураторство 17-й Сиднейской биеннале современного искусства и других проектов.

В Киеве Дэвид взялся за нелегкое и очень ответственное задание - курировать Первую Киевскую биеннале современного искусства ARSENALE 2012.

Дэвид Эллиотт. Фото: Максим Белоусов

Статья из ART UKRAINE № 3(28) май-июнь 2012. Рубрика ПЕРВЫЙ ПЛАН

Ася Баздырева Согласно концепции биеннале, основной проект состоит из четырех частей, которые представляют четыре основные идеи. Что побудило вас организовать его именно таким образом?

Дэвид Эллиотт Эти центральные идеи - я их называю магистральными - должны служить отправной точкой для размышлений о выставке, о том, как она связана с миром в целом и Украиной в частности. Выставка строится вокруг определенной матрицы, основой которой является название выставки «Лучшие времена, худшие времена. Возрождение и апокалипсис в современном искусстве». А идеи, к которым апеллирует название, имеют исторический, эстетический и философский вес. И я просто заполняю разработанную матрицу. Для меня указанные идеи не являются узкими категориями, разделяющими экспозицию на четкие секции, - вы можете найти эти идеи во всей выставке.

 

- В кураторском слове вы говорите, что одна из целей выставки - показать, как «современное искусство и эстетика используют прошлое, чтобы представить будущее». Расскажите, пожалуйста, об этом больше, акцентируя на трех поколениях украинских художников, которые представлены на выставке.

- Это прозвучит банально, но дело не в арт-мире. Есть своего рода фантазия о том, что одно поколение является наследником другого. И что каждое поколение заменяет или даже побеждает предыдущее. Это действительно модернистская фантазия. Идея прогресса - это совсем смешно. Но это та идея, с которой я вырос и которой все еще питается арт-рынок. То, что я делаю, основано на простом тезисе, который мы действительно видим в человеческих жизнях и творчестве. Прошлое - это тюрьма. Но именно на прошлое люди часто полагаются, глядя в настоящее, - и это мешает смотреть в будущее открыто. Но прошлое также может быть фундаментом, если у вас есть критические и творческие отношения с ним или вы учитесь у него. Ибо вы можете учиться. Никто не является tabula rasa, даже ребенок. Поэтому речь идет о том, как преодолеть свое прошлое.

 

- Переосмысление прошлого - одна из сквозных тем главного проекта, даже название «Лучшие времена, худшие времена ...» является ссылкой на прошлое. Что же можно сказать о будущем? Совсем недавно мы с вами говорили о том, что старые модели общества не работают ...

- Думаю, мы переживаем очень важный период не только европейской, но и мировой истории. Что мы видим сейчас – огромное перераспределение власти в мире. В XVIII веке в Европе состоялись философская, техническая революции, демографическая и промышленная революции. Вследствие всего этого американские колонии стали независимыми. Это была первая революционная борьба за права человека. Идея прав человека имеет свои хорошие стороны и плохие стороны. Взять эту идею в абстрактной форме - замечательно. Но люди в правительстве часто используют ее как оружие. В XVIII веке существовали три крупных очага власти: Запад (Британская империя, Франция, отчасти Нидерланды и Испания), Османская империя, распространенная во всей Центральной Азии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке, и Китайская империя. И в XVIII веке они не модернизировались. Вероятно, не испытывали необходимости или не хотели. Они потеряли свою власть. Экономически и еще во многих смыслах их перегнали Америка и другие страны. Сейчас мы видим, что страны Атлантического региона становятся все менее мощными и менее важными в мире, по сравнению с тем, насколько мощными они были в течение последних двухсот пятидесяти лет. Китай сегодня является влиятельным, даже Турция немного проснулась, Индия выходит из своего колониального и постколониального мрака.

Главная проблема в том, что мировая политика основана на модели XVIII века. Политиков выбирают на короткий срок, и они лгут людям, чтобы выиграть следующий раунд выборов, а не совместно определять проблемы, которые накопились не за несколько лет, а за десять, двадцать или тридцать. Такая ситуация должна быть исправлена. Считаю, сейчас у нас есть только куча клоунов: некоторые клоуны лучше, чем другие, - но это позерство, что не имеет ничего общего с реальными проблемами.

 

- Все вышесказанное касается идеи апокалипсиса?

- Апокалипсис в кавычках. Я считаю, иногда нужно быть готовым уничтожить старое, чтобы создать новое. Я не говорю о человеческих жизнях, здесь я имею в виду институты, которым мы привыкли доверять.

 

- С этой точки зрения проект кажется очень оптимистичным...

- У вас есть два варианта: вы можете быть оптимистом или вы можете быть пессимистом и циником. И если вы собираетесь стать художником, вы действительно должны быть оптимистично настроенным, иначе вы себя загоните в такие неприятности! .. Быть художником действительно не так просто.

 

- Когда вы только начали свою работу здесь, у вас уже были некоторые представления о нашей стране и о том, как представить Украину миру, а мир - Украине. Но в течение последних нескольких месяцев вы, наверное, гораздо глубже погрузились в локальный контекст - политический, культурный, например. Появились ли у вас новые вопросы и темы для размышлений?

- В определенном смысле да. Но я не хочу занимать позицию куратора, который делает национальную биеннале и комментирует непосредственно национальный политический контекст. Думаю, это не совсем уместно. При других обстоятельствах я был бы счастлив сделать такой комментарий как независимый куратор. Я бы сказал, я вижу в Украине ряд конкретных проблем, но они такие же, как, например, в Узбекистане, Казахстане или даже в России. Речь идет о проблемах, возникающих при создании новой страны. Я занимаюсь в новой, пока скорее автономной области, чем стране, - в Гонконге. Фактически она существует с 1996 года. Там воцарилась огромная путаница: кто они, какие они, что они собой представляют.

 

- Вы имеете огромный международный опыт работы с различными культурными контекстами. Видите ли вы различия между тем, как важность работы художника признается в Азии, Западной Европе и Украине?

- Исторически - да, есть отличия. Но вокруг этого вопроса существует много дискурсов, которые обусловлены различными культурными и эстетическими традициями. Однако, что бы там ни думали националисты, никто не рождается со знанием собственного языка и культуры - их нужно изучить. И если ты можешь выучить один набор ценностей, то можешь выучить и другой, а потом сравнивать общности и различия. С точки зрения эстетики «языки» могут отличаться, однако ценности, которые выражают художники, очень похожи. И только хорошие художники, которые способны осознать и выразить их, независимо от того, где живут, всегда будут высоко оценены.

 

- Каковы дальнейшие амбиции человека, который добился всемирного признания и реализовал себя в жизни? Что бы вы хотели делать в будущем?

- Я хотел бы открыть еще одну художественную институцию.

 

- Где?

- Я не знаю, посмотрим. Гонконг - один из возможных вариантов. Другой путь - сделать больше крупных выставок.

 

 

Ася Баздырева