Две с половиной тысячи лет назад Сократ отвергал поэтов “нетронутых безумием муз”, поскольку их “стремление к совершенству напрочь затмевает любой вдохновлённый сумасшедший”. И с Сократом в этом случае сложно поспорить, поскольку истории великих сумасшедших всегда вызывали и будут вызывать повышенный интерес общества, ведь именно “безумное” искусство является окном в область трансцендентного.

Ещё в начале ХХ века внимание психиатров привлекали пациенты, способные находить выход своим психическим расстройствам в визуальном искусстве. Позднее, в середине ХХ века, появилась арт-терапия - раздел психиатрии, использующий художественные приёмы для лечения психокоррекции. 

Одним из первых, кто связал душевные заболевания с искусством, как областью проявления бессознательного, стал швейцарский психиатр и психотерапевт Вальтер Моргенталер (1882—1965). Именно под его присмотром в 1907 году в психиатрической больнице в Вальдау (Швейцария) оказался Альфред Вёльфли - пациент с диагнозом “шизофрения”, художественное наследие которого составляет десятки тысяч рисунков и коллажей, а также ряд музыкальных и литературных сочинений (стихов и прозы).

В 1921 году Вальтер Моргенталер публикует монографию о жизни и работах Вёльфли - «Безумие и искусство» («Ein Geisteskranker als Künstler»), которая наравне с монографией немецкого психиатра Ханса Принцхорна «Художественное творчество душевнобольных» (1920) задала вектор в исследовании искусства душевнобольных и пониманию их именно как художников.

Современный фрейдистский психиатр Сидни Меланже* объясняет, что художники более всего склонны к психическим расстройствам, поскольку чаще всего работают с областью бессознательного. О бессознательном и его связи с искусством писали Карл Густав Юнг и Эрих Нойманн уже в начале 20-х годов ХХ века в работе “Психоанализ и искусство”**.

В 1945 году французский художник Жан Дюбюффе ввёл термин Ар брют (фр. Art Brut — грубое, необработанное, неограненное искусство), дабы описать коллекцию работ, состоящую не только из произведений душевнобольных, но и представителей маргинальной части общества. Как справедливо полагал Дюбюффе, творчество непрофессиональных художников, которые не попадают под влияние социума, несёт спонтанный характер и избавлено от культурных шаблонов. Позднее, в 1972 году, искусствоведом Роджером Кардиналом был введён термин искусство аутсайдеров - эквивалент термина Ар брют. Именно этот термин прижился в искусствоведении и широко используется сегодня.

Прошло практически сто лет с тех пор как Вальтер Моргенталер начал коллекционировать работы Адольфа Вёльфли в исследовательских целях. Сегодня же творчество душевнобольных занимает особую нишу в истории искусства и многие музеи мира занимаются собиранием, хранинием и экспонированием работ художников-аутсайдеров.

Ниже представлены некоторые из художников - тех, кого безумие муз коснулось бесспорно. Интересно, что именно психические расстройства лишили этих художников тщеславия, жажды признания и славы - от чего порой так сложно избавиться художникам “нормальным”.

Конечно же, первым в этом ряду будет уже упомянутый Адольф Вёльфли (1864-1930). Его детство было исполнено страданий, что сильно повлияло на его психику. После нескольких арестов за сексуальные домогательства к малолетним девочкам Вёльфли был отправлен на экспертизу в психиатрическую клинику Вальдау, в целях определения его вменяемости. Там он получил диагноз “шизофрения”, провёл половину своей жизни и скончался от рака кишечника.

Адольф Вёльфли

Работы Вёльфли исполнены множества мельчайших деталей. В них сочетаются текст, изобразительность визуального искусства с математической последовательностью музыкальных произведений.

 

В 1945 году на работы Вёльфли обратил внимание Жан Дюбюффе. Сюрреалист Андре Бретон считал, что творения Вёльфли являются «одними из трёх-четырёх важнейших работ ХХ века». В 1972 году некоторые работы Вёльфли были представлены на выставке современного искусства «documenta 5», прошедшей в Касселе (Германия). В 1972 году в Берне был учреждён Фонд Адольфа Вёльфли, и с тех пор коллекция его работ хранится в Художественном музее Берна.

Начиная с 1978 года в свет выходят музыкальные адаптации произведений Вёльфли.

 

Одним из самых трогательных в истории сумасшедших был англичанин Луис Уэйн - человек, превративший себя в кота. Пожалуй, эта история будет интересна поклонникам современных интернет-мемов в виде котиков, собирающих сотни “лайков” каждый день.

 

Луис Уэйн

Сумасшествие постигло Луиса только в последние годы жизни, но вся его судьба постепенно к этому подводила. Рисованием Уэйн занимался с детства, но из-за личной трагедии художник сфокусировался на изображении котов. Вскоре после свадьбы у жены Луиса диагностировали рак, от чего она скончалась через три года. Чтобы как-то её развлечь во время болезни, художник завёл котёнка (названного Питером в честь Петра Первого), начал обучать его различным человеческим повадкам (кот носил очки и сидел смирно перед книгой, делая вид, что читает) и впоследствии делать многочисленные зарисовки.

 

После смерти супруги Луис Уэйн сфокусировался на антропоморфном изображении котов и получал заказы на иллюстрации книг и открыток. Постепенно Уейн полностью проникся наделением котов человеческими качествами. Известен случай, когда художник, заметив, как кошка перебегает дорогу, а навстречу ей несется автобус, - сам ловко запрыгнул в автобус и повернул руль в другую сторону. Очнувшись в больнице, Уэйн первым делом спросил о состоянии кота.

Писатель Герберт Уэллс говорил о нём: «Он превратил себя в кота. Он изобрёл кошачий стиль, кошачье общество, целый кошачий мир. Все английские коты должны стыдиться, если не будут хотя бы немного походить на котов Луиса Уэйна».

 

На изображении сопоставлены работы, созданные в течение последних лет болезни. Видна динамика превращения отчётливых фигуративных форм во фрактальные узоры.

Последние пятнадцать лет художник, диагностированный шизофренией, провёл в психиатрической клинике. С развитием болезни и усилением галлюцинаций работы художника всё менее носили фигуративный характер и напоминали фракталоподобные узоры. Спустя пару десятков лет такие узоры буду называть психоделическими, благодаря открытому швейцарским химиком Альбертом Хоффманом психоактивному веществу ЛСД-25 (всего за год до смерти художника).

 

Третьим героем сегодняшней истории станет Александр Лобанов (1924—2003). Его наивное творчество хранится  во многих музеях от родного Ярославля до Парижа, работы показаны на Третьей московской биеннале современного искусства в 2003 году, а судьба художника стала предметом документального фильма французского режиссёра Бруно Дешарма. И неудивительно, потому что, глядя на его жизнь, остаётся только недоумевать: за что это всё ему досталось?

 

Александр Лобанов

После тяжёлой болезни менингитом в детстве Александр остался глухонемым, а в возрасте 23-х лет был помещён в психиатрическую больницу, где и провёл 56 лет.

Наследие Александра Лобанова составляет тысячи рисунков. Практически все они посвящены одной тематике и включают автопортреты, портреты Сталина, революционных героев. Одним из ключевых элементов большинства рисунков Лобанова является вымышленная им “двустволка Мосина”, которая является усовершенствованной версией популярной во время Русско-японской и Первой мировой войн винтовкой. По одной из теорий, во время Второй мировой один солдат пообещал Александру такую винтовку в подарок - что и отпечаталось в памяти художника.

 

Самое трогательное в работах Александра Лобанова - детскость и наивность, которыми он наполняет свои изображения.

 

 Продолжение следует...

 

*New York Foundation for the Arts. Ilana Stanger. Still Crazy After All These Years

**Карл Густав Юнг, Эрих Нойманн. Психоанализ и искусство. Рефл-бук, Ваклер, 1998 г.

 

 

Ася Баздырева