МОСХАОС - это вывернутый ХАОСМОС, название нашей Вселенной, уже полвека назад данное ей современной наукой, её исследующей.

 

 

Но, кажется, что горизонты неповоротливого научного знания исчерпаны.

А вот эстетический горизонт, или Ойкумена, как и всегда, лежит прямо перед нами.

И живём мы вовсе не в мире вещей и фактов, а в мире Красоты.

Наука может выразить Красоту лишь посредством числа «Фи», нецелого и бесконечного.

Это число Гармонии, выражающее закон Золотого сечения.

 

Удивительно, что в сумбурной и тесной Москве ещё сохранились тихие уголки, и в одном из них, в Немецкой Слободе, на Бауманской, 13а, рядом с Музеем Советских игровых автоматов, притаился трёхэтажный фабричный корпус.

Под крышей его и было «случайно» обнаружено античное Золотое Сечение.

Потому место притянуло, как магнит, творческое сообщество, настроенное на гармонические вибрации, составляющие основу нашего мира и бытия в нём.

 

 

Это содружество, объединённое новыми идеями Паттернизма, выросло из «Группы Газа», сотворившей легендарный Газгольдер. Ныне оно группируется вокруг Фонда культурных инноваций «Сатурналии» и направления «Символический Реализм».

Один из главных людей сообщества, Андрей Кобзон, арендовав фабричный корпус на Бауманской, решил пригласить своих друзей и единомышленников для создания в этом месте жизнетворческой лаборатории и развития нового, «событийного» искусства, не ограниченного рамками жанров и стилей.

 

Он назвал его МОСХАОС, что дало направление разработкам Фонда культурных инноваций.

Творческая группа, инициировавшая освоение места, назвала его Культзавод.

 

 

Таким образом, Культзавод МОСХАОС - это текущая разработка «Фонда Сатурналий». Совместно с другими, близкими по духу и настроению творческими коллективами и отдельными художниками и музыкантами была придумана концепция проекта и реализована первая выставка.

 

Она была приурочена к условной дате окончания майянского календаря и открылась 21го декабря 2012 года, в день, когда во всём мире ожидался Конец Света. В этот момент в Москве стоял дикий мороз, до -30.

Посетитель выставки, пробравшись по сугробам к искомому фабричному строению, и поднявшись на второй этаж, видел, прежде всего, что вместо пола на этаже лежит глубокий снег и высятся сугробы. На третьем этаже снег был ещё глубже и стояли ёлочки. В темноте не было видно стен, и создавалось ощущение пребывания в ночной заснеженной тундре, где северное сияние показывает чудеса.

 

 

Идя по сугробам, зритель видел светящиеся во тьме скульптуры, объекты и картины, образующие сложноразвивающиеся многомерные инсталляции.

 

Где-то свет бегал по пространству, временно освещая произведения, где-то он менял цвет, расслаивая цельность живописных и предметных работ, на снегу лежали световые гирлянды, создавая атмосферу волшебной сказки. И в самом деле, в конце, пройдя все инсталляции, зритель находил отгороженное пространство, символизирующее Избушку. Там стояли печка и стол с лавками, велась чайная церемония и играли музыканты на сцене. И всюду висели рисунки и картины, даже свисая с потолка. Переменчивый цветной свет вёл свой танец, расставляя акупунктурные точки видимого и происходящего, и структурируя событийный континуум.

Отдыхая и согреваясь в этой Избушке, посетитель, испытывая катарсис, становился участником жизнетворческого ритуала, который в данном случае обретал конкретную цель - ознаменовать Конец Тьмы, как победу над Концом Света. Эта цель была достигнута, поскольку Конца Света не произошло.

Соответственно, тогда наступил Конец Тьмы. И это сделали мы!

Такова была первая коллективная манифестация Настоящего искусства, мастерства Ключевых художников, работающих в новой системе координат Паттернизма.

Эта система координат культуры называется КАРУСЕЛЬ.

Её структура изначально определяла условия деятельности МОСХАОСА, где все события связаны с календарём не только по датам, но и в аспекте магического воздействия на реальность.

Следующая выставка-фестиваль, приуроченная к китайскому Новому Году, называлась «Встреча Небесного Императора», и открылась 10 февраля. За неделю до неё был проведён китайский жертвенный ритуал, только вместо бумажного изображения «Деда Цзаованя» участники Мосхаоса сожгли скульптуру А. Митенёва, изображающую дельтапланериста с планером. Прохождение акции убедило всех её участников в том, что Император принял жертву в новой форме.

И в дальнейшем всё случилось как нельзя лучше.

На 1-м этаже Мосхаоса зритель попадал в «инфернальную» атмосферу, созданную инсталляциями из строительных отходов и старых деревянных ящиков, освещёнными ночными фиолетовыми лампами ПРК.

На 2-м этаже лежал снег, но помимо этого зритель попадал в лабиринт с деревянными стенами, все коридоры и закоулки которого изобиловали объектами и инсталляциями, картинами и видеопроекциями, адекватными местонахождению, увязанными с контекстом. Лабиринт объединял всё вместе в единый гипер-паттерн, что и было основной целью экспозиции.

На 3-м этаже зритель оказывался в открытом пространстве, где стояла огромная скульптура трёхглавого ангела, а в центре высился ледяной «Стоунхендж», окружённый ёлками. Всё пространство в общей схеме выставки было организовано как символические «Небеса». В их глубине, за снежными облаками, пряталась небесная обитель, где шли представления, чтения и концерты, топилась печка и разливался по пиалам чай. Попадая в этот «новогодний Рай», зритель завершал цикл своего восприятия.

При этом новые методы экспонирования, принципиально отличные от современных, в эстетическом смысле являлись не столько демонстрацией, сколько процессом конструирования специального оптического прибора, сложное «наведение» которого позволяет проявлять из Хаоса эстетически чёткие, яркие и значимые образы, затем складывающиеся в Паттерн, где развёртывается смысловой конструкт.

Вычленение Космоса из Хаоса, и, в конечном счёте, создание символического ряда, возможно лишь с применением Поворотной Перспективы, «наводящей» гадательную оптику для расшифровки или формирования смыслового посыла.

И зритель играет одну из главных ролей в этом эстетическом эксперименте. 

Посредством этого оптико-мантического прибора-оракула он может подключаться к неисчерпаемым ресурсам энерго-инфо-поля.

3-я выставка – «Сороки», приуроченная к весеннему Равноденствию, демонстрировала, как в компьютерной игре, следующий уровень сложности задачи и её решения.

Участники фестиваля договорились начать 21-го марта создание новой экспозиции, вырастающей из предыдущей, а завершить процесс 5-го апреля. Таким образом, открытие выставки становится и её закрытием, что с точки зрения тайноведения является правильным и корректным актом.

В мире современного искусства, подчинённого рынку, принято демонстрировать произведения отдельно от авторов, в предельно конвертированном для продажи виде, для чего и приспособлены пространства репрезентации. Стерильность, белые стены, бирочки - атрибуты морга, а не живого мира, исполненного креативной силы и открытого воздействия, каким мыслится мир искусства. Патетика Мосхаоса даже не в альтернативе современной культуре, а в романтическом призыве к возрождению античных идеалов. Символический реализм призывает к воссозданию событийности в искусстве, что равносильно его реанимации, восстанию его из пепла канонов и догм, отказу его от типового производства продукта, наполняющего рынок.

Событие воплощает животрепещущую ткань Бытия, его активную стадию, преображающую мир.

И мы склонны рассматривать культурный континуум в его динамическом аспекте, как непрерывный процесс фрактальной трансформации, мистерию космических метаморфоз.

В роли волшебника на художника ложится большая ответственность за высказывание, ибо он знает силу его и действенность.

Именно потому мы стремимся к гармоническому соотношению не только с пространством цивилизации и Ноосферой, но, прежде всего, с природой и человеком как её частью.

4-я выставка – «Тетраксис», открытая в день осеннего равноденствия, включена в программу 5-й Московской биеннале.

При этом она стала параллельной программой, призывом к утверждению нового, интегрального состояния в искусстве, где действие определяет воздействие.

Тема и проблема игрового начала, заявленная участниками экспозиции, разрабатывается в пространстве и времени выставки совместно с посетителями и гостями. Результат становится стилеобразующим и приводит к возникновению определённого движения, эстетически сосредоточенного на разработке среды, атмосферы, эфира, превращающих восприятие в воздействие, изменяющее сознание человека.

Интегрализм противоречит жанровости, однако происходящее на Мосхаосе выходит за рамки экспозиции, означая появление новой мета-жанровой платы, иначе организующей эстетическое пространство, чем традиционное экспонирование. Мосхаос организует проявления авторов в единый организм, подобно оркестру, состоящему из отдельных мастеров. Он напоминает киностудию, так же, как и Фабрика Грёз, концентрируясь на грани инфопотока, объединяющей спецэффекты со смыслами.

 

 

Сергей Ануфриев