Интервью с Саймоном Фудживарой, одним из номинантов премии Future Generation Art Prize 2010, выставка работ которых проходит сейчас в PinchukArtCentre.

Саймон Фудживара родился в 1982 в Великобритании. Изучал архитектуру в Кембриджском университете и изобразительное искусство в Франкфурте-на-Майне. Сейчас живет и работает в Берлине. Принимал участие в Биеннале в Сан-Паулу (2010), Венецианской Биеннале (2009) и Манифесте 8 (2010).

 

В РАС Саймон Фудживара представляет расширенную версию своей последней работы "Добро пожаловать в отель Munber", перформативную скульптурную инсталляцию, посредством которой художник предлагает попасть в уютный испанский бар послевоенного времени.

- Саймон, вот мы сейчас находимся в Испании, во времена правления генерала Франко, в баре, который «как будто» содержит твой отец-гомосексуалист. Наверняка ему было бы тогда не сладко, однако здесь очень комфортно…

- Я исхожу из концепции юмора и развлечения. Какой был бы смысл, если б я показал здесь трагическую драму гомосексуализма  времен Франко. Кого это волнует? Люди приходили бы и говорили «это не про нас», «нам это неинтересно». Я пытаюсь при помощи игрушек и смеха проникнуть вглубь более серьезных вещей, таких как проблемы истории и морали. Мы привыкли к восприятию  исторических фактов как травм. Но это не всегда так. Я попытался представить историю в виде игры. Не делать резких утверждений, просто представить, как бы это было, если б я был на месте моего отца. Никто ничего не знает, про жизнь геев  в то время в Испании…

- На самом деле, ты же никогда не был в испанском баре своего отца.

- Нет. Я тогда еще даже не родился. И мои родители были гетеросексуальны, любили друг друга.

- А кто этот ребенок на фотографии рядом с твоим отцом?

- Мой брат.

- Ты, получается, мистифицируешь нас?

- Я играю.  И предлагаю свою игру. Тут много таких загадок, которые можно разгадывать, так  интересней!

- Быть детективом твоей биографии?

- Да. Все началось с того, что мне приходилось рассказывать мою историю. Люди спрашивали меня: ты японец? а почему живешь в Англии? а почему знаешь испанский? Я говорил, говорил, говорил, и каждый раз история приобретала новые стороны и смыслы…

- И все-таки это странно. Ты представляешь здесь своего отца, как гомосексуалиста, вон там посредине лежит слепок его руки – который как бы намекает…Очень личный, интимный мотив… Ты, словно, обнаруживаешь какую-то тайну своих отношений с отцом?

- Я ставлю вопрос. Вот ты тоже заметила: интимно, неловко. А почему нам неловко? Почему это цепляет? Каждый сразу думает о своей семье, о своем отце. Люди смотрят на эти предмет и находят смыслы, которых здесь, может, и нет…

- Как оговорки у Фрейда?

- Да. Это все театр. Люди любят слухи. Я просто использую притягательность тайны личной жизни. Все постановка, игра. Я люблю трюки, уловки, ложные смыслы.

- Но есть же реальная история?

- История – это то, что рассказывают люди. История  - тоже выдумка.

- Ты сконструировал комнату, в которой заключен рассказ. Так ты архитектор или рассказчик?

 - Пространство всегда повествовательно. Архитектура – это тот же театр. За формой всегда скрывается какое-то стремление, какой-то смысл. Меня всегда интересовал этот механизм влияния пространства на человека. Не бывает бессмысленных комнат. То, как планируется тот или иной дом – всегда важно. Вот это здание PinchukArtCentre– оно старое, стоит в историческом центре города. А внутри – все новое, современное. Это тоже своя история – ваша история.

- А какие смыслы в этой комнате?

 - Это – музей. Тут все пропитано символами; смыслы которых рождаются внутри наблюдателя. Вот ты смотришь на сосиски, скрещенные свечи – о чем ты думаешь? Вино, свиные окорока – они здесь висят неспроста. И ты сразу спрашиваешь себя: «что это означает?»

 - Мужественность? Плотские соблазны? Коррида?

- Да. Но это только на первый взгляд. У всего есть двойное дно. Папье-маше, из которого сделаны окорока – это порнографические журналы. Если присмотреться – всплывает другая эротическая история.

- А что это был за каменный фаллос, который ты однажды выставлял?

- На самом деле, это все о том же, как людская молва способна наделить обыкновенный случай притягательной силой. Каменную глыбу в виде фаллоса нашли во время раскопок на Ближнем Востоке. Я ее не видел. Потому что она пропала. И тут же начались истории. Одни говорили, что каменной глыбы вообще не было, другие говорили, что это был выточенный из камня первобытными людьми фаллос. Я просто воссоздал этот предмет по рассказам – памятник слухам и противоречивым интерпретациям.

- Так, а что там насчет Такаши Мураками? Он  - японец, как и твой отец. На пресс-конференции говорили о конфликте поколений. Каково тебе выставляться вместе с ним?

- Ну, вот опять слухи и интерпретации! Да нет никакого конфликта! Когда-нибудь нас всех, возможно, будут причислять к одному направлению.

- То есть ты не чувствуешь единства с другими молодыми художниками, номинированными на Future Generation Art Prize здесь сегодня?

 - Я работаю в совершенно отдельной манере, как мне кажется.

 - Что для тебя искусство?

 - Только контекст. Я актер этого музея-театра. Я только рассказываю истории, которые отсылают каждого к его коннотациям. Ничто невозможно вне контекста.

 - Но есть же в том, что ты делаешь какой-то момент бунта, проявления свободы?

 - Да, безусловно. Все это возможно, благодаря существованию сексуальной свободы здесь и сейчас. Во времена  моего отца, гомосексуалисты преследовались. Возможно, через несколько лет, это такую выставку снова  запретят. Я использую сферу искусства, чтобы поймать момент свободы, да. Но свобода  - тоже миф.

- Как и все здесь?

- Да. Все миф, все игра. Загляни, например, в зеркало. Что ты там видишь?