Мы прилетели не с другого материка, мы прилетели с другой планеты, и то, что мы будем говорить, будет вам непонятно.

Ада Рыбачук 

 

Произошедшее на Байковом кладбище в 1982 году – одно из самых масштабных злодеяний, направленных против украинской, а с тем и мировой культуры. Преступление против памяти, а, значит, – и всего человечества. Вот уже тридцать лет замалчивается история об уничтожении великого произведения искусства, которое могло бы прославить Украину далеко за её пределами. Но эту историю нельзя считать завершённой, пусть даже её главные герои устали бороться за справедливость. 

Имена Ады Рыбачук и Владимира Мельниченко не вписаны в историю украинского искусства, а весь их жизненный путь, исполненный отчаяния и надежд, был пройден в борьбе за право сказать своё слово в творчестве. Они посвятили тринадцать лет созданию уникального произведения искусства – архитектурного ансамбля Парк Памяти. Годы тяжёлого труда были посвящены самому важному проекту на их творческом пути. Вскоре после завершения, монументальные барельефы – ключевой элемент Парка – были уничтожены.

Когда возникла идея посвятить отдельный номер ART UKRAINE советской архитектуре, к “Стене” (под таким рабочим названием известны барельефы) стоило обратиться по нескольким причинам. Во-первых, это действительно нераскрытая история, с каждым днём всё больше переходящая из реальности в миф. Второй аспект, очень важный в контексте темы номера, - Ада и Владимир стали не единственными жертвами системы. В ряду материалов, рассказываюющих о драматичных судьбах советских архитекторов и художников, новый выпуск журнала представит zeitgeist времени, когда шедевры создавались не благодаря, но вопреки.

В этой статье приводятся цитаты Владимира Мельниченко и Ады Рыбачук, отображающие их понимание случившегося, а именно - непосредственное участие их близкого друга и соавтора Авраама Милецкого в уничтожении барельефов. Стоит отметить, что на этот счёт существуют расхожие мнения, а свидетели ситуации разделились на два лагеря. Борьба с проявлениями модернизма, к которой на общем идеологическом фоне примешивались антисемитизм и «искоренение космополитизма», стали причиной гонений многих выдающихся личностей того времени. Вероятно, события на Байковом кладбище также были чем-то выходящим за рамки межличностных конфликтов.

АРВМ 

Ада Рыбачук и Владимир Мельниченко встретились в художественной школе, затем вместе учились в художественном институте и после первой поездки на Север в 1954 году уже никогда не расставались. Они стали единым организмом, одной жизнью, одним духом. И даже сегодня, когда Владимир остался один, он по-прежнему подписывается их общими инициалами – АРВМ. 

Владимир Мельниченко и Ада Рыбачук во время работы над проектом Парк памяти

Уже в институте к ним относились настороженно. Их считали нонконформистами только потому, что они дерзали идти неизведанными путями, браться за всё новое и незнакомое, даже если выполнение задуманного требовало разработки специальной технологии. Свои дипломы они защищали персональной выставкой масштабных полотен – первый прецедент за всю историю института. В это же время Ада пишет картину, которую подаёт на VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов. Молодёжный выставком картину не пропустил, но художники добились её участия. Это было первое сопротивление художников системе, которое, несмотря на призовое место, позволившее работе объехать всю Европу, не осталось незамеченным. В 1959 году «Правда Украины» напечатала статью «Искусство не терпит шумихи», в которой художников обвинили в бойчукизме. Их работы перестали принимать на выставки, заказы на иллюстрации книг больше не поступали – фактически их изолировали от работы с институциями, оставив возможность работать только в мастерской. 

Если бы тогда, в конце пятидесятых, они знали, кто такой Бойчук – гордились бы таким обвинением. Так, как горды сейчас, пройдя свой жизненный и творческий путь честно, устремив взгляд в вечность и манифестируя бессмертие человеческой души в каждом своём произведении. Сегодня Владимир рассказывает о Бойчуке и его последователях как о людях с крыльями – свободных и бесстрашных Пегасах, которые «говорили, как думали, и за это были уничтожены». Безусловно, Владимир и Ада – те же люди с крыльями, поднявшиеся высоко над человечеством во имя его же будущего. 

 

СТЕНА 

«Много лет задаю вопрос себе: Зачем Милецкому понадобился заказ на проект крематория, объекта с таким названием и историей? Зачем восемь месяцев уговаривал нас принять участие в этой работе: с октября 1967 по июнь 1968? Напоминал: «Примете участие? Тогда я возьму заказ». И без колебаний через 13 лет уничтожил Архитектурный ансамбль Парк Памяти» - дневники Ады Рыбачук, «Ада», стр. 134 

В 1968 году Владимир и Ада получили приглашение на создание совместно с Авраамом Милецким крематория на Байковом кладбище. Участвовать согласились лишь при условии, что будут вовлечены в работу на всех этапах – от концепции до пластического воплощения проекта в архитектуре.

«Первый разговор А.Милецкого с нами [...] состоялся 11 ноября 1967 года. На время разговора А.Милецкий не имел эскизов, ни единой мысли относительно направления проектирования крематория. Суть разговора - прежде чем согласиться на заказ и начать проектирование, А.Милецкий имел целью заручиться нашим согласием на участие в этом проекте. [...] 10 марта 1968 [...] с нами состоялось обсуждение фор-проекта А.Милецкого. Фор-проект Милецкого вызвал наше резкое отторжение. Мы выразили принципиальное несогласие по поводу исключительно технологического решения проблемы - при полном отсутствии предложений нравственного, эстетического и духовного аспектов. Опять решили категорически: взяться за проектирование можем только при условии решения комплекса проблем - решение не только технологической функции, но начинать разработку проекта именно с философской концепции, - архитектурной пластикой создать образ строения мемориального характера». («Ада», стр.92) 

Первичный набросок А.Милецкого к проекту крематория - сразу же отклонен. 1967

Художники принялись за разработку проекта, с самого начала зная, что задание они нарушат. Вместо того, чтоб построить фабрику по сжиганию человеческих тел быстрым и компактным способом, они задумали построить Парк памяти: памятник не индивидуальный, но общий - всему человечеству. На внутреннем конкурсе КИЕВПРОЕКТа Парк памяти был признан лучшим проектом года, и АРВМ немедленно принялись за дело – колоссальный труд и работу своей жизни. 

 

Залы прощания или же Храм неба

Вопрос памяти всегда был ключевым в творчестве Рыбачук и Мельниченко, которые работали с планетарным размахом – для будущих поколений. Смерть не есть граница времени, а жизнь человека не кончается с его физической смертью - этой идее была посвящена планировка парка, здания, рельефов. Весь проект был задуман как ответ на вопрос: как удержать дух человека, воплотить в объеме память о нём тогда, когда плоть исчезает. 

«В нашем понимании мы строили театр особого назначения, где пройдёт памятное для человека и для человечества действо обряда. Главное действующее лицо здесь – это человек, и от него, ради которого и делается всё это, мы сместили внимание на присутствующих, тех, кто переживают потерю. Они пришли сюда и будут приходить в будущем, поэтому Парк памяти был задуман для того, чтоб они не были брошены в своих последующих приходах». АРВМ

 

Фрагмент барельефов

Парк памяти  был спроектирован как архитектурный ансамбль, ключевыми элементами которого являлись залы прощания и двухсотметровая стена с монументальными барельефами. Залы прощания были представлены в несколько ином виде, чем в том, который известен нам сегодня: изначально предполагались витражи, которые растянулись бы на белых стенах, пропуская свет в помещения. Строение залов – композиция из семнадцати вогнутых оболочек, обращённых в небо. Во всех деталях, составляющих Комплекс, авторы стремились избежать статичности, языком пластики выражая беспрерывное движение – залог и условие существования жизни. Они стремились достичь лёгкости, но в то же время сохранить монументальность, называя сам объект Храмом неба. 

 

Общий вид Парка памяти

Колоссальный масштаб и размещение барельефов неслучайны – они были вынесены на улицу под открытое небо для того, чтобы изображение было обращено к следующим поколениям. Стена длиною в двести тринадцать метров выполняла инженерную функцию, укрепляя террасное кладбище. Насыщенные сюжетами рельефы запечатлели изображение эпохи и судьбы всех поколений, строивших государство. Это был не реквием, но жизненный путь, который должен был пройти каждый человек - путь, запечатленный в камне. Здесь был и самопожертвенный акт Прометея, и вдохновенный взлёт Икара, и множество других историй, не скрывающих трагичность и драматизм жизни, но вместе с тем призывающих к общению, размышлению, действию вместо пассивного принятия смерти. Цвет, дополняя форму, был идеологически важен, ибо он не приемлет смерть, зачёркивает её. У основания стены были созданы искусственные бассейны. Таким образом, отражаясь в воде, объём монумента увеличивался вдвое, сочетаясь с небом, солнцем и движением облаков. 

 

Отражаемая в искусственных бассейнах стена заканчивается залами прощания

«Стена очень соответствовала композиционно. Любовь – таково было ощущение, радость жизни… сознательно были повёрнуты лица Мужчины и Женщины не друг к другу, не в глаза – однако лишь позже прочёл кто-то из нас, что любя – это не друг на друга смотреть – но в одну сторону». АРВМ 

Из тринадцати лет работы над проектом, семь было посвящено стене. Полные сил и осознания сотворяемого два художника ежедневно, ежечасно отдавались выполнению задуманного. До тех пор, как однажды рано утром, в середине января 1982 года, следуя необъяснимому наитию АРВМ приехали на объект и увидели шокирующую картину: на кладбище прибывали генеральские машины, люди в погонах, люди в шинелях – стена была оцеплена. В это время решалась судьба барельефов и постановление было безапелляционным – ликвидировать. 

Как же так получилось, что ранее лучший проект был впоследствии признан опасным настолько, что подлежал немедленному уничтожению ещё до того, как увидел мир? Откуда взялся указанный в резолюции вывод, что «идейная и художественная трактовка объекта деморализует и ослабляет общество, создавая благоприятную почву для всяких идеалистических рецидивов»? Стена была на некоторое время закрыта и недоступна человеческому взору, а затем уничтожена – залита бетоном.

«Тогда […]  Ада и я были повсюду, где только могли быть, где только успевали, потому что нас никуда не приглашали, всюду перед нами нагло закрывали дверь. Присутствие авторов на всех закрытых заседаниях взял на себя САМОЧИННО, на правах Главного архитектора, А.Милецкий. […]  А.Милецкий постоянно, лично общался с секретарями горкома, вводил в заблуждение, что проект закрытия сделают авторы – АР и ВМ. В Москве в Союзе архитекторов лгал: «Ада и Володя меня подвели, с работой не справились, стройку бросили, рельефы стены сделать не успели, сделали только эскиз в глине (эта ложь обнаружилась  в 1989 году […])». Убеждал всех от имени «Верхов», что рельефы «Закрыть надо». – ВМ, «Ада», стр.113 

 

«Один в трёх лицах» 

С архитектором Милецким Ада и Владимир познакомились ещё во время работы над Центральным автовокзалом в Киеве (1960). «На первой соавторской работе «Автовокзал» Милецкий преподал нам урок неуважительного отношения к коллегам. На Всесоюзном конкурсе молодых архитекторов за дизайн и оформление была получена Первая Премия: архитектор Э.Бильский, руководитель А.Милецкий. Художники – авторы дизайна, монументальных работ и эскизов тканей – А.Рыбачук и В.Мельниченко – даже не упоминались» - (Владимир Мельниченко, «Ада», стр. 137). 

Подобная история повторилась и позднее: Дворец пионеров (1963-1968), разработанный АРВМ и ими же воплощённый в жизнь, получил государственную премию, к которой были представлены все участники проекта, кроме самих авторов. Главный архитектор Ава Милецкий уговорил Аду и Владимира самим снять свои имена: «У вас бунтарская репутация, ваше присутствие в списке загубит дело, премии не получит никто». 

 

Дневники АРВМ. 1971

А.Милецкий и до сегодня указан автором Залов прощания крематория на Байковом кладбище. Согласно АРВМ, участие Милецкого сводится к упомянутому выше первичному наброску, сделанному в 1967 году. Поскольку утверждена была идея АРВМ, обязанности на проекте были распределены таким образом: А.Милецкий: общие и организационные вопросы, а также бюджет проекта; А.Рыбачук и В.Мельниченко: концепция проекта, генплан, проектирование, моделирование, ежедневное авторское руководство. Документ о составе инженерного отдела и распределении обязанностей можно понимать так: Милецкий являлся менеджером проекта, в то время как АРВМ полностью его разработали и воплотили в жизнь.

Представление проекта на Архитектурный совет в Киевпроекте. 1968

Когда проект Парка Памяти был практически завершён, в журнале Архитектура СССР (№5, 1982) появилась теоретическая статья Милецкого, некоторые рассуждения в которой звучат странно и амбивалентно: «Если архитектор художник, для создания синтеза искусств не обязательно иметь второго и третьего художника, работающих с ним вместе, он может быть один в трёх лицах…». Подразумевает ли он Рыбачук и Мельниченко как второго и третьего художника, которые в уже почти завершённом проекте оказались не нужны?

Открытое письмо искусствоведа З.Фогеля А.Милецкому в ответ на его статью. «Роль художников А.Рыбачук и В.Мельниченко в архитектурно-монументальном синтезе комплекса Дворца пионеров была – по Вашим же многочисленным признаниям в прессе – очень значительной, в создании Парка памяти – решающей. И всего ансамбля в целом … […] Можете ли Вы, смеете ли Вы это отрицать? Работа шла не в безвоздушном пространстве. Её свидетелями были многие, в том числе и я: внимательно следил за ходом проектирования и строительства… […] Честно говоря, я не верю, что моё письмо как-то повлияет на Ваше представление о профессиональной этике […]» - письмо Милецкий отправил в урну, после чего свидетель ситуации архитектор Н.Слогодская подобрала его и принесла в мастерскую АРВМ. 

Документы, письма, дневники, воспоминания соотечественников, собранные Владимиром Мельниченко на протяжении всей работы над проектом и ныне опубликованные единой книгой, указывают на роль Милецкого в уничтожении объекта. Спустя шесть лет после забетонирования стены в руки АРВМ попали материалы, подтверждающие его участие в разработке проекта по ликвидации рельефов. 

«Милецкий на всех закрытых совещаниях выступал как «автор» и сметы подписывал и рекомендовал конструктора Жукова […] на выполнение проекта ликвидации рельефов. Юрий Жуков отказался от этой чести! […] И дал команду «закрывать» именно Милецкий. 21 марта у стены в 8.00 стали в очередь 6 самосвалов с бетоном, но без «документа». […] И тогда рассказывали рабочие, что «приехал архитектор Милецкий и стал убеждать их, что это надо закрыть, это команда «самих верхов». – «Ада», стр.113

 

«Я не знаю, как мы выжили. Просто мы были вдвоём» 

Наблюдая за тем, как жестоко убивают их детище, многолетний труд, которому они посвятили свои жизни, Ада и Владимир не бросались под колёса самосвалов, пытаясь остановить происходящее. Они держались достойно, хотя терпеть было невыносимо – каждый день просыпались, чувствуя в своём теле бетон.

Когда расстреливают произведение, умирает и художник. Но они выжили – исключительно надеждой на восстановление барельефов. Тридцать лет борьбы за справедливость, и они не были одиноки – их поддерживали академики, художники, писатели со всей Земли. 

«Володя, я больше не могу. Я устала от этой круговой лжи. Я, наверное, тебя оставлю одного. Может быть, тебе удастся что-нибудь сделать». Ада Рыбачук, 2010  

Судьбой стены интересовались другие страны: Норвегия предложила техническую помощь, Франция и США вызвались собирать деньги на реконструкцию проекта. Но письма и обращения к руководству страны оставались без ответа – здесь не любят признавать ошибки. 

Документы, на основании которых была уничтожена стена, были отменены одним из первых указов, как только Украина получила независимость. Более того, было постановление об оказании помощи заказчику в восстановлении рельефов и воссоздании Парка Памяти в полном объеме. Ежегодно выделялись средства, но ничего не было сделано. Вместо этого крематорий продолжает расширять свою территорию, заказывая новые печи и помещения - там уже построен целый завод по сжиганию человеческих тел. Вопрос о восстановлении стены больше не поднимается, а городское управление и администрация самого кладбища препятствуют продвижению дела. Такой подход к делу необъясним, ведь преимущества выгоды от существования в Украине подобного произведения очевидны как с культурной, так и экономической точки зрения – барельефы безусловно привлекут внимание мировой аудитории. 

 

Залитая бетоном стена. 2013 Фото: Максим Белоусов

 

В марте 1988 года готовился сценарий фильма «Стенограмма», повествующем об этой истории. Один из его авторов писал, что, вероятнее всего, после выхода фильма съёмочной группе придётся мобилизироваться, чтобы документировать работы по восстановлению барельефов. Это было двадцать пять лет назад. Вероятно, правда о том, за кем было последнее слово в истории уничтожения, так и останется предметом споров, но сегодня, вновь поднимая этот вопрос, мы так же верим, что воссоздание Парка памяти необходимо и обязательно должно случиться. Это, безусловно, станет поворотным моментом в истории украинской культуры - восстановление барельефов будет означать победу грамотного построения своей идентичности над безвольным рабским сознанием, доставшимся  по наследству от адептов минувших идеологий.

 

История поддержки стены

1986 Американский журналист Владимир Война пишет статью «Бетон тяжелее всего», которая не прошла в «Известия», «Литературную газету», «Неделю»; опубликована в «Советской культуре» спустя два году - в 1988 г.

1988 Союз кинематографистов выступает в поддержку барельефов: выходят фильмы Стенограмма (В.Кузнецов) и Стена (И.Гольдштейн). В это же время проходит выставка Парк Памяти.

1992 Отмена постановлений о ликвидации стены.

2004 фрагменты стены были показаны на выставке «ХХ век» в Национальном музее. 

2011 Владимир Мельниченко издаёт книгу Ада «Загадочная и Неистовая», в которой приводит документы, письма, записи из дневников, раскрывающие точку зрения художников на уничтожение барельефов.

2012 Выступление А.Бурлаки и А.Радинского на 19-м Венском Архитектурном конгрессе «Советский модернизм: Неизвестные истории 1955-1991»; имена Рыбачук и Мельниченко добавлены к авторам проекта Крематорий на Байковом кладбище.

В работе использованы материалы из книги Владимира Мельниченко "Ада" (2011) и фрагменты интервью с художником.

Отдельная благодарность архитектору Саше Бурлаке за консультации и предоставление иллюстративного материала.

 

Ася Баздырева