ART UKRAINE продолжает цикл интервью в рамках рубрики «Один день с художником» и сегодня публикует беседу Даны Брежневой с Ксенией Гнилицкой, потомственной художницей, участницей группы Р.Э.П.

 

Ксения Гнилицкая

Любопытно начать с вопросов, касающихся детства и семьи. Скажи, Ксюша, насколько нобычным было детсво у дочери Александра Гнилицкого, выросшей в окружении художников Новой Волны, в атмосфере выставок, мастерских и пленэров?

Когда меня спрашивают, кем я хотела стать в детстве, я всегда отвечаю, что у меня и не было другого выбора, кроме как стать художником. Благодаря моему отцу и семье, я и сегодня не представляю, как можно выразить себя в иной ипостаси.

 

 

С детства ты наблюдала за разными художественными практиками – расскажи о самых ярких воспоминаниях.

Я участвовала в каких-то художественных акциях, но воспринимала их скорее как праздник или ритуал. К примеру, проект «Несение гроба» - помню, я была в некоей белой накидке, художники документировали ношение прозрачного стеклянного гроба по городу...

 

 

И в чем заключалась твоя роль?

Как в чем? – я лежала в гробу! Мне все это было очень интересно. Искусство перформанса я воспринимала как театрализованную вещь в себе.

 

 

Мастерская Ксении Гнилицкой

 

 

Ты училась в РХСШ, но как складывалось твое общение со сверстниками из нехудожественной среды?

Общалась я в основном со своими родителями. Я была замкнутым ребенком и плохо находила контакт со сверстниками. Мне всегда казалось, что я ненормальная: хотелось, например, сервант с арлекинами и хрусталем, ковер и ходики, как в теории отрицания отрицания, где каждое последующее поколение отрицает предыдущее. 

 

 

Мне запомнилось, как во время занятий с группой детей-аутистов в экспозиции твоей выставки «Цветопроба» в Малой галерее Мыстецкого Арсенала, ты говорила, что ты хорошо понимаешь этих детей – поскольку сама в детстве обладала некой степенью аутичности. Должно быть именно поэтому им так нравилось работать с твоими объектами. А как складываются твои отношения с собственным ребенком?

 

У меня подрастает сын, который уже умеет ровно вырезать фигуры из журналов и закрашивать поверхности. Сейчас ему четыре с половиной года и скоро он будет мне помогать, как я помогала своему отцу.

 

Занятие с группой детей-аутистов в экспозиции выставки Ксении Гнилицкой в Малой галерее Мыстецкого Арсенала

 

 

Будет твоим подмастерьем! (смеемся) А в чем заключалась твоя помощь отцу?

Вот как раз вырезать, закрашивать, приклеевать…

 

Ксения Гнилицкая, Дана Брежнева и Нестор в мастерской художницы

 

 

Краски замешивать?

Нет, краски замешивать – это процесс скорее интимный, его никто обычно другому не доверяет, ведь это некий акт между тобой и холстом.

 

 

Я слышала, твой сын уже дает тебе наставления, как правильно смешивать цвета. Ты тоже давала советы своему легендарному папе?

 

Да, мой сын ходит на занятия по живописи и истории искусства к двум замечательным девушкам искусствоведам. Они учат его рисовать, а он учится слушать кого-то еще.

В какой-то момент да, я советовала отцу. Он, успевший забыть, идя каким-то своим естественным путем и опытом, рисуя так, как привык, казался мне не достаточно каноничным, особенно когда я начала ходить в художественную школу, а потом академию... (смеется)

 

Ксения Гнилицкая с сыном Нестором

 

А отец принимал твои советы?

Я думаю, как минимум один Штирлиц (Серия Александра Гнилицкого) был нарисован похожим лишь благодаря тому, что я на одних художественных курсах узнала про «систему прострелов» (когда проводишь абстрактные, воображаемые линии, то некоторые предметы находятся на пересечении этих линий, что помогает создавать более точное изображение). Так что всеми получаемыми в процессе образования знаниями я всегда делилась в семье.

Кстати, как правило преподаватели РХСШ и  Академии, считали, что учить меня не обязательно, потому что у меня отец художник!

 

Возвращаясь к теме отношений с моим сыном Нестором, то не так давно я провела большую выставку его работ на втором этаже нашего дачного дома. Я поставила легкий джаз, разливала компот, пригласила всех членов семьи, но сам автор был немного растерян и прятался под столом. Теперь он отдает мне картины, чтобы я выставляла их на своих выставках, но  говорит, что не хочет быть публичным.

 

 

А как ты относишься к вниманию к себе? Ты комфортно ощущаешь себя на публике, в частности на собственных вернисажах?

Конечно, иногда хочется спрятаться под стол или выпить все что на столе (смееется).

 

От переизбытка внимания или от критики, вопросов? Вообще, уж коль зашла речь, что для тебя открытие выставки?

Реальность всегда на стыке чувств: эйфории от открытия и разочарования от того, что проект готов, некий этап твоей жизни завершен - это все одновременно чувствуется.

Я уважаю конструктивную критику. Люди в основном мало знают историю искусства, не так разбираются в ней, сколько отражают некую свою реальность - иногда даже интересно становится. Но в то же время, как говорил Козьма Прутков, «специалист подобен флюсу, он большой только с одной стороны» – поэтому послушать критику психолога, к примеру, иногда тоже очень важно, а простого Хармсовского на тему «Ты не художник, а говно» - не совсем.

 

В мастерской Ксении Гнилицкой

 

В чем, по-твоему, заключается роль художника в современном обществе?

Для себя я это так сформулировала: показывать реальность под необычным углом зрения, комбинируя необработанные, «голые» образы реальности.

Сейчас роль художника постоянно пересматривается и, как бы пошло это не звучало, меня очень интересует «принцип Майдана», некоего демократического взаимодействии людей из разных сфер.

 

 

Помнится мне, на пике революционных событий в Украине ты как раз была в Мюнхене, но в какой то момент не выдержала и вернулась домой. Меня тогда так потрясло, что ты прямо из аэропорта, не медля, помчалась делать бутерброды на Майдане. Что для тебя революция?

 

Пробовала работать там как художник –  помогать, поддерживать, снабжать визуальной агитацией. Но скоро стало понятно, что этого мало и надо влиться, втянуться с человеческой точки зрения, а не только профессионально. Наоборот, забыть о том, что ты обладаешь какой-то профессией и попытаться  войти в диалог с людьми с которыми как правило диалог или не происходит  или происходит опосредованно, как со зрителем.

Полгода тому назад готовила проект который называлься «На глинянных ногах или прикрывая стагнацию». В проекте была ключевая работа «Житие президента», тиражироварный принт-плакат с картинками из жизни президента Янкувича, выполненный в каноне жития святых. И все галеристы, кому я ни предлагала, боялись этот проект выставить! В итоге меня приютила галерея «Партком», а незадолго после этого президента прогнали и пейзажи за заборами олигархов вскрыли.

 

Плакат авторства Ксении Гнилицкой и Алины Якубенко на Майдане

 

 

Плакат авторства Ксении Гнилицкой на Майдане

 

 

Ксения Гнилицкая. «Житие президента»

 

Экспозиция выставки «На глинянных ногах или прикрывая стагнацию» в галерее «Партком»

 

 

Однако, наш с тобой «день» подходит к концу! Расскажи напоследок о своих планах на ближайшее будущее, насколько это уместно ли в свете последних событий.

Сейчас я параллельно занимаюсь несколькими проектами: из детской программы, например - работаю над авторской азбукой-раскраской; а также, работаю над проектом посвященном  личному опыту - это будут работы в разных техниках, таких как керамика, графика. Готовлю к изданию каталог своих работ. Совместно с Лесей Заяц разрабатываю следующий проект Гнилицкого. Вот, коротко.

 

 

P.S. Редакция ART UKRAINE спешит поздравить Ксению и ее незаурядное семейство с пополнением – Ура Феликс Гнилицкий!