Авторы нового дизайна ART UKRAINE и его электронной версии

Джонатан Барнбрук. Фото: Максим Белоусов

Статья из ART UKRAINE №5(29-30) сентябрь-ноябрь 2012.

Пожалуй старая английская пословица «Жизнь состоит из мелочей» как нельзя лучше подходит для эпиграфа к статье о дизайне. Не так ли? Стоит лишь всерьез задуматься о роли дизайна в нашей жизни, как сразу приходит понимание той степени ответственности, которую несут представители всех отраслей данной творческой деятельности.  

Ежедневно, выходя на улицу, мы сталкиваемся с многочисленными объектами. Хотим мы этого или нет, но наша память моментально запечатлевает их визуальный облик. С дизайном мы также сталкиваемся, взяв, например, в руки любимую книгу или попав на очередной сайт в Интернете.

Как же здесь отличить хороший дизайн от плохого? Вопрос, конечно, не лишенный амбициозности, но дать на него ответ достаточно просто. Мы ведь все знаем, что значит «хорошо», а что «плохо». Другое дело в этом себе не признаваться. Для одних хороший дизайн тот, что выполнен по всем критериям, предъявляемым заказчиком. Для других – тот, который выглядит сложно, заумно и наделен многозначностью. В сущности же хороший дизайн всегда удобен, понятен, аргументирован, объективен, рассчитан на предусмотренное ему пространство и культурный контекст и, что самое важное, ориентирован на думающего реципиента. Будь то графический, ландшафтный, промышленный или веб-дизайн, суть не меняется.

Продукт, идея которого исходит от заказчика, а затем воплощается дизайнером, попадает в реальный мир. Здесь все и становится на свои места. К сожалению, на сегодняшний день большинство примеров иллюстрируют неутешительную сцену: заказчики в погоне за кричащей рекламой, которой уготовано приносить лишь плоды, и дизайнеры, увлеченные самим процессом – в сложившейся ситуации мало кто думает о конечном результате и его последствиях.

В это время визуальная специфика нашего восприятия мира прогрессирует с каждым днем. Все меньше интереса уделяется содержанию, тексту и смыслу, все больше – форме, картинке, поверхности.

Сегодня дизайн охватил большинство аспектов окружающей человека среды и всем понятна степень его влияния на формирование общей визуальной культуры.

 

Герой нашей статьи живет в довольно скромной лондонской квартире и на работу добирается на метро или же велосипеде. У него нет машины, по причине понимания вреда, который они наносят. Он осторожен и ответственен в вопросах потребительства, что нередко доставляет ему немало хлопот со знакомыми и близкими, когда он отказывается, например, идти в Starbucks или выпить с ними Кока-Колы. Но игра стоит свеч и лишь люди с подобными убеждениями способны хоть что-то изменить в нашем мире в лучшую сторону.

Возможно, это расходится со стереотипным представлением о том, как полагается жить одному из самых известных дизайнеров современности, но как раз в этом заключается феномен Джонатана Барнбрука.

Мы бы хотели подробнее рассказать вам о британце, носящем неизбежный титул «одного из самых влиятельный дизайнеров современности». Он один из тех, для кого профессия как жизнь, где мироощущение преобладает над списком оконченных ВУЗов, и тот, кто мыслит себя не отстраненным наблюдателем происходящего, а неотъемлемой частью окружающего мира, созидателем, способным его формировать.

«Я многократно говорил, что не верю в разделение работы и жизни, ведь это ее составная часть. Поэтому я воспринимаю свою деятельность в дизайне как продолжение своей философии».

-----------------------------------------

Джонатан Барнбрук (1966 г.) живет и работает в Лондоне. Вопрос о его специальном образовании является скорее формальностью, ведь самого Барнбрука это никогда не интересовало по отношению к другим. Подобный подход он считает несправедливым и обращает внимание исключительно на примеры работ и личностный характер человека.

Образование по специальности он начал получать с 16 лет, что в общей сложности составило 8 лет, проведенных в разных колледжах: диплом BTEC от Колледжа Барнфилда в Лютоне (1982–84), диплом о высшем образовании от Кройдонского колледжа (1984-85), диплом степени бакалавра графического дизайна от Центрального Колледжа Искусства и Дизайна им. Святого Мартина (1985–88) и наконец диплом магистра графических искусств в Королевском колледже искусств (1988-90). Кроме этого, он получил почетную докторскую степень в области типографики от Стаффордширского университета.

Сегодня Джонатан Барнбрук сам читает лекции и много преподает, а также успевает отвечать на вопросы студентов и всех, интересующихся дизайном, в Twitter’е и на Facebook’е.

----------------------------------------

Сразу по завершении учебы Джонатан Барнбрук пошел по собственному пути. Во времена обучения в колледжах, что совпало с серединой 80-х годов, преподаватели ставили в пример таких успешных дизайнеров, как, например, Родни Фитч и Майкл Питерс. Но Джонатану уже тогда все это казалось смертельно скучным, их работы не имели ничего общего с его жизненным опытом и были на службе у маркетинга, оставаясь товаром, как и все остальное. В то время не было никаких дискуссий о культурной ценности или оригинальности. Приняв тогда решение найти свой собственный путь, сегодня Барнбрук вспоминает о нем с утешением, ведь не представляет себя работающим в одной из компаний, где совсем не хотел бы оказаться.

На международной сцене имя Джонатана Барнбрука громко и уверенно зазвучало в 2007 году с открытием персональной выставки 'Friendly Fire' в лондонском Музее Дизайна, где были представлены его работы, откликающиеся на тему войны в Ираке, а также после публикации альбома «Библия Барнбрука» в том же году.

В широком кругу его знают по коллаборациям с художником Дэмиеном Херстом (дизайн книги « I Want To Spend the Rest of My Life Everywhere, with Everyone, One to One, Always, Forever, Now, 1997-2003), культовым музыкантом Дэвидом Боуи (дизайн обложки альбома ‘Heathen', 2002), а также по визуальному оформлению ряда проектов Галереи Саатчи.

В Украине до недавнего времени о нем знали лишь те, кому это было положено по роду деятельности. Уже летом 2012 года каждый, кто услышал о Первой Киевской международной биеннале современного искусства ARSENALE 2012, не мог не знать человека, занимавшегося оформлением ее визуального стиля. К его разработке студия Barnbrook во главе с Джонатаном Барнбруком приступили в ноябре 2011 года (открытие выставки состоялось в мае 2012).

В подготовке к Первой Киевской биеннале Джонатан Барнбрук провел много времени, изучая палитру, отобранную с учетом природных цветов, характерных для Киева, а также сам образ Мыстецкого Арсенала. Так, весомой частью созданного логотипа явилась философия образа и география непосредственно здания Арсенала. Специально для Мыстецкого Арсенала Barnbrook также разработала корпоративный шрифт.

Для ARSENALE 2012 студия презентовала три варианта дизайна, радикально отличающиеся как в визуальном плане, так и в плане осмысления заявленной темы – «Лучшие времена, худшие времена – Возрождение и Апокалипсис в современном искусстве». С некоторыми доработками был выбран один из проектов. Автором непосредственно окончательного варианта является Дэниел Стрит (Daniel Streat), один из дизайнеров студии.

Визуальная айдентика биеннале была структурирована вокруг четырех идей: Плоть и Неспокойный сон. Львиная доля графического оформления проекта биеннале построена на шрифтовых решениях.

-----------------------------------------

Студия Barnbrook, основанная в 1990 году, находится в Лондоне. Специализируется на создании айдентики (корпоративного стиля), инновационном оформлении печатных изданий (книг, журналов, каталогов), веб-сайтов, разработке шрифтов. Студия является обладателем множества наград в области анимационного дизайна (Motion graphics) за проекты, созданные в сотрудничестве с ВВС и Grey Advertising, а также собственные независимые проекты.

В отличие от крупных сетевых агентств, студия Barnbrook камерная, состоит из четырех человек: это сам Джонатан Барнбрук, два постоянных дизайнера Дэниел Стрит и Джонатан Эббот (Daniel Streat and Jonathan Abbot) и интерн. Время от времени в студию приходит бухгалтер, отвечающий за текущее состояние финансов. Такое небольшое количество сотрудников объясняется отнюдь не отсутствием заказов. Дело в том, что Барнбрук ценит персональный контакт с клиентом и сознательно не выстраивает корпорацию из сотен сотрудников, где условия работы мало чем отличались бы от фабричных.

----------------------------------------

Типографике Барнбрук уделяет большое внимание. В 1997 году совместно с Маркусом Ли Аллионом было организовано подразделение студии Virus Fonts, занимающееся шрифтами, которые используются во всем мире: Bastard, Exocet, False Idol, Infidel, Moron, Newspeak, Sarcastic, Shock & Awe, Mason и Virus. 

 

*Отправной точкой для названия 'Virus' стала цитата «Язык – вирус, пришедший из космоса», приписываемая Уильяму Берроузу, а также утверждение Невилла Броуди о том, что стиль – это вирус и одного шрифта было бы вполне достаточно).

Он рассматривает типографику в качестве ключевого звена в дизайне. «Вы не можете быть хорошим дизайнером без досконального знания типографики», –заявляет Барнбрук. В свою очередь высокий уровень типографа определяется, по его мнению, вниманием к деталям.

Интересно, что особое внимание Джонатан Барнбрук уделяет названиям своих шрифтов. Для него это вроде названия поп-композиции и картины. С каждым днем появляется большое количество новых шрифтов, на создание которых уходит куда меньше времени, нежели это происходило в прошлом, когда это превращалось в работу всей жизни и в качестве названий использовались фамилии авторов. В каждое название шрифта Барнбрук вкладывает несколько смысловых слоев. К примеру, известный шрифт ‘Bastard’ является старопечатным (или готическим) и имеет сильные ассоциации с фашизмом. И хотя старопечатный шрифт занимает значительное место в истории книгопечатания, большинство людей все равно ассоциируют его с нацистами – этот факт невозможно обойти, но он стал хорошим поводом для юмора (с англ. bastard – сволочь). Если же копнуть глубже – окажется, что существует форма старопечатного шрифта XIV-XV вв. под названием ‘Bastarda’ [www.edu.barnbrook.net].

Важным аспектом, который не может не восхищать, в подходе Джонатана Барнбрука к работе является неутомимая способность черпать вдохновение непосредственно из ближайшего окружения, в то время, когда ведущей тенденцией стал поиск впечатлений в Интернете.

Именно поэтому всю продукцию, разрабатываемую Джонатаном Барнбруком и его студией, выделяет собственный почерк, она является прямым отражением его впечатлений и взглядов на жизнь.

Например, новый шрифт может появиться на свет в результате импрессии от увиденных вывесок и надписей на магазинах, домах, соборах и улицах в окресностях Лондона, в смеси с примерами типографики начала XX века. [Priori. Essay by Rudy VanderLans]

Возможно, вас это удивит, но главные источники влияния, которые сформировали и продолжают формировать дизайнера Джоната Барнбрука, уж никак не уходят корнями в сам дизайн и работы других авторов. За идеями он скорее обратится к философии и литературе. И в то время, как в вакансиях отечественных дизайн студий хорошим тоном является «знание Чихольда, Раскина, Купера, Тафти и Альтшуллера» (что конечно же не лишнее), в топ-десятке книг Барнбрука нет ни одной про дизайн. В его списке вы найдете Уильяма Шекспира, Джорджа Оруэлла, Германа Гессе, Сэмюэла Бекетта, Платона и др.

Поэтому как бы это банально ни звучало, но работы Барнбрука — больше, чем графический дизайн. Постмодернистская эклектика с налетом готики и глитча являются не просто графическим приемом, но скорее его, Барнбрука, мироощущением.

Его неизменным источником вдохновения остается современная политика и история XX века. Именно в этом кроется одна из причин того, что Джонатан Барнбрук стал заниматься типографикой. Однажды к нему пришло осознание того, что вся история, которую нам преподают в школе и о которой мы слышим по ТВ – это не более, чем интерпретация. С того самого момента он скептически относится к идее правды. Типографика же дает ему возможность рассказать правду посредством печатного слова. «Графический дизайнер находится в центре политической пропаганды, когда та готовится выйти в свет и начать воздействие, и здесь невозможно обойтись без сомнений/вопросов».

Сейчас он смотрит на олдскульные тетради и книги, обложки которых он в свое время изрисовал надписями названий групп, и понимает, насколько он уже тогда был чувствительным к шрифтам. Ведь во времена панка и музыки Новой волны конца 70-х – начала 80-х стиль каждой из групп выражал их атмосферу и идеологию.

Джонатан Барнбрук рассматривает графический дизайн как мощное средство массовой коммуникации, предоставляющее возможность доносить свои идеи до огромного количества людей. Представление же о графическом дизайне лишь как об индустрии, зацикленной на маркетинге, кажется ему ошибочным. Его возмущает, когда говорят, что дизайн должен служить рыночной экономике. «Это навязанный политический идеал на основе абстрактной идеи под названием «прибыль», а не потребностей человека», – ответит Барнбрук.

Сам он придерживается довольно-таки левых взглядов, не коммунистических, конечно, но левых до той степени, которая позволяет ему оставаться противником корпоративной эстетики и эдакого кондового коммерческого дизайна.

Политическая позиция и социальная озабоченность — это то, что всегда выделяло его студию. Барнбрук сознательно не работает с крупными корпорациями и уверенно может отказать, к примеру, той же Кока-Коле исходя из этических соображений. Он настаивает на социальной ответственности дизайна и утверждает, что современный дизайн слишком увлечен погоней за прибылью, в результате чего превратился в индустрию по украшательству и продаже ненужных безделушек.

Барнбрук твердо убежден в том, что дизайн формирует окружающую среду, изменяя способ нашего восприятия вещей и осведомленности выбора. В этом смысле дизайн – это «культурно обоснованная форма выражения». Он заявляет, что дизайн может изменить мир, но в том случае, когда тот находится на службе у правильных людей и отвечает господствующей политической ситуации. Обозначив степень такой ответственности, Барнбрук выступил арт-директором нескольких изданий журнала Adbusters, известного своей антикорпоративной направленностью. В 1999 году он принял участие в ‘The First Things First 2000 Manifesto', под которым подписались графические дизайнеры, фотогафы, студенты с целью изменения приоритетов в развитии дизайна, который использовался преимущественно в коммерческих целях. В 2001 Барнбрук создал рекламный щит, на котором красовался призыв: «Дизайнеры, держитесь подальше от корпораций, желающих, чтобы вы врали за них», цитируя влиятельного американского дизайнера Тибора Кальмана.

Barnbrook воплощает за свой счет множество некоммерческих политических проектов. Например, Джонатан Барнбрук оказывает поддержку активистам Occupy London и именно здесь был разработан макет газеты The Occupy Times и логотип самого движения. В основе подобных проектов открыто прочитывается критика глобализма и массовой культуры, а побуждением к их созданию дизайнер называет «внутренний гнев, который является ответом на все несправедливости в нашем мире». 

Немаловажной в этом контексте является серия пиктограмм Olympukes (производное название от 'olympics’ – Олимпийские игры и 'puke' – блевать). Начиная с 2004 года серия выходит по случаю каждой Олимпиады и является саркастичной интерпретацией и противоядием происходящего. Пиктограммы изображают не реальные события, а негласное положение вещей, когда за кулисами такого масштабного события, как Олимпиада, царствуют взяточничество, политические манипуляции, наркотики и бесконечная жадность. «Все коммерческое заставляет меня испытывать неловкость», – провозглашает он, что может прозвучать дико из уст графического дизайнера.

Но такова особенность подхода Джонатана Барнбрука к профессии и в этом весь он, не пытающийся создать образ по канонам гармонии и правильной композиции, а скорее философски осмысляющий действительность.

 

Вера Ганжа

Александр Юдашкин