Я давно не была в Венеции и уже подзабыла, каким очарованием в духе guilty pleasure обладает этот город-открытка.  Слишком многое здесь – чистый фейк для наивных туристов, а все равно в первые дни невозможно оторваться от завораживающих пейзажей и не менее впечатляющих исторических интерьеров этого поселения-коммуны, главным символом которого был и остается карнавал.

 

В этом году сразу бросается в глаза несколько ощутимых изменений. Во-первых, заметно усилились гонения на зайцев-безбилетников в местном общественном транспорте – водном трамвайчике по имени вапоретто, на котором можно прокатиться за несусветные по украинским меркам деньги. В то же время, многочисленные африканцы, десятилетиями нелегально торговавшие в людных местах города поддельными сумками от Louis Vuitton, внезапно переключились на массовую сверхуспешную торговлю палочками для селфи. В результате весь город наводнен толпами счастливых и благополучных зомби, непрерывно фиксирующими свое знакомство с набережными, каналами и произведениями искусства с помощью этого вирусного аксессуара. И, наконец, самое главное изменение – знаменитая Венецианская биеннале в этом году открылась почти на месяц раньше положенного срока, чем напрочь разбила уже ставшую привычной спайку с ярмаркой Art Basel, на которую обыкновенно перемещалась вся глобальная арт-элита сразу же после открытия в Венеции.

 

Главный проект: коммунистический карнавал с просекко на губах и прошутто в зубах

 

Итак, оковы пали, и теперь наверняка никто не обвинит биеннале в том, что она является некоммерческим превью премиум лотов главной мировой арт-ярмарки. Тем более, что в этом году проект курирует знаменитый своими антибуржуазными настроениями, один из самых авторитетных мировых деятелей искусства Окуи Энвезор.

 

Энвезор – венецианский Барак Обама – он стал первым куратором африканского происхождения, возглавившим проект за всю более чем столетнюю историю существования биеннале. Традиционно все главные проекты в Венеции получают абсолютно эзотерические названия, и выставка «All the World’s Futures», в которой чуткому англоязычному уху чудится игра слов между будущностями нашего мира и всеми его фьючерсными контрактами – не стала исключением из правил.

 

На нынешней биеннале очень много хороших новостей и очень много противоречий. Так, например, непрестанно растет количество стран-участниц и проектов параллельной программы. В национальных павильонах в этом году представлено рекордное количество женщин-художниц, а в основном проекте беспрецедентный акцент сделан на проблемах африканского континента и его жителей. Рядом с картинами демонстративно расставлены «счастливые» авторы, представляющие собой соль африканской земли – как, например, художник из Сьерра Леоне, с которым я совершенно случайно познакомилась на открытии и который мне грустно поведал, что верит в летающие тарелки и мечтает переехать навсегда в Нидерланды.

 

 

Абу Бакарр Мансарай (Сьерра Леоне) на фоне своей работы в экспозиции главного павильона 56 Венецианской биеннале). Фото Алисы Ложкиной

 

Главным неприятным инцидентом стал скандал вокруг кенийского павильона. Эта драма, в свою очередь, косвенно отражает усиливающуюся экспансию Китая в Африке: сомнительный итальянский куратор, назначенный от Кении коррупционным путем, попытался продать участие в павильоне китайским художникам (нечто похожее произошло и два года назад). После многочисленных протестов общественности Кения была вынуждена снять с коррумпированного проекта титул национального павильона, а президент биеннале заявил, что впредь в Венеции будет ставиться вопрос о более прозрачной процедуре назначения странами кураторов национальных проектов. Китайцы все равно выставились, зато Кения, так и не сделавшая никакой альтернативной выставки, получила много пиара. Такой вот хеппи энд без хеппи энда. И ни слова о неприятной теме китайского геополитического интереса в Африке в главном проекте биеннале.

 

В основном проекте довольно мало фотографии – ее заменили рисунки, часто небрежные и сделанные в основном по фотографиям, очевидно, для некоторого обобщения эстетического языка высказывания. Это неожиданное возрождение рисунка как медиума можно назвать одним из самых главных формальных трендов. Именно к рисунку на этой биеннале обратился и знаменитый Риркрит Тираванья. Он начал зарисовывать документацию протестных движений. По иронии судьбы, один из его скетчей запечатлел момент, когда на киевском Майдане в ходе самых жестоких столкновений были использованы щиты с трафаретными портретами Януковича, созданные украинскими художниками Олегом Тистолом и Андреем Зелинским. Мелочь, а приятно. Особенно учитывая что остальное присутствие Украины в проекте также носит довольно призрачный характер. И если Blind Spot единственного отечественного участника проекта Энвезора Николая Ридного еще хоть как-то можно рассмотреть и оценить, то его видео, где пасторальные кадры из жизни мирного Харькова наложены на звуковой ряд жестоких столкновений, из-за неудачного экспонирования и слабого звука превратилось в странную крупноформатную видеокартину без содержания, которая не понятна никому из жителей вне пределов постсоветской ойкумены.

 

Экспозиция проекта Николая Ридного и Сергея Жадана в главном проекте 56 Венецианской биеннале) Фото Алисы Ложкиной

 

Рисунок Риркрита Тираваньи из серии «Без названия. Беги как бешенный», 2015 (Экспозиция главного павильона 56 Венецианской биеннале) Фото Алисы Ложкиной

 

Видео на выставке Энвезора много, но, увы,  среднее время, которое уделяет посетитель каждой из работ равно буквально паре секунд.

 

Биеннале Окуи Энвезора решена  в русле самых модных трендов, показывает нам множество разнообразных язв на теле современного мира и очень профессионально жонглирует модными апокалиптическими нотами вперемешку с левыми идеями.  Выставка, представленная в Джардини, начинается с эффектной работы Фабио Маури «The End» - буквального намека, на вывод куратора о будущем нашего мира, дополненной инсталляцией, отсылающей к византийской райской лествице.  Квазидуховные реминисценции на этом не заканчиваются. На обьявлении темы биеннале Окуи настойчиво призывал дух знаменитой левой «иконы» - Angelus Novus Пауля Клее – рисунка, которым владел Вальтер Беньямин и о котором он написал одно из своих эссе. Кажется, Энвезор, вслед за Беньямином, решил пройти сквозь игольное ушко, то бишь, попытаться соединить рационализм марксизма с некоторой примесью мистицизма.

 

Инсталляция Фабио Маури в экспозиции главного павильона 56 Венецианской биеннале) Фото Алисы Ложкиной

 

Фабио Маури «Конец», 1959 (Экспозиция главного павильона 56 Венецианской биеннале) Фото Алисы Ложкиной

 

Далее идут бесконечные чтения произведений «Капитала» Карла Маркса, где-то вдалеке звучит гимн СССР, а каждая вторая работа выполнена в модном формате research-проекта и так или иначе ссылается на марксистскую проблематику (в сумме с работами об африканцах, правах женщин, войнах и эпидемиях это составляет сто процентов экспонатов). Сегодня «левый дискурс» как никогда в моде не только в арт-сообществе, но и во всех ведущих мировых университетах, где он становится почти абсолютной догмой. Поэтому очевидный дидактизм главного проекта биеннале вполне логично вписывается в общую конъюнктуру  и в некотором смысле является идеальным воплощением чаяний среднестатистического глобального арт-трудящегося.

 

Все как по методичке, все на отлично и все с гранитно серьезным лицом. Юмор на этой биеннале отправлен в ссылку, и это очевидная реакция на многолетнюю и порядком надоевшую игривость современного искусства прошлых десятилетий. Звездные участники проекта вроде Кристиана Болтански, представляющего два очень разных и одинаково интересных видео, Томаса Хиршхорна, Ханса Хааке, Георга Базелица, Брюса Наумана и др. в проекте Энвезора оттенены новичками и вошедшими в моду после прошлого венецианского проекта аутсайдерами. Энвезору действительно удалось эффектно противопоставить свой антибуржуазный пафос прошлогоднему триумфу «Энциклопедического дворца» Массимилиано Джиони. Но тут-то его и поджидала главная проблема.

 

Брюс Науман «Американское насилие», 1981-1982 (Экспозиция главного павильона 56 Венецианской биеннале) Фото Алисы Ложкиной

 

Экспозиция Георга Базелица в главном проекте 56 Венецианской биеннале) Фото Алисы Ложкиной

 

Главное слово, которое, как дамоклов меч висит над всем проектом – это лицемерие. Речь не идет о лицемерии куратора – он явно старался и очень всерьез хотел сделать выставку как можно лучше и качественнее, вложив в нее все свои мысли и чаяния. Кажется, чтобы угодить наиболее широким кругам аудитории, он сделал две части проекта, расположенные в Джардини и в Арсенале, радикально непохожими друг на друга. Проект в Джардини более лаконичен и строг, а в Арсенале начинается абсолютно театральная вакханалия – экспозиция тесновата и вся напоминает гигантскую сверхспектакулярную декорацию. Но лицемерие – даже не в этой театрализации левой идеи, которая после Брехта давным-давно не кажется каким-то удивительным ноу-хау.

 

Абсолютно дико смотрится сочетание  всей этой серьезности с привычной расслабленностью и гедонистической установкой публики, прибывающей из раза в раз в роскошную Венецию, чтобы потусоваться недельку на самых модных арт-вечеринках биеннале, порешать важные дела, а заодно и посмотреть, что же все-таки происходит в современном искусстве. Как сочетаются все эти несчастные африканские бедняки с безумными декалитрами выпитого просекко, тоннами сьеденного прошутто и миллионами, потраченными на создание декорации для глобальной арт-оргии? Не превращается ли такое щекотание себе нервов с помощью остросоциальных проблем и порнографии насилия в мягкий вариант виртуального военного туризма? У Сьюзен Зонтаг есть небольшое эссе «Глядя на чужие страдания», которое как раз исследует феномен атрофии восприятия нами кадров насилия в современной фотографии – то есть, чем страшнее картинка, тем более равнодушным становится зритель, со временем привыкая к шокирующим изображениям и требуя все большей и большей жестокости, чтобы хоть что-то почувствовать. Первым этот феномен отразил конкурс World Press Photo, где со временем произошла чудовищная эстетизация насилия. Теперь, судя по всему, этой же дорогой движется и Венецианская биеннале.

 

В Арсенале не покидало ощущение, что главная экспозиция – это идеальная декорация к фильму-катастрофе, в котором на Землю летит какой-нибудь ужасный метеорит, чтобы наказать золотой миллиард за беспрецедентное двуличие и цинизм. Лучшей визуализации этого цинизма, чем сочетание внешней борьбы за права униженных и оскорбленных и бесконечного карнавала сверхпотребления, просто не найти. Кстати, на биеннале особенно много разного рода имперсонификаторов – что в очередной раз доказывает, что мероприятие все больше приближается по духу к традиционному венецианскому карнавалу. Прекрасно дополнил картину всеобщего загнивания, анекдотический инцидент, когда разодетые аристократические гости биеннале так спешили на шикарную пьянку по поводу открытия проекта в гламурной Fondazione Prada, что проломили под собой мост и с вакхической радостью искупались в грязном канале.

 

В целом, подчеркнуто апокалиптическая драматургия Энвезора наряду с гедонистическим императивом большинства посетителей открытия биеннале производит совершенно гротескное и карикатурное впечатление.  В результате, в тех местах, где куратор, очевидно, хотел, чтобы зрители плакали, хочется особенно громко смеяться.

 

На пути к однообразию: национальные павильоны

 

После главного проекта очень захотелось какого-то альтернативного взгляда, но увы, биеннале в целом движется в сторону все большей унификации. Давно канули в лету времена, когда, пройдясь по национальным павильонам, вы могли увидеть разные традиции и взгляды, разные идеологические установки и пр. Это вам не прогулка по нью-йоркскому Бруклину, где переходя из квартала в квартал, попадаешь в такие разные миры – индусский, афроамериканский, хасидский, пакистанский и пр. На биеннале восторжествовала концепция плавильного котла, которую так долго пестовали американцы в своей этнической политике.

 

На первый взгляд, павильоны, безусловно, очень отличаются – вы никогда не перепутаете кажущийся таким неуместным и анахроничным китч от Сары Лукас в британском павильоне с поэтической зрелищностью японской выставки хорошо знакомой киевлянам по Arsenale 2012 художницы Чигару Шиота.  И все равно, в проектах разных стран и континентов отчетливо присутствует тень некого общего взгляда и иногда кажется, что все произведения в разных павильонах вполне могли бы быть созданы одним художником с едиными ценностями и системой мышления. Имя этому художнику - глобализация.

 

Чигару Шиота «Ключ в руке», 2015 (Экспозиция японского павильона на 56 Венецианской биеннале). Источник фото – http://www.urdesignmag.com

 

Главная проблема биеннале – чрезмерность. Для того, чтобы спокойно обойти все павильоны необходима как минимум неделя свободного времени, иначе вы рискуете закончить «передозом». Поэтому предпочтения среди национальных павильонов – всегда очень субъективный выбор. Мне лично запомнился бельгийский павильон, где очень ясно и визуально интересно была сформулирована преемственность между концепцией каталога, свойственной эпохе Просвещения, и идеями создания концлагеря и гетто. Понятно, что тут бельгийцы опять обращаются к травматическому перевариванию своего самого жестокого и позорного опыта – десятилетий зверств «белого человека» в единственной колонии этой страны в Африке – Бельгийском Конго.

 

Перед открытием биеннале много муссировалась тема возможного павильона исламского государства ИГИЛ в Венеции. То, что началось как очень остроумный первоапрельский троллинг современного арт-мира, в результате косвенно воплотилось в превращении на время биеннале одной из католических церквей города в мечеть. Это оказался провокационный проект Кристофа Бушела в рамках исландского павильона, направленный на исследование границ исламофобии в современном европейском обществе.

 

В общем, меланхолию нынешней биеннале можно описать в духе знаменитого стиха Константиноса Кавафиса «Ожидание варваров»:

 

Спустилась ночь, а варвары не прибыли.

А с государственных границ нам донесли,

что их и вовсе нет уже в природе.

 

И что же делать нам теперь без варваров?

Ведь это был бы хоть какой-то выход.

 

Вторую часть материала читайте по ссылке