Начну с лирического отступления. Работы молодого художника из Полтавы Вартана Маркарьяна напоминают о том, что если не прогресс (идея себя дискредитировала), то динамика в искусстве начинается с юношеского максимализма и бескомпромиссности в художественном высказывании. С иного взгляда на реальность, который либо принимается художественной системой, либо нет – считается слишком «аутистским». Лично мне такой искренний постутопизм, город призраков – дым, смог, урбанистические виды тают в ярком химическом мареве – греет душу. Городское пространство максимально функционально, но, при этом, максимально некомфортно для человека. Чистилище для заблудших душ. Иногда просыпаешься ночью и слышишь приглушенное «дыхание города», гул магистралей, который не различаешь днем и-за шумового фона, смотришь в фосфоресцирующие небеса и с ужасом понимаешь, что именно это и есть настоящая городская реальность. Она отторгает человека, а не притягивает. Город – организм-мутант. Система коммуникаций и прочих благ цивилизации, которая была задумана для удобства человека, но вышла из-под его контроля и начала жить своей собственной жизнью. Наверное, поэтому силуэты людей у Маркарьяна, ушедшего в глубокий городской дауншифтинг – полые, растворенные в пространстве, которое поглощает, съедает их. Люди – даже уже не стаффаж, когда-то «оживлявший» традиционный вид, их присутствие сегодня абсолютно условно. Они еще возникают по инерции, но скоро, возможно, совсем исчезнут. В сердце города – пустота. Реально только это пространство «вселенского сквозняка». За счет своей пустотелости оно становится «перекрестком между мирами», именно из мира иного в наш просачиваются эти бестелесные силуэты, людские оболочки. Они выглядят «жертвами», отдавшими свои жизненные силы, чтобы слиться с пространством, ассимилироваться в нем – художник визуально буквализирует метафору. Более плотными и материальными, чем эти «потерявшиеся», выглядят цветные клубы дыма из заводских труб – своеобразные «души» города… Взвившимся в темные небеса витиеватым «ударом хлыста» выглядит дым от дотлевающего среди ночной пустоши костерка – в таких невзрачных «апокалиптических» зрелищах художник прозревает настоящую красоту...

 

Здесь и далее – работы Вартана Маркарьяна

 

Работы Вартана Маркарьяна – тонкие, но их тонкость рассчитана на подготовленного зрителя, который воспринимает специфическую эстетику современного искусства – эстетику от противного. Важно не что изображено, но как,  значима не внешняя красивость, но внутренняя значительность. Поэзия вырастает из сора повседневности. Здесь, как правило, кроется основной камень преткновения, непонимания и невосприятия новой городской романтики ее зрителями – с этим отторжением «трешевого» (современное искусство не делит мир на черное и белое, негативное и позитивное, красивое и уродливое, но обыватель продолжает это делать) приходилось сталкиваться не единожды. Художник то ведь пристально созерцает не лицо условного города, не его, так сказать, архитектурно-исторический центр. На первом плане – маргинальные зоны отчуждения, задворки – жизнерадостно-розовые постройки промзон, мусорные свалки, уходящие в бесконечность запасные пути вокзалов... И лейтмотив всего этого – полосатые трубы, извергающие в небеса свой химический коктейль. Автор ищет и находит те «гиблые места», где каждый ощутит себя особенно бесприютным в экзистенциальном плане. Человеку не удается загоститься в столь негостеприимном мире – какие-то такие мессаджи прочитываются в подтексте того, что мы видим. Взгляд художника на самом деле очень контекстуален – при желании, в нем можно найти массу отсылок чуть ли не ко всей истории современного искусства от романтического пейзажа до «Вокзала Сен-Лазар» Моне, где человек впервые ощутил себя в тисках этого дыма, как квинтэссенции отчуждающей атмосферы города… От метафизических заброшенных топосов Питера Дойга до абстракции Питера Хэйли, где в ярких цветовых зонах, пятнах зашифрованы схемы городских коммуникаций… Да и вообще, традиция постутопического пейзажа в современном искусстве – это самое святое, самое подлинное – сразу вспоминаются дымящиеся трубы Люка Тюйманса, зловеще-монотонные стены у Марлен Дюма. Тем не менее, для наших широт, где раз за разом, упорно и настойчиво «эстетический переворот» в сознании людей приходится совершать заново, такой «суровый» постиндустриальный стиль – это уже достаточно смело и радикально. Молодым художникам, настаивающим на своем бескомпромиссном видении, по-прежнему сложно пробиваться, так как наша, на самом деле, не гибкая художественная система требует «продукта» удобоваримого и коммерчески внятного. Поэтому, начинание полтавской галереи Jump поддержать молодых и работающих в нон-профитном, то есть, некоммерческом (по крайней мере – пока) формате можно только поприветствовать. Подобное молодое искусство делается абсолютно без оглядки на какого-либо «потребителя» – это чистый всплеск самоощущения, поиск собственного видения и места в мире. Этим оно и подкупает. А институции, рискующие показывать такие вещи, делают это исключительно из любви к искусству – занимаются образовательной и филантропической деятельностью, подтягивают уровень восприятия потенциальной аудитории. Так что, будем надеяться на то, что осознавая всю важность своей миссии, Jump продолжит в том же духе…