Историю с «Апокалипсисом и Возрождением в Шоколадном доме» можно назвать скандалом месяца. Ореол скандала, впрочем, сопровождал выставку еще с открытия. 8 июня выставка, которая проходила в рамках параллельной программы Киевской международной биеннале современного искусства, была закрыта и демонтирована. Инициатором репрессий выступила администрация Шоколадного Дома, филиала Киевского национального музея русского искусства. Причина, можно сказать, уже привычная – порнография. О закрытии выставки ходатайствовала Национальная комиссия по вопросам общественной морали. Выводы этой, печально известной в мире искусства комиссии, имеют только рекомендательный характер. Для того, что бы выяснить, что произошло, ART UKRAINE поговорил с сокуратором проекта Константином Дорошенко.  

Анна Ландихова Что конкретно произошло в Шоколадном доме?

Константин Дорошенко Выставку решили закрыть мы: автор ее идеи - Олег Кулик и кураторы - я и Анастасия Шавлохова. В знак протеста против акта цензуры, брутального отношения к произведениям искусства и авторской концепции со стороны заведующей Шоколадного дома Татьяны Скирды и поддержавшего ее директора Киевского национального музея русского искусства Юрия Вакуленко.

Алексей Кнедляковский совместно с Джанян Люсинє. Белое кольцо (работа была цензурирована администрацией Шоколадного дома)

- О каком акте цензуры речь?

- Без согласования с кураторами и авторами проекта, ссылаясь на опубликованное гораздо позже заключение Национальной экспертной комиссии по вопросам общественной морали, из экспозиции были изъяты работы украинского художника Андрея Сигунцова, россиян Андрея Кузькина и Маши Ша. А также частично выведена из строя инсталляция Дмитрия Гутова. Саму же выставку закрыли для посещения до 15 июня, когда господин Вакуленко должен был вернуться из заграничной поездки. После этого мы решили не идти ни на какие дальнейшие переговоры, потому что вести переговоры с цензорами на территории культуры – все равно, что с террористами о заложниках.

Андрей Сигунцов. Fighting the Barbie Bondage

Маша Ша. Фрагмент анимации, из-за которой выставку назвали порнографической

- Можно спорить о том, есть ли что-то общее между закрытием вашей выставки и «Украинского тела», но, безусловно, намечается определенная тенденция цензуры.

- Общее – это волна воинствующего невежества и потакания желанию все запретить, диктуемому фрустрацией обывателя от нарастающего кризиса возможностей потребления и желания договориться с небесной канцелярией на его фоне. В Украине руки этому развязал закон о создании НЭК, который возрождает сталинскую традицию доносительства одних граждан на других.

Юлия Застава. У растений нет нервной системы

- Похоже, что если в России это связано с усиливающимся влиянием православной церкви, то у нас влияние моралистическое, влияние НЭК?

- В документе, которым в конце концов разродилась НЭК по выставке «Апокалипсис и Возрождение в Шоколадном доме», упоминается только одна работа – анимация "Observation" (Наблюдения) Маши Ша. Она была создана как часть дипломной работы художницы в State University of New York 2009-го года.

 

- По-вашему там нет ничего оскорбительного?

- Если считать это порнографией, то следует пересмотреть всю историю искусства и вымарать из нее изрядное количество артефактов, начиная с первобытных наскальных изображений. И включая определенные рисунки Тараса Шевченко, к примеру. Порнография – в головах цензоров, а не в произведениях искусства! Кроме того, цель порнографии – возбуждать. Одно из непременных ее условий – гиперреалистичность. Найти ее в гротескных рисунках – очевидное извращение.

 

- Казалось бы, что в 21 веке уже всем давно понятно, что в сфере искусства действует не моральное, а эстетическое суждение, но в украинском обществе этого почему-то не осознали…

- В 2001-м выставку куратора Ежи Онуха «Бренд «Украинское» в ЦСИ при НаУКМА посетил президент Леонид Кучма. Там были работы куда более радикально взаимодействовавшие с темой телесного, чем у нас в Шоколадном доме – фотографии того же Олега Кулика или видео Александра Ройтбурда, миксовавшее кадры из фильмов Дзиги Вертова с крупными изображениями гениталий. И никому не пришло в голову выставку закрыть или требовать изъятия из нее каких-то произведений.

Владмир Сай. Дух сопротивления

- Что же в таком случае происходит в украинской культуре?

- Тут возникает вопрос профессиональной пригодности наших музейных кадров, относящихся к культурным институциям, как к хозяйству ЖЭКа или своей личной вотчине. Ротация этих кадров очевидно назрела, как и расформирование НЭК, деятельность которой уже стоила смерти писателю Олесю Ульяненко, эмиграции критику Анатолию Ульянову, запрета проката определенных фильмов в Украине.

 

- В случае с «Апокалипсисом и Возрождением в Шоколадном Доме» ваш кураторский проект оказался прямо «шоковой терапией»… 

- Конечно, мне интересны проекты на грани «шоковой терапии». Искусство всегда было шоковой терапией для общества, провоцируя его движение в будущее. Офорты Гойи в свое время запрещала испанская инквизиция. Все искусство, которое считается сегодня классическим, когда-то ведь было современным! Инсталляция Татьяны Гершуни с бритвенными лезвиями среди клавиш пианино из ее кураторского проекта «Аут», проведенного «Клиникой Дорошенко-Грищенко» в том же Шоколадном доме в 2010-м – работа куда более шокирующая, чем наивный перфоманс Андрея Кузькина «Явление природы».

Перформанс, где голые люди зарываются головой в землю, изображая деревья, поразил музейных цензоров

-  Хочется сравнить вашу выставку с другой спорной выставкой, «Миф «Украинское барокко», которая проходит сейчас в НХМУ. В отличие от Вас, кураторы НХМУ совместили традиционную экспозицию и шокирующие обывателя работы современного искусства. Но в целом они старались не ранить непривычного зрителя, пойти с ним на компромисс…

- Эта выставка в НХМУ – самый яркий музейный проект за 20 лет независимости. Но главное, что кураторское высказывание Галины Скляренко и Оксаны Баршиновой является внятным. И поднимает давно назревший вопрос необходимости пересмотра национальной истории искусства. А настоящее искусство как правило шокирует обывателя. Обыватель любит китч. Искусство же, «Миф «Украинское барокко» в том числе, дает шанс обывателю найти в себе личность, прорваться сквозь «существо потребляющее» к человеку.

Recycle Group. Серия витражей "South Park"

- Есть ли у вас дальнейшие проекты, и как повлияет закрытие выставки на то, как вы будете теперь выстраивать ваши кураторские решения?

-  И у меня, и у Оксаны Грищенко есть идеи новых проектов. В том числе – международных. Мы будем продолжать тему «Аута», аутизации современного мира. Мне лично интересно поработать с Кристиной Катракис, с Apl315 – художники, реализующиеся в разных культурах и странах способны рождать необходимые нашей стране свежие смыслы и образы. Есть идеи продолжить сотрудничество и с российскими художниками, которых я узнал в работе над «Апокалипсисом и Возрождением…», россиянином Егором Крафтом, например. А закрытие выставки на мои кураторские идеи не повлияет. Корректировать искусство с оглядкой на чью-то дремучесть – унылый путь.

 

- Наверное, со времен Дюшана, всякий раз, когда происходит скандал, закрадывается мысль, а не на руку ли скандал его жертвам. Выгодно ли вам как куратору то, что произошло?

- О чем Вы говорите? Это не нарисованная парой юных художников на коленке выставка, а трудоемкий масштабный проект с 43-мя участниками, сложной логистикой, несколько месяцев работы кураторов и галеристов. Мы создавали метафору мира и рассчитывали на сотрудничество критики и зрителя в его осмыслении. Это – не шоу-бизнес!

Анатолий Осмоловский. "Это вы сделали? - Нет, это вы сделали"

- В нашем предыдущем разговоре вы делали ударение на том, что вы – киевлянин. Насколько для вас важно действовать именно на украинской арт-сцене?

- У меня есть опыт проектов за рубежом. Даже в Китае, в рамках Всемирного форума философии права и социальной философии в 2009-м, а там бюрократия пожестче нашей. Приходилось работать и со сложными, охраняемыми государством интерьерами – в Украинском институте в Нью-Йорке, и с Национальными музеями – в Киеве и в Бишкеке. Современное искусство – территория международная, его парадоксы шокируют и вдохновляют в самых разных частях света. Будем двигаться дальше.

 

Анна Ландихова