В течение недели (10-17 сентября) в Национальном художественном музее проходил семинар “Открытый музей”, организованный польским художником Артуром Жмиевским, известным своей методичной работой с “консервативным бетоном” - так он в одном из своих интервью назвал большинство работников в области культуры. Этот семинар стал продолжением ряда практик, разрабатываемых художником в течение последних лет. Их суть сводится к актуализации вопросов: каким образом культурные институции работают в политическом поле, каким образом эти институции и представляемые ими художественные практики влияют на социальную и политическую действительность, могут ли институции и искусство быть орудием для реальных изменений в обществе. 

Побывав на последнем дне семинара и последовавшей за ним заключительной дискуссии, ART UKRAINE узнал, чем занимались участники события, что представляет собой предложенная ими идея “открытого музея”, а также как эта разработка была встречена руководством НХМУ. 

 

 

Процесс 

Приняв приглашение Центра визуальной культуры, Жмиевский приехал в Киев с предложением коллективного исследования. В качестве объекта изучения и анализа был выбран НХМУ. Подать заявку на участие в семинаре мог любой желающий (всего их было получено около пятидесяти), и в итоге  художником было отобранно восемь независимых участников и две группы.  

Исследование проходило по двум обозначенным векторам, первый из которых носил условное название “миссия” и был призван разобраться в действующей структуре Нацмузея и сформулировать вариант его возможной миссии. Второй вектор - “конфликт” предполагал рассмотрение других институций. Среди них ещё только строящийся Мыстецкий Арсенал, уже несколько лет опасающиеся выселения «лаврские» музеи и Киево-Печерская лавра. В последней устроители воркшопа (к слову - программные атеисты) видят чуть ли не самую главную угрозу культурному пространству страны. 

 

Дискуссия 

Несмотря на открытый формат мероприятия, в котором принять участие мог любой желающий, основной диалог вёлся между «исследователями» и руководством музея в лице Марии Задорожной (генеральный директор) и Марины Скирды (заместитель гендиректора по научно-образовательной деятельности). Или почти диалог - ситуация больше строилась на резкой защите своих позиций со стороны последних. Что неудивитьельно, учитывая насколько радикальным им кажется устав, с которым пришли в их монастырь. О чём ниже. 

 

Миссия

Предложенная участниками воркшопа возможная миссия предполагала два альтернативных варианта: «открытый музей» как социальный институт, предлагающий пространство для дебатов и формирующий активного зрителя, обладающего критическим мышлением. Или «храм искусства» как комфортное пространство для пассивного созерцания и принятия готового нарратива. Эти предложения, якобы находясь в оппозиции друг к другу, должны были подчеркнуть инновативность первого и нерелевантность второго. 

Артур Жмиевский

Миссионер

Артур Жмиевский: Воркшоп основан на вопросах и предполагал настоящее исследование. Мы старались построить диалог с разными людьми. В Лавре, например, мы начали разговаривать со священником, и он был очень открыт к беседе. Таким может быть беседа с министром или президентом – это открытая ситуация, в которой нет границ диалогу.

В Варшаве нас вышвырнули: там мы исследовали структуру музея современного искусства с авторитарным управлением – именно таким сегодня является Замок Уяздовский и многие подобные ему институции. Наша идея предполагала альтернативу существующей структуре. Мы, так же, как и здесь, встречались с сотрудниками музея, интервьюировали их - но всё было прекращено решением Фабио (куратор Замка Уяздовского Фабио Кавалуччи, против руководства которого открыто выступает художественная общественность – прим.ред.), который ссылался на финансовые проблемы Замка. Здесь ситуация другая – мы не пытаемся заменить структуру, а развить уже существующую, предложить «открытый музей», и Нацмузей как художественная институция готов к такой дискуссии. Всего за одну неделю ситуация значительно изменилась.

Естественно, диалог – это долгий процесс. И вначале люди настроены очень скептически, воспринимая происходящее как угрозу. Но исследовательская группа не хотела никого атаковать, только развивать стратегию. Защищаться – непродуктивно. Поэтому мы попытались понять структуру музея, его миссию, стратегию и на выходе сделать предложение о развитии музея. Но это только первый шаг.

 По сути

Определённо, разработку воркшопа не следует понимать как готовое предложение (хотя по мнению Жмиевского оно может быть таким). Задача, поставленная Жмиевским - положить начало интеллектуальной дискуссии, которая будет развиваться вокруг запрограммированных действий, ориентированных на преобразование музейного пространства. Жмиевский, во время дискуссии выступающий наблюдателем и лишь иногда направляющий ситуацию в определённое русло, дал понять, что его план не ограничивается недельным семинаром. В конце встречи художник попросил музейных сотрудников в течение десяти дней дать письменный комментарий на предложенную миссию. Последние были явно озадачены, полагая, что окончание недельного “диалога” положит конец интервенции в повседневную жизнь НХМУ. На деле завершение воркшопа является лишь началом более широкой полемики, развитие которой предполагается в ближайшем будущем. 

 

Эстетическая деятельность

Порождённый исследованием диалог обнажил несколько проблемных моментов, касающихся обеих сторон.

Речь идёт о заметном нежелании музея говорить о своей миссии и стратегии, которое сначала вуалировалось вопросами «почему именно Нацмузей?», затем перешло в поле персонализированной критики руководства Мыстецкого Арсенала, а в итоге проявилось в очень недвусмысленном комментарии Марины Скирды: 

«Я принадлежу к категории людей, которых тошнит от понимания искусства как инструмента для изменения общества. Искусство – это чисто эстетическая деятельность, совершенно не связанная с политикой» 

Мария Задорожная и Марина Скирда

Попытки обсудить возможные пути развития НХМУ сводились к невозможности таковых из-за нарастающей мощи Арсенала, которая в понимании музейного руководства и участников дискуссии подкреплена благосклонностью чиновников. При этом опускались насущные вопросы о том, что обычный посетитель не идентифицирует музей как национальный, а подавляющее количесто людей о нём и вовсе не знает. Или что музею необходимо переосмысление своих стратегий, иначе уже в ближайшем будущем он может превратиться из периферийного восточноевропейского музея в ещё более отстающий.

 

Избирательная деятельность

Другой вопрос - почему Центр визуальной культуры и Жмиевский взяли в основной фокус именно Нацмузей? Казалось бы, выбор очевиден - в свете прошлогодних событий на новое руководство музея возглагаются большие надежды, требующие переосмысления институцией своих стратегий и роль в социокультурном и политическом поле. Но почему работа ЦВК в направлении потенциальной реорганизации художественных институций не является системной и обращается только к наиболее популярным из них? В частности, без внимания остаётся Институт проблем современного искусства - недовольство которым так часто артикулируется в неформальных разговорах и не находит развития в конкретных действиях. Или же Союз художников - рудиментарная организация, ловящая рыбку в мутной воде, пока художников лишают отопления в мастерских, а иногда и самих мастерских вовсе. Речь идёт особенно о художниках старшего поколения, которые не могут за себя постоять, а молодым “левым” до них нет никакого дела.

Копипейст благих намерений

Миссия «открытого музея» практически повторяет идею «критического музея» Петра Петровского. Польский историк искусств в конце нулевых предложил “Стратегию деятельности для развития Национального музея Варшавы” (директором которого на тот момент являлся). Согласно его предложению, задачи музея не должны ограничиваться охраной произведений искусства и работой с коллекцией. Петровский акцентировал необходимость создания “критического музея” - пространства для переосмысления истории и дебатов о фундаментальных проблемах современности. Грамотная и определённо необходимая идея так и не была реализована. И это в прогрессивной Польше, которая (это видно невооружённым взглядом) уже лет на двадцать опережает Украину, раздавая гранты, устраивая резиденции, совершенствуя образовательные программы. Даже для Замка Уяздовского с его суперсовременными выставками, воркшоп Жмиевского показался слишком радикальным - настолько, что куратор арт-центра нашёл способ его остановить. Это никак не обозначает, что работа с музейными институциями в Украине не должна проводиться. Но возникла мысль, что несмотря на недельное исследование локальной ситуации, участники семинара в результате изложили на бумаге вполне прогнозируемую Жмиевским программу, разработанную для подобной институции в другой стране. Может ли она быть пригодна в “сыром” виде?

Продолжение следует

 Задаваясь вышеперечисленными вопросами, ART UKRAINE решил продолжить линию воркшопа и в ближайшем будущем пригласить Артура Жмиевского и Центр визуальной культуры для публичной беседы, во время которой расспросить об их политической позиции, интересе в развитии выбранных художественных институций и уместности применения к ним заимствованных стратегий. 
    

Фото: Open Place

 

Ася Баздырева