Сегодня Дана Брежнева провела один день в мастерской медиа-артиста Ujif_notfound, которая одновременно является и местом для проведения концертов электронной музыки KONTRAPUNKT. Сегодня поговорим о медиа искусстве, насущных проблемах в образовании и финансировании эксперементальной музыки, о личном опыте и поиске звука и формы в цифровом пространстве с  Ujif_notfound.

 

Мастерская буквально напичкана разного  рода аппаратурой, пультами, девайсами, транзисторами – имени этому всему, я лично, дать не могу. Расскажи, когда ты начал во всем этом разбираться?

Да я особо то и не разбираюсь.

 

 

Но ты же это любишь. Это проявилось в детстве? Какими были твои любимые игрушки?

У меня был конструктор ЛЕГО, особенный, отличающийся от всех: «ЛЕГО-техник». Можно было роботов собирать, в нем совсем не было людей.

 

Понятно, люди тебе с детства не нравились (смеемся). Вспомнила цитату из Манифеcта хакера 1986 года, что то вроде: «Я всегда считал себя умнее других, когда учительница 15-тый раз объясняла сокращение дроби, я делал это в уме с первого», - тебе можно приписать такой ход мысли?

Нет (смеется), я учился в хорошей школе с техническим уклоном: математику, физику особенно любил. Преподавали хорошие учителя. Мне очень повезло: они были старой  закалки. Я потом поступил сразу в несколько технических ВУЗов – меня во все приняли, но пошел я не в самый лучший и, в скором времени, его бросил. Как часто это бывает, я с первого курса играл в  музыкальной группе.

 

 

Да? Дай отгадаю – басистом был?

Нет, но близко – гитаристом. Играли некий свой стиль, поскольку играть мы не умели, но учились быстро. Год репетировали, после чего группа стала довольно успешной, у нас были концерты по известным, культовым клубам. Дали всего около десяти концертов.

 

Какое развитие было у вашей группы?

Просто как бывает: мы все время каждый по-своему пытались переформироваться внутри себя дабы выражаться новым языком. Потом каждый пошел своим путем. Я в то время употреблял много психоделиков и не скрываю этого. Мы продолжили играть, но это переросло в психоделические трипы, в этом состоянии мы экспериментировали с новыми инструментами, звучанием, новым пониманием.

 

Как-то мы заперлись на одной даче зимой, куда стащили кучу оборудования, правда оборудование - это громко сказано. Cкорее, все, что было у нас в то время. Там были девушки, которые классно играли на барабанах, привезенных из Индии, где они провели много времени. Барабаны задавали тему, которую мы всячески развивали и поддерживали. В то время я впервые столкнулся с электронным аппаратом, это был электронный барабан «Лель», на котором я умудрился накрутить такое безумное звучание, что все были в шоке – всем очень понравились и мне самому. Я понял, что такое взаимодействие с электроникой, волной, физикой, процессом происходящим там. С помощью такого минимального средства я получил очень сильное переживание.

 

 

Расскажи о дальнейших шагах взаимодействия с электроникой.

Дальше состоялся переезд в Украину. Сначала был только плеер, наушники и прогулки по городу, одиночество (потом у меня все это сперли на БЖ вместе с документами, ключами от съемной квартиры и деньгами). Я все время был озадачен поиском нового звучания, все время искал «начало», то есть самый минимальный строительный элемент в звуке, с помощью которого можно было бы создать полностью свое звучание. Я не хотел пользоваться готовыми плагинами, готовыми синтезаторами, ничем готовым. И вот у меня появился компьютер, я стал изучать удобные программы для создания звука. Сначала я играл в нововышедшей Ableton Live, но использовал ее не классическим  путем, а скорее экспериментальным, так как экспериментальная музыка это то, что было мне нужно.

 

В то время я познакомился с одним молодым человеком, который был сведущ во всяких программах, но ничего сам, почему-то, не создавал. Он знал все малоизвестные закрытые технологии и рассказал мне, в том числе о программе, которая была создана специально для классических музыкантов, которые занимались электроакустикой, авангардом. Она была родом из Франции, института IRCAM, представляла собой модульное программирование, когда ты из схем мог собрать то, что тебе конкретно нужно. И… я ее нашел и стал с ней разбираться – она страшная (смеемся), просто ужасная, ни черта непонятная, год я не мог к ней подступиться – в интернете не было никакой информации, все было только у института-разработчика. Скачать-то я ее скачал, но представляет она собой просто белый экран, в котором нету ничего, то есть догадаться, как собрать эту схему и что эти блоки означают, пока не представлялось возможным. В общем, разбирался я с ней на протяжении, наверное, лет пяти. Очень медленно я познавал азы, но в процессе программа становилась все более популярной: стали появляться форумы, на которых люди разбирались вместе как в ней работать, создавая прекрасные вещи.

 

На Западе, конечно, эти процессы происходят быстрее – в каждом музыкальном институте всегда есть отделение программирования, где изучается эта программа и помимо нее еще ряд других.

 

 

Там также существуют факультеты электроакустики. У нас же в Консерватории есть только студия Аллы Загайкевич.  Популярна ли она?

Конечно, нет. Очень мало студентов действительно этим интересуется.

 

Я знаю, что ты преподавал там. Расскажи, как это получилось.

Получилось совершенно случайно. Просто, к какому то моменту, когда я изучил эту программу в базисном понимании, я ходил на концерты замечательного фестиваля «Детали звука», одним из создателей которого был Дмитрий Федоренко (Kotra). Там я увидел выступление Аллы Загайкевич и был просто поражен звучанием. Она работает в невероятно сложной программе, пугающей на первый взляд, которая называется SuperCollider. Как-то после концерта я подошел к ней, сказал, что меня очень интересует программирование, Супер Коллайдер, MAX. Она пообещала дать мне книжки по SuperCollider, и так невзначай, я сказал, что разбираюсь в MAX, и оказалось, что она как раз MAX и не знает.

 

Позже я пришел к ней в консерваторию, где мы долго общались, а я, собственно пришел проситься учится, может как-то факультативно или на любых условиях. Но Алла, сказала: «о, да ты так замечательно все мне рассказал, а давай-ка ты будешь у нас преподавать» (смеется). Меня, конечно, это все сильно удивило, но оказалось этой конкретной программой они как раз и не занимались, и в Украине, кроме пары человек, ее никто не знает. К тому моменту я познакомился с Женей Ващенко (v4w.enko) с которым мы стали преподавать в консерватории факультативно курс Max/msp/jitter студентам.

 

 

Позже вас Янина Пруденко позвала преподавать в "Новой художественной школе: медиа-арт для практиков"  от Культурного проекта, правильно?

 

Да, но она о нас ничего не знала. Уже позже, когда проект был запущен, ее студенты рассказали ей о нас, о аудио-видео программировании. Она сразу внесла наш курс по MAX в программу обучения.

В чем еще преимущество MAX - он очень динамически развивается, за десять лет его существования к нему было выпущено множество библиотек, он охватил, помимо звука, еще и видео программинг. Это позволило создавать в нем полноценные медиа работы, которые включают в себя видео, звук, кинетическую связь человека и программы, сводят все воедино. Ты можешь создавать искусство из разных частей, заимствуя их из мира музыки, техники, видео, динамики, кинетики.

 

 

Вот мы так плавно подошли к визуальной составляющей, меня всегда интересовала история создания тобой таких прекрасных образов.

Да, я смотрел на западных исполнителей – там звучание электронных музыкантов, было жестко привязано к видео и в какой то момент для меня стало не интересно создавать звук без видео поддержки.

 

А как же твоя живопись?

Это скорее вынужденное.

 

Объясни.

К этому меня вынудили мои друзья-художники Дима Корниенко и Юра Пикуль. Я с ними довольно долго дружу, они постоянно перемещались по разным мастерским и я был их постоянным гостем. А в последней мастерской, мы чуть ли не существовали вместе. Они мне всегда говорили «вот ты занимаешься своей электроникой, сидишь целыми днями в компьютере, а ты вот возьми и руками что-то сделай в конце концов, или слабо?» Собственно взяли они меня на это самое «слабо» (смеется). Дали мне холст, краски.. Так я начал писать картины.

 

 

 

Тебе это нравится?

Понимаешь, если, этим заниматься, то заниматься нужно серьезно, вот как Юра Пикуль, например. А для меня это скорее хобби.

 

Ты невероятный перфекционист.

Да, может у меня предвзятое отношение, но у меня такое впечатление, что если ты взялся за дело, то сделай его так, как никто другой его никогда не делал. Тогда есть смысл вообще за него браться.

 

Работа Дмитрия Корниенко

 

Твое второе хобби, доведенное, как по мне, в разряд профессионального – сноуборд?

Да, я занимался им еще с подросткового периода и, переехав в Украину понял, что тут сфера совсем не развита. У меня уже был какой-то уровень. Хотя на данный момент тут подросла целая генерация сноубордистов, которая творит чудеса. Я уже отношусь к старой волне сноубордистов. Занимался, в свое время и продвижением, мы с друзьями когда-то профессиональный магазин для сноубордистов открыли, сайт, форум. Я начал снимать сноубрдинг, делать видеоролики и спонсираваться (мне дают доски, снаряжение и я катаюсь).

 

 

Давай вернемся к профессиональной деятельности – к искусству. Расскажи о группе МММ, ты был одним из ее создателей. На моей памяти было два совершенно замечательных проекта,  заслуживающих отдельного акцента.

Группа МММ создалась из компании художников - гостей вышеупомянутых мастерских Димы Корниенко и Юры Пикуля. Мы плотно общались с Димой, стали создавать работы вместе. Потом заметили, что мастерская объединяет художников: мы там все вместе сосуществуем, это отражается и на работах, которые мы делаем. В какой то момент казалось, что мастерская создает проекты под себя. Дима как-то сказал, что наша мастерская называется «Молодой Мазок», а я сказал «да, а сокращенно «МММ», так как к МММу я всегда относился с любовью, мне кажется, это вечный образ человеческой жадности и глупости.

 

Особенно нежными были их рекламные кампании (смеемся).

Первым проектом группы был проект придуманный Димой и Юрой, они решили написать картины непосредственно находясь в лифте, там их и оставить. Проект мы вместе додумали и решили, что сделаем 50 работ, которые повесим в лифтах по городу. Мы делали копии знаменитых работ, отобранных по принципу «нравится». В этот пул попали работы в основном ХХ века, посему были довольно сложными для восприятия обывателем. Я делал копию работ Бэкона, Голосия, которым очень проникся, хорошо скопировал. Работа эта называлась «Сергей», написана была в 1991. 

 

Работа Sviter Art-Group

 

Мне очень понравилось видео, которое запечетлело процесс – там смесь социальной драммы, трилера, комедиии, его ты монтировал?

Да, поскольку я начал заниматься сноубордическим видео у меня были хорошие камеры, аппаратура. Пока мы с Димой развешивали картины, я это все параллельно снимал.

 

Какая судьба этих картин? Вы отслеживали? 

По большей части они были уничтожены, на некоторых началось народное творчество, некоторые исчезли, я надеюсь, их забрали в квартиры и они до сих пор кого-то радуют…

 

Проект был создан при поддержке ЦСМ в рамках программы «ПОШУК» и назывался «Культурный слой» на украинском «шар». Мы много говорим об экологии, загрязненности как ума так и среды, что послужило созданию проекта под названием «Культурный шар – 2». Дима предложил насобирать мусор и создать из него шар, но уже в русском понимании, выкатить его на дорогу и проследить за реакцией людей. В общем оказалось очень занимательно собирать мусор. Мы так никуда его не подавали, за свой счет воплотили его в жизнь. Только идея переросла – в итоге мы сделали фигуру человека и назвали ее «отдыхающий». Так шар переродился в отдыхающего на берегу реки.

 

 

Хорошо, давай еще немного поговорим о том, как ты вышел на так называемую большую сцену экспериментальной музыки.

Да я на нее и не вышел, никак не могу дойти (смеется). На самом деле так получилось, что у нас есть свое комьюнити любителей экспериментальной и не только музыки: академического авангарда, электроники. У нас такое правило - если ты хочешь выступить, то сделай концерт и выступи. Все просто.

 

Так как такая музыка практически не востребована в массах, ты решил создавать площадки под себя и под узкий круг музыкантов этого направления?

Да, скорее всего да.

 

Все началось с Эфира..

Эфир начался как мастерская. Мы ее сняли на двоих с Сашей Долгим и думали, что будем там работать и параллельно устраивать там небольшие концерты-мероприятия. Дело разрослось и мы перешли в режим постоянных ивентов. Я к тому времени уже познакомился с Kotra, Катей Заволокой, Аллой Загайкевич – это основные деятели экспериментальной и академической электронной музыки. Вот. Пригласил их в качестве исполнителей и соорганизаторов. Мы с Димой Федоренко (Kotra) сделали два ивента «Kvitnu микроформат». Kvitnu – это лэйбл, родоначальником и продюссером, которого, собственно, Дима и есть.

 

 

Оба были весьма успешными.

Да, было очень много людей, очень много положительных отзывов, именно они и делали Эфиру имя. Были там так же и академические концерты, Алла Загайкевич из-за отсутствия финансирования, поддержки со стороны государства, союза композиторов была вынуждена проводить у нас свой ежегодный фестиваль «Электроакустика». Это был юбилейный концерт «10 лет Электроакустике». Помимо этого мы там представляли электронно-танцевальную сцену – техно, например, что мне менее интересно. Я люблю неформат, оригинальную, интересную качественно сделанную музыку.

 

Потом ты переехал в это волшебное место, где мы сейчас находимся – KONTRAPUNKT.

В какой то момент, у меня возникли разногласия с моим партнером по видению дальнейшей деятельности Эфира. Я стараюсь сместится от, грубо говоря, формата «дискотеки», если делать, то только очень качественные, и больше заниматься именно искусством, продвижением таких вещей, которые ты редко можешь где-то отыскать. Найти дискотеку не проблема, их полно. Постоянно открываются новые места, там играют одни и те же люди, поэтому надобности в новых площадках аналогичного содержания я, лично, не вижу. А вот надобность в пространстве, где ты точно попадешь на нечто действительно оригинальное, необычное, концептуальное… Таких мест просто нет. Это именно то, чего я хотел, хочу и иду к этому.

 

 

Прекрасно у тебя это получается - всегда полный зал, много единомышленников, соратников. Какие у тебя планы по части медиа искусства, связанные с галереями, центрами совтременного искусства?

Тут есть огромная проблема в техническом обеспечении. Если есть задумка, то она обычно требует серьезного технического вмешательства, серьезного спонсора. Арт-площадки, как правило, не обладают достаточной аппаратурой для ее воплощения. 

Работы, которые я делаю, отправляю в основном за границу, например, в Китае на ассамблее CIME/ICEM/ MUSICACOUSTICA-BEIJING 2012 (Пекин)  представлял Украину. В Польше  выставлялся, в этом году в Техасе (США) в рамках конференции CIME/ICEM 2014.

 

И напоследок расскажи о планах на будущее.

Мы и дальше собираемся устраивать концерты – ближайший 2,3 августа. Это будет даже не концерт, а мини фестиваль, который объединит весь сквот на Ильнской, KONTRAPUNKT,  BETV.

 

 

 

Усі фото: Максим Білоусов