Просто такая сильная любовь: проекты, созданные влюбленными художниками

13.07.2015

«Чтение этой книги принесет разочарование тому, кто ожидает доступной инструкции в искусстве любви», – начинает свою книгу о вечных чувствах и страстях человеческих психоаналитик Эрих Фромм. Чтение этой статьи принесет разочарование тому, кто ожидает, что призвание художника предполагает промискуитет и вседозволенность, а слоган «Долой моногамию!» висит над каждой гостеприимной постелью. Как минимум, эта статья хочет убедить читателя, что хоть художнику и недостаточно просто влюбиться, чтобы создать шедевр, но лучшие произведения появляются благодаря взаимному влечению, уважению, пониманию и страсти. Фромм предупреждает: «В культуре, где эти качества редки, обретение способности любить обречено оставаться редким достижением. Пусть каждый спросит себя, как много действительно любящих людей он встречал». Кажется, несколько пар мы можем назвать.

«Письмо из Медиолана»: Зофья Кулик и Пшемыслав Квек (1972)

Дует «Квекулик» образовался из слияния фамилий и судеб двух известных польских художников – Зофии Кулик и Пшемыслава Квека. Их отношения начались в 1967-м, когда они вместе учились в Варшавской академии искусств. Кулик и Квек начали делать перформансы еще тогдр, «когда это не было мейнстримом»: в далеком ПРЛ, то есть – в Польской Республике Людовой, стране социалистического лагеря. Про их работу «Письмо из Медиолана», куда Зофья Кулик (тогда еще 25-летняя длинноволосая красавица) отправляется на стипендию, пишет польский арт-критик Зофья Кравец в своем авторском проекте «Любовный перформанс», состоящий из историй любви польских выдающихся художников. Мы переводим отрывок:

«В то время только начавшиеся отношения с Пшемыславом Квеком стремительно развивались. И разлука была тяжелой для обоих не только из-за любовных переживаний. Зофия Кулик уже была беременна, а пару месяцев спустя родился Максимилиан Добромеж. “Письмо из Медиолана” посвящено этому периоду жизни пары. Тоскующий Пшемыслав Квек отправляет в Милан письма из Польши. Это были не просто сентиментальные признания: пара в жизни, как и в своем искусстве, избегала банальностей. В письмах Пшемыслав обсуждал с Зофьей горячие темы, рассказывал о волновавших его событиях. На одном из этих писем художница вычертила силуэт Дворца Культуры и Науки — известного социалистического символа. “Квекулик” часто в работах ссылались на символы системы ПРЛ, реалии которой ощущали на себе ежедневно. В “Письме из Медиолана” любовь, искусство и политика – все, что неразрывно существовало вокруг художников, – переплетается между собой, создавая целостное произведение. Зофья использовала символы пропаганды для выражения личных чувств. Дворец Культуры и Науки был знаком покинутого города, за которым она скучала, в котором оставила любимого спутника жизни. Хотя слишком просто было бы объяснить появление сталинской многоэтажки в работе «Письмо из Медиолана» только чувствами. Здание в форме фаллического символа – явная аллюзия на Квека, а в более широком смысле – еще и символ мужественности, указывающий на взаимосвязь коммунизма и патриархата. Вырезанный Дворец Зофья поставила на своем чемодане, – на фоне синей занавески, – а внутрь бумажного сооружения воткнула красное сердце. Перед возвышающимся шпилем вырезанного здания она устроила первомайскую демонстрацию. Политические лозунги демонстрантов на этот раз заменили плакаты со словами из блокнота, в котором художница записывала свои переживания. «Протестующие» через клумбы цветов и разноцветного серпантина несли транспаранты с надписями: «Любимый», «Мой», «Милый», «Мы», «Быть», «Мне», «Думаешь», «Тоскую», «Мечтаю». Когда процессия добралась до бумажного дворца, как бы окружая его и завоевывая жаром испытываемого чувства, он получил крылья, поднялся и воспарил над фотографией. На этом фото, сделанном на пленере в Скоках в 1970 году, запечатлена Магда Фалендер с раскинутыми, словно для распятья, руками, которое неизвестно каким образом попало в багаж Зофьи.

Zofia Kulik. «List z Mediolanu» (1972, фото из журнала «SZUM»)

Квекулик расстались как арт-дуэт и как пара в 1987 году, но они до сих пор живут в одном доме, хотя и утверждают, что они только соседи, распоряжающиеся общим художественным прошлым. Отношения пары очень хорошо видны в фильме «KwieKulik» Анны Закревской и Жанны Турович, снятом в 2010 году. Зофья часто раздражена поведением Пшемыслава, иногда уже самим его присутствием. В одной из сцен художники обсуждают объекты, который вместе покажут на выставке. Пшемыслав настаивает на своем выборе слайдов. А Зофья предлагает ему 100 золотых в обмен на ее версию. Пшемыслав соглашается, тогда Зофья напоминает ему, что он не оплатил последний счет за газ и выходит, что он должен еще двадцать золотых. В другой сцене подготовки открытия выставки раздраженная Софья кричит бывшему мужу: «Уходи отсюда! Очень прошу тебя, выйди отсюда! И не шаркай этими ботинками», – добавляет она, когда Пшемыслав послушно покидает помещение. Складывается впечатление, что в прошлом их связывало только искусство. А сегодня Зофья и Пшемыслав не могут спокойно даже говорить о нем. Но не следует забывать, что искусства “Квекулик” никогда не было бы, если бы не было любви».

Przemysław Kwiek, Zofia Kulik. «Упражнения с Добромежем»

Przemysław Kwiek, Zofia Kulik. Одна из работ художников

«Личный архив»: Анета Гжешиковска и Ян Смага (2006-2011)

Другая известная польская пара художников, – Анета Гжешиковска и Ян Смага, – тоже познакомились в студенческие годы, а затем поженились и расстались, но смогли возобновить свои отношения. Однако разрыв все-таки оказал влияние на работу – оба художника сейчас занимаются своими персональными проектами. Интересы Анеты и Яна представляет одна и та же галерея – «Растер». В ней в 2012 году художники представили около сотни фотографий, созданных в период 2006-2011 годов. В экспозицию вошли моменты, снятые во время работы над разными проектами и визуальные заметки на полях их совместной жизни, которые авторы назвали «Личным архивом». На большинстве из них можно увидеть квартиру художников в варшавском районе Золибоже, которую они использовали в качестве мастерской. Архив также содержит фотографии из поездок в Канаду, Майями, Вену или событий: польского павильона на Биеннале в Венеции, варшавского Музея современного искусства, Фундации галереи «Фокзал» или дома Оскара и Софии Хансенов в Шумине. Художники передают ощущение близости не с помощью интерьеров или географии выбранных локаций, а благодаря методу их «визуальной оккупации». То есть, разумеется, для съемок Анета и Ян получали согласие владельцев домов, но сами сюжеты фотосерии «Личного архива» не согласовывали с ними. В каждое из пространств Гжешиковска и Смага приносят свои собственные домашние правила игры: вместо халата – нагота, с помощью которой они исследуют, насколько чужая квартира, галерея или музей может стать своим домом. «Личный архив» – эксперимент на границе искусства. С одной стороны, Гжешиковска и Смага вписываются в традиционную тематику «художника в мастерской», но с каждым кадром их сексуальность и интимность разрушает дистанцию между жизнью и искусством, показывая какую-то невероятную смесь гимнастических упражнений, костюмированного фильма со спецэффектами и воскресного отдыха. На первый взгляд, это серия случайных кадров, но на самом деле – сознательное и последовательное сплетение жизни и искусства, напоминающее уже упомянутую историю Квека и Кулик. «Личный архив» – это художественный дневник, в котором Анета и Ян бесстыдно демонстрируют красивые и откровенные фантазии, обсуждая на наших глазах возможность любить и творить.

Aneta Grzeszykowska, Jan Smaga. Тут и далее – фото с сайта галереи «Растер»

«Synchrodogs»: Таня Щеглова и Роман Новен (2011)

«Мы – арт-тандем, который появился из отношений двух фотографов с относительно похожими вкусами и предпочтениями. В первую очередь нас всегда интересовала арт-фотография – фэшн-съемки возникали по мере поступления предложений от журналов и дизайнеров», – говорят о себе в разных интервью Таня Щеглова и Роман Новен. В отличие от двух предыдущих польских дуэтов они совсем молоды. Будущие фотографы познакомились в 2008 году, когда Тане едва было 19. Влияние, которое оказывал на нее старший на пять лет Рома, легко прослеживается в съемках за эти 7 лет. Тем не менее, пара любит говорить о себе как о равноправных художниках: «У нас одинаковый вкус. Мы ведем себя, как собаки. Мы едим с одной тарелки и лижем друг другу лица», – например, так Таня и Рома комментировали происхождение названия «Synchrodogs» в интервью для журнала «Wild». «Равноправие» только и было, что в их первой одноименной серии 2011 года. Не зря фотографии из этой серии оказались на выставке «Гендер. Самоконструкция в условиях патриархата» в донецкой ИЗОЛЯЦИИ. «Synchrodogs» редко выставляются в Украине, предпочитая многочисленные групповые выставки в европейских галереях, и если решаются предстать перед соотечественниками, то только в стенах солидных олигархических институций вроде PinchukArtCentre, Щербенко Арт Центра или уже упомянутой «платформы культурных инициатив» Любови Михайловой. На выставке о гендерной дискриминации и борьбе за женские права фотопроект Тани и Ромы стал эталоном согласия и взаимопонимания. Счастливые Адам и Ева, блуждающие нагими по просторам пост-апокалиптического Эдема, одновременно показывают безвозвратно утерянную невинность и обозримое будущее равенства полов.

Synchrodogs. Тут и далее – фото с сайта фотографов

«В основном они используют свои тела в качестве объектов исследований, играя со своими аналоговыми камерами, деконструируя индивидуальность, чтобы создавать глубоко проникающие в суть самой человеческой природы образы. «Synchrodogs» находят вдохновение в чувственности обнаженного тела, смешивая Западные и Украинские/Византийские традиции, ссылаясь на фольклор и локальное искусство. Больше всего их интересуют проявления первобытных инстинктов зрителя. Своими работами фотографы провоцируют его к выявлению неконтролируемых животных эмоций. На их чистых, четких, образных и символичных фотографиях, объект выделяется с помощью сильной вспышки, что придает изображению эффект современности и, одновременно, непосредственности случайного момента», – так работу рецензирует берлинский «Ignant».

Про свою дебютную серию пара рассказывает в посвященном им материале Look At Me: «Только в 2011 году мы начали серьезно относиться к вопросу карьеры. Мы ощутили некий спрос на фотографии, которые регулярно снимали и заливали в интернет. Изменили свой подход на более систематичный, начали обдумывать и снимать серии, а не отдельные спонтанные снимки. Первым полностью продуманным проектом стал одноименный “Synchrodogs”». С того времени и до сих пор пара работает вместе, делая многочисленные коммерческие и фешн-съемки, со временем все более превращаясь в технических партнеров, а серия «Synchrodogs» по-прежнему остается наиболее искренней и сильной.

«Домашние упражнения»: Белла Логачева и Александр Присяжненко (2011-2013)

«Мы познакомились в 2003 году на ювелирной фабрике ХЮФ, которую мы шутя называли “Фабрикой звезд”», – рассказывает Белла Логачева о знакомстве с режиссёром Сашей Присяжненко. Первые совместные работы они сделают спустя почти десять лет. В 2012 году в Муниципальной галерее Харькова покажут фильм про конфликт между свободным художником и институцией, которая по привычной советской схеме занимается распределением заказов на «искусство» («Забавы»). И совсем недавно в Литературном музее презентуют смонтированный из документальных съемок фильм про околохудожественную среду Харькова («Тусовщики»). Белла – бывшая участница другой группы, – «SOSка», – в которую входили Сергей Попов и супружеская пара художников, уже прекративших отношения – Николай Ридный и Анна Кривенцова. Саша и Белла занимаются каждый своими персональными проектами, считая, что «отношения не влияют на работу, но работа влияет на отношения», однако в 2012 году появляется арт-бук «Домашние упражнения» – по словам Беллы, «созданный спонтанно, где-то на чувствительном уровне». Автором книги является Белла, но Саша присутствует почти на каждой странице. Работа показывает конфликт между мужчиной и женщиной, замкнутыми в темном узком пространстве нотной тетради. Все эффекты были созданы за счет преломления света сквозь мутное стекло. Фоны на фото в книге были вручную выкрашены чернилами. Страницы об интимной экзистенции двух тел чередуются с коллажами и фотографиями видов утерянных теперь крымских курортных городов, старых машин, прогулок по пустому району с одинокими редкими прохожими. «Домашние упражнения» – книга об осмыслении социального влияния на интимную жизнь двух людей и о необходимости подготовки ко встрече с социумом. Ее героям по наследству из прошлой советской жизни остались утренние домашние упражнения. Под бодрый счет диктора детские сады, школы, училища и университеты дышали в одном ритме. Человек взрослел, оставаясь частью огромного коллективного организма: от комнат детских садов, дворов пионер-лагарей до цехов заводов советские люди массовым коллективными идентичными движениями создавали магию. Интересно, что у пары, с которой мы начинали – Зофьи Кулик и Пшемыслава Квека, – есть серия «Упражнения с Добромежем», их новорожденным сыном, в которой они воплотили ту же идею «подготовки ребенка к социуму». «Квекулик» манипулировали телом младенца так же, как Советский Союз использовал тела и жизни художников, помещая Добромежа то в картонную коробку на фоне алой тряпки и разбросанной картошки, то запихивая в проржавевшую раковину или унитаз, то окружая его столовым набором с вилками, ножами и ложками. Когда советского Союза не стало, утренних зарядок тоже, и каждый начал дышать самостоятельно, а герои Белы продолжили делать упражнения, уединившись в квартире. Они живут, изредка выбираясь из чернильного полумрака, осторожно осматриваются вокруг, но от того, что мы видим их глазами на книжных страницах, впечатление такое, что мир задохнулся.

Об авторе

Арина Радионова – философский антрополог, теоретик культуры, куратор выставок в Киеве, Ровно, Ужгороде, Одессе и Варшаве, стипендистка Gaude Polonia 2015. Жила и работала в Донецке.