В преддверии 5-ой Одесской биеннале современного искусства Виктория Великодоменко, куратор, искусствовед, размышляет о том, как полезно и интересно играть со смыслами и контекстами. 

 

Фонд Музея современного искусства Одессы всего лишь на 30% состоит из коллекции Михаила Кнобеля. Растет фонд – растут и задачи. Не должен опыт зрителя в музее ограничиваться именем художника, намерением, воплощенным в его произведении, и представлением о том или ином стиле. Поэтому одним из важных критериев для нас является возможность прочтения произведения в меняющихся куратором контекстах. Показательны в этом смысле некоторые работы, представленные на ІІІ и ІV Одесской биеннале современного искусства, отобранные затем для музейной экспозиции и обретшие там иную интерпретацию.

 

Все изображения предоставлены автором

 

Конечно, было бы наивно полагать, что неподготовленный зритель с радостью окунется во все эти контексты и месседжи. Современное искусство нуждается в "переводчике". Язык арт-критиков для такой аудитории порой еще более герметичен, нежели язык самого искусства. Аналитические культурные обзоры в СМИ радуют не часто. Журналист, как правило, ограничен во времени – медиа-ресурсы задают темп. Качество материала перешло в его количество, вернее, количество фактажа (хорошо, если точного).

 

Экспозиции биеннале сопровождались текстовым материалом (концепции, экспликации к работам). Однако ни зритель, ни журналист в них не вникал. И такие экспонаты как, например, "F.A.Q." Bondero (Вадима Бондаренко) были вырваны из контекста, а форумам в целом был поставлен неутешительный диагноз: "абсурдное мастерство", "искусство на грани фола", "одиозность и зрелищность".

 

Bondero (Вадим Бондаренко). "F.A.Q."  (2011)

 

Современное искусство – "умное" искусство, которое приглашает нас к разговору и интеллектуальной игре. Та же скульптура "F.A.Q." интересна в первую очередь игрой слов. Жест Fuck и аббревиатуру F.A.Q.* мы произнесём одинаково. Это работа, содержащая в себе вопрос и ответ. Bondero использует прием художников-концептуалистов, чьи методы разные поколения одесских авторов открыто или косвенно применяют в своем творчестве.

 

Попадая в один из залов основной экспозиции музея, мы видим в работе "F.A.Q." четко выраженную жизненную позицию человека, вырвавшегося из Матрицы, законам которой мы подчиняемся с рождения: моральные и семейные ценности; обезличивание; роли и игры, навязанные светским обществом. Скульптура и напоминает Нео – киногероя братьев Вачовски, которые, кстати, также обратились к возможностям языка. В английском варианте слово Neo является анаграммой слова One (с англ. - Избранный, в т.ч.), а в латинском языке Neo переводится как Новый.

 

Мирослав Кульчицкий.  "No Third Way"  (2013)

Слева – работа Александра Ройтбурда "Видеопортрет Э.Гурвица" (1997)

 

На ІІІ Одесской биеннале "F.A.Q." находился в оппозиции к предложенным другими авторами способам самоуправления. "Любая кухарка может заниматься искусством" (2012) Сергея Зарвы – предложение антиутопического характера. Несмотря на изменение политической ситуации, соц-арт все еще актуален. Работа Ольги Киселевой «Двойная жизнь» (2006-2013), напротив – содержала конструктив. Это проект-исследование жизни творческих людей, вынужденных под влиянием глобализации совмещать занятие искусством и рутинный труд.

 

Мы можем поддерживать или критиковать политику антиглобализма, но мы не можем игнорировать непосредственную связь глобализации с процессом централизации власти. Собственно, к проблеме самоуправления и обратились кураторы ІІІ Одесской биеннале Михаил Рашковецкий и Мирослав Кульчицкий. От того, как каждый из нас будет управлять собой, зависит, как будет самоуправляться общество, город, страна; зависит, каким будет мироустройство.

 

М.Кульчицкий, как один из участников биеннале, предложил начать с себя. "Попробуй не думать о значении, подумай об утилизации" – говорит его инсталляция из кучи мусора "No Third Way". А рядом фото из серии "Большие Они", где представлены различные формы самоуправления: посдирали, понаклеивали, понастроили... Они – это мы с вами.

 

Экспозиционное решение музея – добавить к этим экспонатам работу А.Ройтбурда "Видеопортрет Э.Гурвица", – напоминает нам о выборе, который мы периодически совершаем на локальном уровне. Какое общество – такой и город, какой город... Это то, что больше всего в произведении искусства интересовало британского антрополога Альфреда Джелла – социальные отношения, возникающие между арт-объектом и человеком. Он предлагал воспринимать искусство как действие, направленное на изменение окружающего мира.

 

Сергей Зарва. "Любая кухарка может заниматься искусством" (2012)

 

Ненадолго изменило контекст работы оказавшееся рядом (по случаю уборки) ведро с мусором. "Это тоже часть инсталляции, – поинтересовался один из посетителей музея, – или действительно ведро?". Это туалет не работает или это произведение искусства под названием "Туалет не работает"? Художники постоянно расширяют границы представлений о том, что можно считать искусством, и кого – художником. "Любая кухарка может заниматься искусством" – иронизирует Сергей Зарва.

 

Пропуская произведение через определенный контекст, мы наполняем его новым смыслом. В музейной экспозиции инсталляция Зарвы наряду с работами Игоря Гусева "Одна страна - одна песня" (2013) и Станислава Жалобнюка "Мы идем всюду" (2009) прочитывается как предвосхищение будущего Украины. Своего рода предвестием оказалась и сама основная концепция биеннале "Самоуправление: культурная эволюция vs революция". Искусство способно не просто моделировать возможные состояния будущего, но и предугадывать определенные события.

 

Слева – работа Станислава Жалобнюка  "Мы идем всюду" (2009), справа – работа Игоря Гусева  "Одна страна - одна песня" (2013)

 

Акция "Єдина країна. Единая страна", запущенная национальными телеканалами Украины в 2014 г., словно авторская реплика работы "Одна страна – одна песня". Для одних русский язык – это проявление свободы, а украинский – инородное тело, для других первый является символом советскости, второй – языком, объединяющим нацию. Как тут спеться? Гусев разделяет Украину на две части условно – малярной лентой, которую можно содрать, самоуправиться. Важно, чтобы после этого песня звучала контрапунктом, а не какофонией.

 

Ни на биеннале, ни в музее никто из посетителей так и не отважился содрать ленту. Хотя я не уверена, что автор буквально предлагал зрителю убрать границу. И всё же, художников и кураторов всегда волнует, насколько зритель готов перейти от созерцания к участию в художественном процессе.

 

По окончании III Одесской биеннале и с началом Революции Достоинства кураторы определились с выбором новой проблематики – дефицитом личностей, которые смогут предложить убедительный манифест, не нарушая принципы толерантности. В основном проекте IV биеннале «MANIFESTO» было достаточное количество интерактивных работ. Тем самым кураторы дали возможность напрямую или опосредованно высказаться и зрителям.

 

К примеру, исполнить караоке в работе Николая Карабиновича «Песни южных славян» (2015). Автор перевел на украинский язык и сделал караоке-версии двух самых популярных национал-патриотических песен Боснийской войны 1990-х. Зритель, выбирая сербскую или боснийскую версию, исполнял наполненный ненавистью и шовинизмом музыкальный манифест.

 

Николай  Карабинович.  "Песни южных славян" (2015)

 

Формат этой работы определил её место в сегодняшней музейной экспозиции, где авторы одного из залов с иронией и в абсурдной форме выражают свое отношение к политике, историческим мифам, религиозным символам, академическому искусству. Всё в лучших традициях одесского концептуализма.

 

Еще один контекст, в котором видео-караоке «Песни южных славян» будет читаться, это проблематика патриотизма. Именно проблематика, потому что Родина у нас одна, но у каждого она разная. И патриотизм каждый понимает по-своему, от чего зависит форма его проявления – от любви до нетерпимости, от защиты до агрессии.

 

Ненавистнические взгляды разного характера приводят к крайним формам: шовинизм, расизм, ксенофобия, гомофобия. Поэтому для кураторов IV биеннале было важно построить толерантный диалог между манифестами. "Мужество подвергается испытанию, когда мы в меньшинстве, толерантность – когда в большинстве" (Пастор Р.Сокман). Польский автор Кароль Радзишевский, например, создал вымышленную орудующую гей-банду в розовых балаклавах ("Fag Fighters in Odessa", 2007-2015), т.е. сделал инверсию большинства и меньшинств. Николай Карабинович "смягчил" игровой формой шовинистические песни. А обезличенный, с потеком крови призывник Сергея Кононова ("Под ноль", 2015) взывал нас к сочувствию к молодым людям, которым "предлагают" в 18 лет сформулировать и защитить свои убеждения с оружием в руках. Название картины (учитывая, что у нас идет война) отсылает к страшному выражению – "зачистить под ноль".

 

Сергей Кононов. "Под ноль" (2015)

 

Ощущение стирания личности усилила соседствующая нереальных размеров шоколадная плитка известной марки (работа Ромы Громова "Еще больше шоколада!", 2015). Вот мы уже рассматриваем "Под ноль" в новом контексте. Армия, где человека превращают а автомат; различные субкультуры; социальные роли; тоталитарный режим, предполагающий одинаковость мышления, а в некоторых случаях и одежды (Северная Корея); униформа, дресс-код и даже мода на внешность – всё это способствует обезличиванию и деиндивидуализации человека. Но мы всегда, или почти всегда можем "показать неприличный жест" ("F.A.Q.").

 

Внизу – работа Ромы Громова "Еще больше шоколада!"  (2015)

 

Все приведенные здесь работы самодостаточны. Но как много зависит от концепции экспозиции, которая может изменить смысл и трактовку художественных произведений. Менять контексты – это увлекательная игра, в которую могут играть не только кураторы, но и арт-критики, зрители и представители СМИ. Здесь нет правил. Искусство открыто для интерпретации, и любое мнение может быть правильным. Или неправильным, как говаривал Мирослав Кульчицкий.

 

* F.A.Q. (акроним от англ. Frequently Asked Question(s) — часто задаваемые вопросы) — собрание часто задаваемых вопросов по какой-либо теме и ответов на них.