В лондонской Darren Baker Gallery проходит выставка «Двойной портрет художника» Таи Галаган, до недавнего времени известной в украинском актуальном искусстве под именем Татьяна Гершуни.

 

Автопортретом по сути является все изобразительное искусство. У художника неумелого всякий изображенный человек похож на автора, это знают интересующиеся наивным искусством и психологией творчества. Владеющий мастерством художник, создает ли он пейзаж или жанровую картину, все так же исходит из себя самого. Искусство – его corpus phantasticum. Способ экспансии, а часто и агрессии. Ведь, лишившись сакрально-прикладного значения, реализуемого в каноне, искусство становится не только «идеальным товаром» Бодлера, но и жестом насилия де Сада, навязывая миру нечто, в чем нет реальной необходимости.

 

Тая Галаган. Арнульф Райнер. 2015. Анаглифическое изображение. Холст, масло

 

Используя собственный образ как рекламный носитель, подобно Энди Уорхолу, оголяя его до очертаний черепа, как Дэмьен Херст, наделяя персонажей картин, вне зависимости от их пола и возраста, гротескной маской собственного лица, как Мария Лассинг, заполняя произведения собственным концептуально декоративным присутствием, как Гилберт и Джордж, тиражируя в разных медиа свою порнографическую фотосессию, как Джефф Кунс или посвящая инсталляции и перфомансы фазам умирания от рака, пожирающего его тело, как Кристоф Шлингензиф, художники нашего времени эксплуатируют автопортрет осознанно и бесстыдно. Впрочем, в нынешнем мире даже богословы концептуализируют тело, как суть индивидуального, ибо «не бывает, собственно, так, что человек прежде всего был бы человеком (духом, существом и т.п.), а потом имел бы еще какое-то отношение к миру. Напротив, человек становится человеком только через свою связь с миром, а это означает, что через собственное тело он становится собой» (Вальтер кардинал Каспер)[i].

 

Тая Галаган. Из цикла «После изгнания из Рая». 2000. Холст, масло

 

Для Галаган, чье первое образование – история и теория искусства, творчество, судьба и телесность художника переплетены и едины. Художник находится в каждом своем произведении – идея, проявляющаяся с ее ранних визуальных высказываний. Отсылающие к сарматскому портрету лики, отпечатанные на ксероксе («Ультрадиалог», галерея «Бланк-Арт», Киев, 1995), окликающие тициановскую спящую Венеру фото-ню в заснеженном канадском пейзаже и живописная серия «После изгнания из Рая», где автор предстает в образе отчаявшейся библейской Евы (Gordon Snelgrove Gallery, Саскатун, 1999-2000), автопортрет в образе маляра, композиционно напоминающий «Девушку с жемчужной серьгой» Вермеера Делфтского (Ванкувер, 2006) – телесный и ментальный опыт художницы, интерпретируемый через призму классического искусства.

 

Этапным и для Галаган, и для украинской арт-сцены стал автопортрет-инсталляция 1996 года «Прошедшее совершенное время» в рамках выставки «Взгляды с вареньем» в киевской Галерее ЦСИ Сороса. В темном зале высвеченные ультрафиолетом детские воображаемые персонажи, нарисованные трехлетней Таей, увеличенные до человеческого роста, превратились в монстров, наступающих на зрителя и перепуганную девочку-автора – фотография которой, также увеличенная до размеров ребенка, растерянно застыла в пространстве.

 

Тая Галаган. Прошедшее совершенное время. 1996. Инсталляция

 

Для Таи всегда важны были поиски дополнительного визуального эффекта, придававшего работам некое новое, таинственное измерение. Выставляясь тогда под фамилией Гершуни, она первой в украинском современном искусстве использовала флуоресценцию, еще в юности заслужив именование «своеобразного классика». Как и инсталляция, живопись для Татьяны – место работы над формой и новыми возможностями для восприятия, расширяющими содержание. Эксперименты со светом, цветом и цветовосприятием, основанные на открытиях теоретика Баухауза Джозефа Альберса и физика Карла Пульфрика, подтолкнули ее к созданию стереоживописи, полотен, построенных на эффекте 3D.

 

Первым в этом ряду стал «Двойной портрет Марии Галаган» («Двойной портрет матери»), созданный в 2010 году для международного проекта «АУТ» (Шоколадный дом, Киев). Анаглифическое живописное изображение синтезировало образ матери художницы и широко известный в русском искусстве портрет ее тезки Марии Лопухиной (1797) кисти украинского мастера Владимира Боровика, оставшегося в истории под фамилией Боровиковский. Работа, в которой соединились не только частные и социальные обусловленности, но и трансцендентная природа генетической и исторической принадлежности, становится интимным диалогом двух художников, родившихся на одной земле, от одних корней, но разделенных во времени.

 

Тая Галаган. «Двойной портрет Марии Галаган» в экспозиции проекта «АУТ». Шоколадный дом, Киев, 2010.

 

В галерее стереоизображений прославленных коллег «Двойной портрет художника» Тая Галаган накладывает на их лица образы, произведения, символы, которые видит знаковыми для их пути. Что окажется более убедительным для зрителя – внешность творца в реальности или в преломлении его идей, фобий, страстей и стратегий? Анаглифические очки, как обязательный инструмент для взаимодействия с картиной, лишь на первый взгляд – приглашение к игре. На самом же деле – портал в собственное сознание. Предложение увидеть сам мир иначе, в дополнительном измерении.

 

Тая Галаган. Ностальгия. 1996. Холст, масло. Из коллекции Музея культурного наследия (Киев)

 

У каждого художника есть лейтмотив. «Для меня искусство – это постоянный поиск и личная Одиссея. Все остальное – политика», – говорит Галаган. Главное слово здесь – «личная». Первичность фигуры художника – лейтмотив творчества Таи. Как, впрочем, и любого художника, даже и не осознающего этого.

 

«Мы умоляем не о счастье, не об отдохновении, а о мгновении, одном лишь мгновении полноценной жизни, в которой перемешались бы противоположности, и пришли к согласию жизнь и смерть, время и вечность. Мы догадываемся, что жизнь и смерть – это два движения одной действительности – пусть антагонистические, они дополняют друг друга. Творение и разрушение перемешиваются в любовном акте; и за частицу секунды человек смутно прозревает совершеннейшее состояние», - пишет в своей «Диалектике одиночества» Октавио Пас[ii]. Эту частицу секунды и ловит художник в своем произведении. Оставаясь за кулисами каждой своей работы. Даже когда она – автопортрет.

 

Тая Галаган. Джефф Кунс. 2015. Анаглифическое изображение. Холст, масло

 

Продюсером выставки «Двойной портрет художника» в столице Соединенного Королевства выступила Ukrainian Art Gallery.