Создание скульптурного произведения – процесс кропотливый, трудоемкий, и, главное, предполагающий исключительное авторское видение и мастерство. Именно поэтому скульптура является одним из наиболее выразительных видов изобразительного искусства. Потомственный скульптор Назар Билык, чьи работы не только выходят за пределы галерей в городское пространство, но и продаются на ведущих мировых аукционах, пригласил ART UKRAINE в свою новую мастерскую, где рассказал о собственном творческом методе.

 

Назар Билык

 

Нередко скульпторы стоят перед выбором: посвятить себя совершенствованию городского пространства или украшению интерьеров. Во втором случае практически исключен вариант уничтожения работы и, как правило, предполагаются большие гонорары. Что ближе вам – монументальная уличная скульптура или все-таки  интерьерная?

 

Я не думаю, что скульпторы мучаются таким вопросом, ведь есть стремление к универсальности. Я, как и каждый скульптор, хотел бы, чтобы мои работы «выходили» на улицу и не были просто частью выставочного или жилого пространства. Мне нравится контакт с городской средой – тысячами людей, которые, пусть даже невольно, погружаются в пространство, где скульптура играет не последнюю роль. Можно сказать, что я делаю проекты и в галереях, но душа всегда желает, чтобы работа стала частью города и взаимодействовала со зрителем более полноценно.

 

Бытует мнение, что классическую скульптуру постепенно вытесняют инсталляции, арт-объекты. Что вы думаете на этот счет? Не кажется ли вам, что, скажем, бюстовая персонализированная скульптура исчезает?

 

Думаю, это два параллельных пути, которые существовали всегда. Есть классика, а есть зона эксперимента. Монументальная скульптура обращалась к личности или важному событию.  А парковая скульптура не обязательно фиксирует героя и воспевает его. Она более свободна.  Парки становятся местом для множества инсталляций и скульптурных поисков во всем мире. Я и сейчас не вижу никаких изменений в развитии этих двух видов. Просто к скульптуре, которая выставлена в открытом пространстве, сейчас больше внимания – она интереснее и доступнее.

 

Назар Билык. «Контрформы» (серия рельефов, полимерные материалы, 2012)

 

Скульптура, которая не является персонализированной, ближе зрителю? Ведь он может ассоциировать ее с чем угодно. Монументальные работы, как правило, отличаются какой-то категоричностью. Идентификация исключает воображение, разве не так?

Есть множество памятников, которые призваны возвеличить, но они решены не таким традиционным способом, как 30, 40, 50 лет назад. Такие работы лишены пафоса, свойственного правящему режиму, когда нужно говорить о гении с серьезностью. Достаточно вспомнить прекрасный памятник Альберту Эйнштейну, который предстает перед зрителем в образе ребенка. И это уже не просто человек на постаменте, держащий в руках книгу с формулами – это кто-то, кто гораздо ближе к нам.

 

Мастерская скульптора

 

Каким образом вы выбираете материал для будущей работы, и есть ли тот, который вы предпочитаете всем прочим?

Любимого нет. Все зависит от поставленных задач. Я использовал в некоторых своих работах прозрачный материал (совершенно не скульптурный) и соединил его с традиционным. Мне была интересна вот эта парадоксальность, но я бы не выделял это как «любимый материал». Последнее время много работаю с пластиком: казалось бы, он синтетический, но очень удобный в работе.

 

Его можно назвать символом нашего времени!

Вот-вот! Он очень символичен. Я вроде бы беру самый дешевый материал и воплощаю авторский замысел. Говоря глобально – меняю его бытовой, подножный смысл. Пусть вас не смутит, что это  пластик. Его привыкли считать непрочным, а на самом деле из него делают днища яхт; он крепче, чем любая бронза и мрамор, и, к тому же, мобильнее. Идея в этом следующая: из мусора я делаю что-то ценное, предаю новые смыслы ненужным вещам, переформатировав их.

 

«Контрформы» (серия рельефов, полимерные материалы, 2012)

 

Для меня стал большим открытием факт, что вы совмещаете активную карьеру художника с преподавательской деятельностью в Национальной академии художеств. В украинских творческих ВУЗах зачастую преподают те, кто давно не способен создать ничего оригинального, чья теория никогда не имела практического подспорья, а успешные деятели культуры занимаются реализацией своего потенциала и не идут в преподаватели. Так ли это?

Ну вы как-то сгустили краски...Есть момент распределения времени. Когда я закончил академию в 2005 году, то туда пригласили целый блок преподавателей из бывших студентов. Мы стали работать, словно продолжая обучение. Разумеется, иногда технически это сложно, но я не начитываю лекции – мое преподавание похоже на консультации. В этом я выделяю основную ценность – поговорить о том, что для тебя важно. А разрыв школ, поколений и мировоззрений существует. Это ни для кого не секрет, так как ВУЗ сейчас функционирует по другому принципу, нежели тогда, когда он только создавался.

 

Мастерская скульптора

 

Какой предмет вы преподаете и каково ваше отношение к нему?

Самый базовый предмет – рисунок. Сложно переоценить его значение  в современном искусстве. Он быстро фиксирует замысел художника – это самое доступное средство для запечатления идеи. Я убежден, что через скетч можно открыть целые миры, добиться эффекта документальности, выразить отношение к тому, что ты видишь. Казалось бы, нет ничего проще: есть лист и натура. Но что появится на листе, какие задачи ты поставишь себе –  всегда вопрос. Рисунок – академическая дисциплина, но я смотрю на него гораздо шире. Не нужно срисовывать, необходимо мыслить. Это поле твоих размышлений, экспериментов. Во многих студентах я вижу уже серьезных художников, но они рисуют академически «плохо», что меня очень радует.

 

Помимо эстетической функции, каждая работа несет смысловую нагрузку и призвана установить контакт со зрителем. Расскажите о концепциях работы 2015 года – «Случайности»?

Работа «Случайности» была сделана на симпозиуме современного искусства «Бирючий». Хочу сказать несколько слов о формате мероприятия: приезжают художники на берег моря, чтобы работать, и по окончанию симпозиума продемонстрировать общественности какой-то проект. Многие авторы создают работы не прикладного плана (инсталляции, арт- объекты), чтобы просто зафиксировать свою мысль. Что касается «Случайностей», то возле нашей столовой кто-то сделал бетонные сваи под будущий дом. Они показались мне очень художественными. Пришлось уровнять грунт, чтобы они были именно кубиками, и раскрасить их так, будто бы кто-то бросил кости. Работа – о неслучайных случайностях в жизни каждого из нас. О выборе, который мы совершаем постоянно, «бросая кости».   Обычно все привыкли, что кубиков двое, а в моей работе костей около 60-ти.

 

«Невод» (дерево, метал, симпозиум современного искусства «Бирючий», 2013)

 

Скажите, часто ли в формате симпозиума вы работаете с подручными материалами, которые уже имеются на острове?

Например, на предыдущем мероприятии меня заинтересовал деревянный каркас дома у моря, хозяин которого уехал в тот момент. Пообщавшись с рыбаками, я узнал, что рыбы в Азовском море почти нет, что люди всю ее уничтожили. Каркас вызвал во мне ассоциации с сетями. Я прикрепил наверх этого здания желтые буйки и назвал объект «Невод», тем самым зафиксировав идею, актуальную для прошлогоднего симпозиума. Получилась эко-работа. Разумеется, материалом для скульптора может стать все что угодно. Совсем не обязательно это будет глина, камень, арматура или пластик.

 

Чему в основном посвящены ваши работы?

Они касаются важных для меня тем, часть которых лежит в плоскости осмысления себя. Множество работ достаточно личные. К примеру, скульптура «Дождь», которая стоит на Пейзажке, или серия «Контрформы», в которой я, как археолог, исследую форму, фиксирую пространство вокруг изображения, пытаясь добраться до первопричин существования этой формы.

 

Мастерская скульптора. Справа – скульптура «Дождь»

 

Скульптурой издавна украшали храмы, капища. Она сама по себе несет серьезный  сакральный потенциал.

Для меня лично – нет. Я проще к этому отношусь. Темы, которые могут быть зафиксированы в моей работе, возможно, тяготеют к метафизике, но сама по себе скульптура у нас не является чем-то подобным. Она никогда не была введена в храмовую эстетику так, как это было сделано в западном христианстве. В связи с тем, что наше прошлое было языческое и нужно было его полностью переформатировать, в храмах используются иконы, а не скульптуры.

 

Какие элементы стилей свойственны вашим работам? Мне кажется, в них есть частичное цитирование, переосмысление традиционного и преобразование его во что-то абсолютно новое.

Я бы так не разграничивал, потому что все используется в зависимости от замысла, который я хочу воплотить. Объединение стилей на уровне формы существует, но главным остается поиск емкого высказывания.

 

«Куб» (полимерные материалы, «Мистецький Арсенал», Киев, 2012)

 

Расскажите о процессе создания скульптуры. Как строится форма, разрабатывается силуэт, фактура, цвет? Сколько времени уходит на создание одной работы?

Все строится не очень быстро. Самое сложное – замысел и то, что ты фиксируешь на уровне эскиза. Иногда я могу слепить одну работу и переключиться на другую: нет гарантии, что начав, ты закончишь, пусть даже эскиз тебе нравится. В среднем на скульптуру может уйти от трех месяцев до шести – это долгий и трудоемкий процесс. К примеру, перед тем, как отлить скульптуру из бронзы, нужно слепить модель; снять с нее форму, обработать ее потому, что есть трещины; отвезти в литейку, где сделают отлив из воска; обработать воск; порезать и отдать в литье из бронзы. Потом бронзу нужно собрать и сварить из кусков; обработать швы; затонировать. И только после этого работа может считаться завершенной.

 

Многие западные скульпторы уверенны, что их работа – исключительно создание эскизов. Если тратить время на технические моменты, не предполагающие творчества, скульптор становится прорабом. Для вас это так?

Есть такое мнение. В зависимости от того, о каких произведениях идет речь. Если это архитектурная форма с набором повторяющихся элементов, то какой смысл тратить на это время?! Художник только выдохнется. У меня есть помощники, которые переводят мои работы в пластик, бронзу, зачищают швы, но если дело касается вещей, где нужно слепить форму, я всегда делаю это сам. Когда остается техническая часть, она просто отдается в нужные руки. Обращаться к рабочим  – необходимость. А иначе одну работу можно делать годами.

 

Мастерская скульптора

 

Ваши скульптуры продавались на таких аукционах как Phillips, Sotheby's. Как формируется цена на ваши работы?

В аукционных домах есть эксперты. В самом начале ко мне в мастерскую приезжал эксперт аукционного дома. Она изучала работы, анализировала их художественную ценность. В данном случае я никак не влиял на формирование цены. Но цены предыдущих продаж учитывались. Аукцион – это единственный способ зафиксировать стоимость на произведение искусства в мире.

 

Весной 2016-го вы готовите персональную выставку. Какие работы будут в ней участвовать?

Это будет серия рельефов. Я намерен продолжать серию работ «Контрформы», для меня эта тема остается незаконченной. Выставка будет весной в одной из столичных галерей.

 

 

Фото: Назар Билык (работы), Кирилл Гайдай-Роскошный (мастерская), Василина Врублевская (плёночные снимки)

 

 

***

Об авторе

 

Роксана Рублевская – арт-журналист, дипломированный киновед, постоянный автор ART UKRAINE.