Пребывание Сергея Параджанова в колонии в Луганской области – не та тема, о которой часто вспоминают в связи с создателем легендарного фильма «Тени забытых предков». Директор алчевского музея  Параджанова (также учитель и журналист) Карачурин Флюр Саярович впервые предоставил для публикации свой «Репортаж из зоны». Это своеобразное эссе о периоде заключения Параджанова через личные ощущения и взгляды автора, которому дважды удалось посетить территорию Первальской зоны.                                                          

 

                                                                   Творчество Параджанова, как и он сам,

                                                                   принадлежит всему человечеству. Его

                                                                   кино по сути своей интернационально.

                                                                   Оно – достояние земной цивилизации.

                                                                   Режиссёр мог прекрасно работать с укра-

                                                                   инским материалом и армянским герои-

                                                                   ческим эпосом, грузинским фольклором

                                                                   и русским «Словом о полку Игореве».

                                                                   Он – одновременно великолепный русский

                                                                   украинский, грузинский и армянский

                                                                   Художник.

 

                                                                                   Николай Блохин,

                                                                                   «Изгнание Параджанова»

 

Так уж вышло, что последним местом отбывания долгого заключения для выдающегося кинорежиссёра современности Сергея Иосифовича Параджанова стала Перевальская зона. Для исследователя, журналиста, уделяющего основное внимание изучению неувядающего творчества Мастера и Гения кино, обойти невниманием, «воспетую» в сотнях рисунков и коллажей, замкнутую колючей проволокой территорию, невозможно. Но побывать там, откуда через колючую проволоку впервые увидев террикон, Сергей Иосифович воскликнул: «Да это же террикончики – тутанхамончики», - была заветной мечтой. Кому как, а для режиссёра суровый вид донецкого явления оказался сравнимым с египетской пирамидой. Хотелось именно такого ощущения, чтобы понять в некоторой степени творческую душу гениального мастера кино.

 

Учитывая, что зона не проходной двор, не смотровая площадка, необходимо было соблюсти законные правовые требования, предусмотренные в таких случаях. Заручившись письмом-ходатайством  Алчевского городского отдела культуры, пришлось поехать в область к высокому начальству.

 

Зона – место, где отбывают различные сроки наказания люди, совершившие преступление, преступившие нормы существующих законов. Понятно, что просьба о посещении зоны не праздная, не само собой разумеющаяся. Но была одна уважительная причина… Просьба была связана с именем Сергея Параджанова. А почему именно должны были во что бы то ни стало разрешить попасть в зону, да ещё и для фотографирования и осуществления видеосъёмки?! Откуда была такая уверенность, что имеем право на подобную просьбу. Опять же, формат работы, желание зримее представить сложную ситуацию, в которой оказался Сергей Параджанов, заставлял упрямо форсировать просьбу. Не слишком ли нагло со стороны журналиста. Ведь первое, чего можно было ожидать, так получить от ворот поворот. Мол, чего суётесь, изучайте прессу, документальные материалы, докапывайтесь до истины сами, не лезьте в святая святых замкнутую обитель, где каждый считается заключённым, осужденным. Всё это заставляло долго размышлять и о просьбе, и о предстоящем посещении зоны. Разрешат ли посетить зону?..

 

Тени забытых предков. Голова идола. Работа С.Параджанова

 

Но речь шла о Сергее Параджанове… Творчество и работы которого уже давно стали достоянием мировой культуры. Это надо ли высокому начальству доказывать? Просить, умолять…

 

С такими мыслями переступил порог Управления Государственного Департамента Украины по вопросам исполнения наказаний. Поразило то, что стоило произнести дежурному мотив и цель визита, да ещё и произнести имя Параджанова, как разговор приобрёл некий интеллектуальный формат, где недопустимы резкие военные ограничительные формулировки. Казалось, что тебя здесь ждали и приняли как само собой разумеющийся факт. А дальше предстояла встреча с высоким начальником – Сергеем Викторовичем Бурлаковым. Разговор состоялся в присутствии пресс-секретаря по вопросам связи с СМИ Юлией Однобоковой. Сергей Викторович оказался прекрасным человеком и руководителем, владеющим предметом интереса. Он весьма серьёзно и заинтересованно повёл разговор в нужном формате, но не игнорируя законы, нормы, порядки зоновского стереотипа. С такими людьми легко разговаривать, вести деловую беседу. Он был не против журналистского предприятия, потому что желание изучить досконально предмет интереса вызывает уважение, а главное, желание оказать содействие. А если это касается Сергея Параджанова, то возник вполне естественный ход мыслей и действий.

 

Сергей Викторович даже пригласил посетить музей Управления, где имеется в оформленной экспозиции материал о Сергее Параджанове… Невероятный факт, но очевидный!.. Зато радостный, вызывающий восхищение. Музей создавался ветеранами уголовно-исполнительной службы, в экспозициях которого отразилась история создания этого уникального учреждения, курирующего исполнение наказаний.

 

Человек не иголка в стоге сена. Потеряться не может. Ну отсидел Сергей Параджанов положенный срок… Осуществилось досрочное освобождение… Однако уже сегодня очевидно то, что дело было сфабрикованно классически… Но вот парадокс, Параджанов согласился на заключение, даже не обратился с просьбой о пересмотре наказания… Когда, после выездного заседания Перевальского районного суда, уже освобождённого из заключения Сергея Параджанова, председатель Иван Фёдорович Кривуля спросил: «Сергей Иосифович, в Вашем деле нет состава преступления, а Вы не защищались, почему?», - собеседник со слезами на глазах ответил: «Так надо было… Я защищал свой фильм «Тени забытых предков». Мне это было дорого…».

 

Вот и хотелось побывать там, где несколько лет великий кинорежиссёр находился в заключении, уверенный в том, что его детище, фильм «Тени забытых предков», будет шествовать по экранам кинотеатров и доставлять истинное наслаждение зрителям. А фильм демонстрировался и в СССР и во всём мировом содружестве, получая высокие призы и награды… А создатель находился в местах лишения свободы…

 

У автора этой публикации это было второе посещение Перевальской зоны, так хочется сказать языком зеков: «Вторая ходка» (шутка). После первого посещения, когда просматривал фотоматериал, то обнаружил кое-какие сходства с описанием в письмах Параджанова отдельных деталей,  которые он воспроизводил в сюжетах коллажей. Надо было вернуться во что бы то ни стало. Хоть совершай преступление с последующим пребыванием в Перевальской зоне (уже неуместная шутка). Больше года пересматривал фотографии, пока точно не определил объекты необходимого внимания. Вот и появился замысел повторного посещения зоны…

 

Семнадцатого декабря 1973 года Сергея Параджанова арестовали по обвинению в мужеложстве (которое уголовно преследовалось в СССР) с применением насилия, а также в распространении порнографии. К сфабрикованному делу были приобщены несколько игральных карт с обнаженными девицами, авторучка с корпусом в виде женского тела и... показания «изнасилованного» члена КПСС. Этого оказалось достаточно для того, чтобы кинорежиссер был приговорен к пяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

 

По своему неординарному характеру, Сергей Иосифович был весьма контактным и открытым человеком. Общаться с ним считалось за честь. Он мог с каждым поговорить, принять деятельное участие в разрешении многих житейских проблем друзей. В узком кругу мог рассказать анекдоты про власть, про различные светские и общественные проблемы. Делал он это с особым талантом и искренностью, с большим творческим мастерством. Смеялись до слёз. Но даром ему это не прошло. Были неоднократные доносы, письма-кляузы в адрес руководства киностудии им.А.Довженко, а потом и в КГБ. Конечно, анонимные. Но, по стереотипу того времени, и такие эпистолярные предметы подлежали проверке.

 

Сначала его отправили в Винницкую область, а после перевели в Ворошиловградскую (ныне Луганская область), в Перевальскую исправительно-трудовую колонию строгого режима №314/15. Можно лишь представить, каково было творческому человеку оказаться там, да еще и по такой одиозной статье – «гомосексуализм». В одном из своих писем Параджанов писал о зоне: «...предательство, вши, сифилис в лагере, гаремы гомосексуалистов, прогоревших в картах...»

 

Терриконы, которые видел Параджанов с территории зоны

 

– Еще тяжелее ему стало, когда он понял, что от него отвернулись люди, которых еще вчера режиссер считал близкими, – вспоминает ныне пенсионер, а 30 лет назад начальник одного из отрядов ИТК № 314/15 Михаил Коваленко. – Параджанов не скрывал обиды на многих из тех, кто, будучи заслуженными и народными артистами, сразу же «забыли» его. Он выжил в заключении лишь благодаря своему творчеству, чувству юмора и письмам. К счастью, права переписки его не лишили. И вышло так, что Параджанова поддерживали порой даже незнакомые люди.

 

Жительница Коммунарска (ныне Алчевск) Любовь Чемерис была почитательницей таланта Сергея Иосифовича и, когда она узнала от своего мужа, работавшего в колонии, что Параджанов находится там, решила ему написать. Завязалась дружеская переписка.

 

«Какое счастье, что есть Вы, Незнакомка, и наш «Почтовый роман», – писал кинорежиссер. – Это отвлекает меня и развлекает. Где-то блуждают звезды, Вы, Светлана, Суренчик (сын режиссера – авт.), Владимир (муж Любови Чемерис – авт.), Ада (Роговцева – авт.)... Бываете ли Вы в Ворошиловграде? Там живет мой друг – гений-актер Михаил Голубович (если видели «Узники Бомона», «Бирюк»...). Он ведущий актер театра, был у меня тут с концертной программой».

 

Художественный руководитель Луганского украинского драматического театра Михаил Голубович рассказывает, что попасть в колонию к Сергею Иосифовичу ему удалось, лишь раздобыв путевку лектора от общества «Знание». Параджанов был искренне удивлен такому визиту. Он говорил Голубовичу: «Но я же, Миша, вам ничего не сделал такого, чтобы вы мне помогали. Кроме проблем и неприятностей, я вам ничего не принесу...»

 

– В своих письмах Параджанов жаловался, что отношение со стороны заключенных к нему непростое, он боится оказаться в среде отверженных, неприкасаемых, – вспоминает Михаил Васильевич. – К тому же здоровье у него было неважное: больное сердце, диабет... Чтобы увидеться с Параджановым еще раз, я организовал театральное представление в колонии. В концерт включил всех, кто хотел увидеть мэтра и пообщаться с ним. Впоследствии Параджанов говорил, что для него это выступление было как глоток свежего воздуха. Я попытался переговорить с руководством, чтобы помочь хоть чем-то Сергею. Но те признались: не все зависит от них. Среди заключенных многое решают так называемые смотрящие, неформальные авторитеты. Я попросил организовать встречу с таким человеком. Тот, увидев, что мы не чураемся Сергея, а самих зэков не считаем людьми второго сорта, на мою просьбу ответил согласием.

 

В клубе Перевальской зоны, где происходила  встреча Сергея Параджанова с Михаилом Голубовичем, в настоящее время установлена мемориальная плита, засвидетельствовавшая это памятное событие.

 

Памятная доска в клубе Перевальской зоны

 

После этого для Параджанова пребывание в зоне действительно стало не таким тяжелым, по крайней мере, морально. Впрочем, остается лишь догадываться, что ему довелось пережить прежде. Те, кто видел Параджанова, отметили: буквально за год у него не осталось ни одного черного волоса. За это он и получил кличку Старик...

 

Об этом моменте пребывания Параджанова в зоне много рассказывал житель нашего города, бывший работник зоны Геннадий Григорьевич Сердюк. Геннадий Григорьевич подтвердил, что Сергей Параджанов был необыкновенно простым и контактным человеком. Творчески талантливым мастером художественного искусства… Он продолжал мастерить коллажи, для чего подбирал по территории зоны тряпки, осколки стекла, проволоку, крышки из-под кефирных бутылок и другое… А потом всё это превращал в мастерски сделанный коллаж. Геннадий Григорьевич видел процесс кропотливой работы Параджанова…

 

– Он работал уборщиком цеха, где изготавливали кран-балки, – рассказывает Михаил Коваленко. – А потом его назначили дневальным в цеху, в его обязанности, уже более легкие, входили курьерские функции: кого-то вызвать или принести какие-то документы...

 

«Уже год и четыре месяца как я в зоне. Работаю, привыкаю к суровой грязной жизни. Это страшно — строгий режим. Тут сидят десять, пятнадцать лет. Уходят и снова возвращаются через месяц, два — воры, рецидивисты. Карты, поножовщина — всё в ходу. Я смешон, я не умею материться и нет наколок. Отовариваюсь в месяц на семь рублей. От безжирных каш пухну. Работаю в мехцеху уборщиком. Тяжело, но не очень. Лучше, чем в прачечной.

 

Тут приходят в 19 лет со сроком 15 лет. Убийцы, наркоманы. В лагере — 1000 человек разных судеб и ужасов. Все это похоже на Босха. Страшно. Что делать после выхода? Я не собираюсь возвращаться в кино. Оно меня погубило. Кого интересует Параджанов?»

 

– У нас тогда было довольно серьезное производство, – рассказывает начальник Перевальской исправительной колонии №15 (в прошлом ИТК №314/15) Александр Мищенко. – Мы все эти годы выпускаем подъемно-транспортное оборудование. Во времена пребывания у нас Сергея Параджанова в сутки уходило 30-32 вагона с нашей продукцией, которую поставляли в 15 стран мира. На предприятии был даже свой валютный счет. Мы иной раз боялись за наших подопечных, которые освобождались и выходили за ворота с 5-6 тысячами рублей в кармане. По советским меркам – целое состояние…

 

У Параджанова были иные ценности. Он читал заключенным на память целые поэмы, учил их делать из подсобного материала поделки. К примеру, на крышках из фольги от молочных бутылок он выдавливал разные рисунки или портреты известных людей и заливал смолой. Получались медальоны с изображением Петра I, Пушкина, Гоголя, Хмельницкого... (Поговаривают, один такой медальон спустя годы попал в руки великого Федерико Феллини, который отлил по его образцу серебряную медаль. Этой наградой теперь отмечается лучший фильм на фестивале в Римини.)

 

По иронии судьбы теперь на рабочем месте Параджанова в той самой мастерской заключенный Роман Незамутинов (художник) изобразил на холсте Богдана Хмельницкого. Заключенные шутят: «Если нарисовать украинскому гетману бороду, то от Параджанова не отличишь!»

 

– Сергей Иосифович был любителем всего яркого, броского, – говорит заместитель начальника колонии по воспитательной работе Андрей Британов. – Часто использовал в работах перья павлинов. Поэтому в память о великом режиссере мы завели в колонии этих грациозных птиц – четырех самцов и одну самку.

 

Зэки хоть и скептически относились к деятельности Параджанова, но постепенно все больше начинали его уважать. Есть такая легенда: узнав о том, что в обвинительном заключении значилось: «режиссер Сергей Параджанов изнасиловал члена КПСС», – зэки направили к режиссеру «авторитетную» делегацию, которая заявила: «Мы коммуняк всегда на словах имели, а ты – на деле!»

 

– Параджанов стал членом совета отряда, – говорит Михаил Коваленко. – Он всегда старался поддержать ближнего. Были люди, сидевшие уже по 10-20 лет. Он с ними разговаривал, убеждал в том, что гораздо интереснее жить честно. Помню, одному парню говорил: «Слушай, Иван, ты же здесь работаешь? Работаешь. Я же вижу, сварщик ты хороший. А что тебе мешает то же самое делать на свободе? Живи, работай. Тем более такие специалисты, как ты, нужны всегда. Радуйся жизни, спи ночью спокойно... И никто тебя не осудит за то, что ты когда-то сделал. Главное – жить честно, по совести...» Многие задумывались: а может, он и прав?

 

В общем помещении зоны, где отбывал наказание С.Параджанов

 

 Как бы там ни было, но Параджанов среди заключенных стал пользоваться уважением. Например, в колонии есть неписаное правило: внизу на двухъярусной койке разрешается спать либо уже тем, кто отбыл большую часть срока, либо уважаемым в зоне личностям. Так вот, Параджанов спал внизу. К слову, койки здесь остались те же, что и 30 лет назад. Да и антураж нисколько не изменился. Ходят легенды, что Параджанов оставил на стенах камеры рисунки. Этого не может быть, так как подобные действия отбывающего наказание были бы рассмотрены как нарушение «режима пребывания». Любая «наскальная живопись» запрещена. На крашеной штукатурке – лишь небольшие букетики из трех роз, нанесенные гуашью через трафарет, да одна картина а-ля фотообои с лесным пейзажем.

 

– Дружбу Параджанов поддерживал с нормальными мужиками, – рассказывает Михаил Коваленко. – Общался с директором вечерней школы, которая действовала на территории колонии, Григорием Филипповичем Андросовым. Поводом для их знакомства стало то, что Григорий Филиппович задумал написать сценарий для документального фильма о жизни зоны. Рабочее название фильма было «Завтра». Когда он узнал, что в колонии отбывает наказание сам Параджанов, решил познакомиться с ним и попросить помочь. Фильм спустя некоторое время был сделан.

 

Сергей Иосифович попросил Андросова переслать на киностудию имени А.Довженко письмо, в котором попросил друзей прислать материалы для работы над сценарием. Григорий Филиппович и не догадывался, что работа эта объёмная и не простая. Параджанов с жаром взялся создавать покадровый сценарий, описывал детали съёмки. Работа пошла в нужном профессиональном русле. В какой-то момент Сергей Иосифович переходил в формат основного сценариста и оператора, но с ограниченными возможностями деятельности. Уже он делал замечания Григорию Андросову, браковал плохие материалы, при этом указывая на отсутствие навыков в подобной работе. Если бы не Сергей Параджанов, с его знанием предмета съёмки, видевшего зону уже изнутри, то вряд ли фильм получился бы. Фильм был показан высокому начальству. Однако имени Параджанова в титрах не было. А Сергею Иосифовичу в его положении надо было, чтобы его имя высветилось в фильме. Он выразил возмущение Андросову по этому поводу, на что тот ответил: «Сергей, если бы твоё имя засверкало в титрах, то фильм вообще не был бы показан нигде». Все лавры достались Григорию Филипповичу Андросову, за что Параджанов получил от него два  красных яблока. Когда Параджанов взял эти два яблока в руки, то лицо его приняло удивлённо – эмоциональный вид. Он замер… Григорий Филиппович спросил: «Что-то не так, Сергей?». Ответ многие годы Григорий Филиппович повторял как доказательство гениальности Параджанова. Сергей Иосифович сказал: «Посмотри, какие они прекрасные, будто живые!.. Ведь они выросли на свободе!..». Глаза были влажные. Он положил яблоки очень бережно в карман телогрейки и пошёл в формат будничной арестантской жизни.

 

Находившиеся недалеко от зоны терриконы, Сергей Параджанов называл террикончики-тутанхамончики. Эти сооружения в донецких степях, подобно египетским пирамидам, имеют советскую трактовку бесхозяйственности и отсутствия научного предвидения  у учёных того времени, когда обустройство окружающей среды их вообще не интересовало. Сегодня каждый террикон стал свидетельством безразличия власти в обществе, визитной карточкой тоталитаризма времени и коммунистической истерии. Параджанов подчёркивал, что терриконы скоро будут в черте шахтёрских городов и способны поглотить их грозным нашествием. Идут годы, десятилетия, сменяются столетия, а прозорливость Параджанова, своим исключительным ясновидением, является явью и действительностью.

 

Именно те наработки и опыт увиденного легли в основу будущего сценария художественной ленты, снятой здесь же спустя десять лет.

 

– Известный кинорежиссер и оператор Юрий Ильенко на основе рассказов и новелл о лагерной жизни Сергея Параджанова написал сценарий фильма «Лебединое озеро. Зона», – рассказывает заместитель начальника Управления госдепартамента Украины по вопросам исполнения наказания в Луганской области (а 30 лет назад офицер по ИТК №15) Сергей Хиль. – Снимать решили именно в нашей колонии.

 

Начинается фильм с таких кадров: летит птица и вдруг неожиданно падает в озеро... По сценарию тяжелобольному привилегированному заключенному необходимо переливание крови. Ее дает молодой прапорщик охраны. Согласно местным правилам, это делает уважаемого зэка «грязным человеком», и он теперь может вернуться в барак только через «петушиный гарем». В это время мать охранника признает заключенного своим сыном, а охранник – братом. Он незаметно подкладывает зэку письма, сообщая, что их мама добилась его освобождения. Но ночью неформальный суд зоны постановляет, что «осквернившийся» зэк обязан плюнуть в лицо охраннику, который дал ему кровь. Парень, не желая так «отблагодарить» своего спасителя, кончает жизнь самоубийством...

 

В этой гостинице был Параджанов всего один день перед изгнанием из Украины

 

– В 1989 году около двух месяцев киношники работали у нас, – рассказывает Сергей Хиль. – В основном съемки шли ночью, чтобы обстановка вызывала более тягостное ощущение. Когда очередь дошла до съемок в «шизо» (штрафной изолятор. – авт.), режиссер вдруг говорит: «Нет, не пойдет, слишком чисто и светло». Нам за ночь пришлось все здесь выкрасить в самые мрачные тона. «Вот это уже нормально!» – одобрительно сказал режиссер, увидев стены утром.

 

– Пока снимался фильм, мы спали по два-три часа в сутки, дома по несколько дней не появлялись, – говорит Михаил Коваленко. – Иной раз соберет начальник сотрудников на совещание, а все сидят и спят: ночью кино снимали.

 

Фильм был закончен в 1990 году. В его создании приняли участие, кроме советской стороны, еще и представители Канады, Швеции, США. В том же 1990 году фильм получил награду Международного кинофестиваля в Каннах. А на родине Юрий Ильенко и Сергей Параджанов получили премию Союза писателей и Союза кинематографистов Украины имени Довженко за лучший литературный сценарий на современную тему.

 

Наград Параджанов не дождался. Он скончался 25 июля 1990 года.

 

Но все это произошло потом, спустя более чем десять лет. А в конце 1970-х годов Сергей Параджанов был заключенным, и трудно было предположить, что его творения когда-нибудь официально признают в стране.

 

Поклонница Параджанова Лиля Брик не оставляла надежды вытащить его из колонии. В Париже, где жила госпожа Брик, по ее инициативе был даже создан Международный комитет по освобождению диссидента Параджанова. И она добилась того, что режиссера выпустили из Перевальской колонии 30 декабря 1977 года – за год до окончания срока. В колонии строгого режима он отсидел 4 года и 12 дней...

 

Очень категорично сегодня воспринимается текст ОПРЕДЕЛЕНИЯ об освобождении С.И.Параджанова из Перевальской зоны:

 

«Дело №3-3

1977г.

                                                     ОПРЕДЕЛЕНИЕ

30 декабря 1977 года Перевальский районный народный суд Ворошиловградской области в составе:

Председательствующего - народного судьи Кривули И.Ф.,

народных заседателей - Голуб Л.Н., Вольнич С.Д.,

при секретаре - Епишовой Л.,

с участием прокурора - Вовкогон Н.И.,

 

рассмотрел в открытом судебном заседании в г. Перевальске представление администрации учреждения УЛ 314-15 об условно-досрочном освобождении Параджанова Сергея Иосифовича, 1924 года рождения, уроженца г. Тбилиси Грузинской ССР, осужденного 25 августа 1974 года судебной коллегией по уголовным делам Киевского облсуда по ст.ст. 122 ч.1, 122 ч.2 и 211 УК УССР к 5 годам лишения свободы.

 

По состоянию на 30 декабря 1977 года фактически отбыл 4 года и 13 дней назначенного наказания.

 

Не отбытый срок составляет 11 месяцев 17 дней.

 

 

                                                     УСТАНОВИЛ:

 

            Осужденный Параджанов С.И., находясь в местах лишения свободы, в первое время отбытия наказания допускал случаи незначительного нарушения режима содержания, за что трижды наказывался администрацией колонии. В последнее время Параджанов нарушений режима содержания не допускает, а также к исполнению своих служебных обязанностей, принимает участие в культурно-массовых мероприятиях, проводимых в колонии. Всё это свидетельствует о том, что Параджанов стал на путь исправления. На этом основании администрация ИТК-15 просит суд решить вопрос о его условно-досрочном освобождении из мест лишения свободы. Суд, выслушав представителя от ИТК, осужденного, и заключение прокурора, считает, что Параджанов С.И. стал на путь исправления, о чём подтверждается материалами личного дела, и он может быть освобождён от дальнейшего отбывания меры наказания условно-досрочно, учитывая и то, что он фактически отбыл более половины назначенного ему срока наказания.

            Руководствуясь ст. 407 УПК УССР, суд

 

 

                                                       ОПРЕДЕЛИЛ:

 

            На основании ст.52 УК УССР Параджанова Сергея  Иосифовича, осужденного 25 апреля 1974 года судебной коллегией по уголовным делам Киевского облсуда по ст.ст. 122 ч.1, 122 ч.2, 211 УК УССР, от дальнейшего отбывания наказания на не отбытый срок 11 месяцев 17 дней условно-досрочно освободить.

            Определение обжалованию не подлежит.

 

Председательствующий: нарсудья (подпись).

Нарзаседатели: (подписи).

(Круглая гербовая печать).

 

(В тексте ОПРЕДЕЛЕНИЯ об освобождении С.И.Параджанова из Перевальской зоны сделаны некоторые исправления орфографических и пунктуационных ошибок, по мнению автора, искажающих стиль изложения документа. Однако, это не влияет на его содержание и суть).

 

Текст этого ОПРЕДЕЛЕНИЯ любезно был разрешён для копирования работниками Перевальской зоны (текст имеется в экспозиции библиотеки зоны, посвящённой С.Параджанову).

 

Для Сергея Параджанова, по утверждению Г.Ф.Андросова, это ОПРЕДЕЛЕНИЕ ничего не означало. Изначально, он не совершал противоправных действий и не нарушал режим в зоне. Он просто не знал, как это делается на самом деле. Одарённая личность Сергея была всегда в поиске неординарного и необычного, он вынашивал творческие идеи и замыслы, был замкнут в себе, в своей кинематографической ауре. Последующая жизнь это доказала сполна. 

 

– Я как-то у него спросил, за что же на самом деле его осудили, – говорит Михаил Коваленко. – Но тогда он мне так и не ответил, пообещал рассказать, когда будет выходить из колонии. Однако настолько неожиданно не только для нас, но и для него пришли документы на освобождение, что поговорить еще раз по душам мы не успели. Параджанов только сказал: вернется сюда как вольный человек и привезет бочку вина тем, кто к нему хорошо относился. Тогда он все еще надеялся сам снять фильм. Но не получилось...

 

Много говорят о коде Параджанова. Это естественно и явно… В условиях жесточайшей цензуры, ему удалось неброско связать прозрачность мышления в глубине сюжета рисунка, картины, коллажа, поделки…Никому не удалось до сих пор так мастерски показать трагедию зоновской жизни, трагедию заключённых , место зоновской территории в масштабе мирового пространства, как это осуществил Сергей Параджанов… В своих коллажах… Работы, сделанные в ограниченном пространстве зеком, сегодня надо воспринимать как гимн человеку, который по теории Ф.М.Достоевского, должен искать в человеке человека. Государство, удовлетворяющееся только в наказании человека за преступление и считающее, что в этом заключается соблюдение законности, никогда не анализировало исходные моменты и пути, которые приводят человека к совершению преступления. А ведь многие заключённые, по мнению Сергея Параджанова, несут свой крест, подобно Иисусу Христу, так и оставшись непричастными к инкриминированному преступлению. У них не хватило доказательств невиновности. Или, как и у Параджанова, слишком ретивыми и авторитетными были следователи и обвинители. Но в Перевальской зоне заключённые создают художественные полотна, рисуют иконы и изготавливают их лучше и искуснее храмовских мастеров, облагораживают свои бытовые условия жизни…  Для этого в Перевальской зоне создаются и благоприятные условия с учётом конкретной индивидульной личности. Работы зоновских художников приходилось видеть и, при этом, восхищению не было предела… Они и копии картин великих художников делают мастерски и талантливо, добиваясь стопроцентного сходства.  Заключённые в зоне продолжают свой стереотип бытия в той ипостаси, который им дал Всевышний. Получается, что на свободе их обделили необходимым вниманием и пониманием?..  Как Сергея Иосифовича Параджанова!!!

 

Отличие Сергея Параджанова от других заключённых в том, что он и в зоне оставался человеком культуры и искусства, не терявшим человеческого достоинства, остававшимся самим собой, совершенствуя независимость и отношение к свободе мысли и творчества. Человек – фантазия, человек – салют, мистер Талант, Мастер и Гений кино – всё это было в одном человеке в гармоническом сплетении чувств и действий. Поэтому, Параджанова нельзя повторить, это до сих пор никому не удалось сделать и вряд ли удастся. Для этого Сергей Иосифович не оставил никому такой возможности!..  Он исчерпывающе реализовал свой талант, свои задумки… СОЗДАВ ФИЛЬМ «ТЕНИ ЗАБЫТЫХ ПРЕДКОВ»… А ПОТОМ… ПОСЛЕ ПЕРЕВАЛЬСКОЙ ЗОНЫ…

 

Когда посещение зоны закончилось, уже при выходе через проходную, хотелось ускоренным шагом уйти далеко прочь от железных ворот и колючей проволоки… Эти знаковые атрибуты как-то давили на сознание, на такое понятие, как свобода… А через несколько секунд прочно осознаёшь, что ты свободный человек, что ты на свободе… Это после нескольких часов пребывания на территории зоны… А что чувствовал Сергей Иосифович Параджанов, который провёл за колючей проволокой несколько лет?.. Что чувствовал человек с творческим менталитетом и тонким интеллектом?.. Последующие фильмы Сергея Параджанова воспевают ту свободу, которой он до конца жизни не смог насладиться… СВОБОДУ ТВОРЧЕСТВА!..