ART UKRAINE продолжает серию материалов под названием «Практики достоинства». Их главная цель — рассказать читателям о том, как проявления идей, которые зимой сублимировались на Майдане, живут вне его. Это отдельные истории о людях, которые своими поступками доказывают: одного человека может быть достаточно для Революции достоинства. О тех, кто берет ответственность за качество своей жизни. Здесь мы расскажем об отдельных инициативах, которые между собой называем «пост-майданными практиками», хотя некоторые из них начались задолго до Майдана. Уверены, что гражданское общество зарождается в низах — именно это сейчас происходит в Украине. Герои наших статей не всегда имеют непосредственное отношение к искусству, но поскольку их деятельность является безусловным показателем личной культуры, она находит место на наших страницах.

 

Главным действующим лицом следующего репортажа стал известный в кино- и рекламной индустрии режиссёр монтажа Александр Чёрный. За его плечами работа над украино-американским полнометражным фильмом Little Dancer (best feature film at Moondance film festival, New York), русский документальный фильм «Мама, я убью тебя» Елены Погребижской (best documentary at NorCalFilmFest 2014), лекции в Kyiv Academy of Media Arts и много других проектов.

 

Но одним из наиболее важных для него в последнее время стал «проект» по объединению жителей своего подъезда для качественного преобразования общих пространств в приходящем в упадок доме. История началась с простой замены окон и обернулась социальным экспериментом, котороый закончился (а точнее  — продолжается) тёплой дружбой среди всех жителей дома.

Александр Чёрный. Фото Артёма Стретовича

 

Мы купили квартиру в старом доме, где всё общее пространство было полностью разрушено. Когда я начал знакомиться с соседями и говорить об этом, они отвечали, что привыкли не замечать этого.

Сначала я думал заняться ремонтом самостоятельно, понимая, что на это уйдёт много лет. Позже, когда я начал изучать вопрос, узнал, что чаще всего так и происходит: когда окружающее упадничество достаёт человека, он берётся за всё сам. И такая ситуация очень иллюстративна, поскольку мы действительно не привыкли работать сообща над публичным пространством.

 

Однако история сложилась по-другому и в итоге подъездом мы занялись сообща. Я начал с малого: первым делом заменил окна. И предложил жителям дома, в котором всего семь квартир, разделить расходы. Эксперимент оказался очень интересным с социальной точки зрения. Мне пришлось познакомиться со всеми соседями — часть из них охотно встретили инициативу, другие были не в восторге. Про некоторых мне говорили, что там не стоит пытать счастья, но они были первыми, кто сдавал деньги. Люди, которые столько лет жили рядом, на самом деле, ничего друг о друге не знали, поскольку никогда ничего не делали сообща.

 

 

После того, как окна были поставлены и люди увидели результ, речь зашла о полукапитальном ремонте. Меня поддержал один из соседей, который на данный момент также является активистом нашего подъезда. Вместе с ним мы были готовы прокредитовать весь процесс. Тогда мы расчитали, что необходимая сумма — 1300 грн с каждой квартиры. С этим было сложнее, поскольку деньги ощутимые, а среди жителей есть пенсионеры. К моему удивлению, принять участие решили все. Мы не стали брать деньги только у 87-летней пенсионерки, потому что её пенсия меньше необходимой суммы. Её муж, кстати, строил этот дом. Второй пенсионер, увидев как мы делаем ремонт, вышел к нам и спросил, сколько нужно сдать и предложил 800 гривен — я даже не нашёлся, что ответить.

Ремонт обошёлся в небольшие деньги и многие работы мы делали сами. В «Эпицентр» ездили на дорогой машине соседа — это было забавное зрелище.

 

 

Подъезд сильно преобразился. После чего начался Майдан. В это время среди моих друзей самморганизовался фонд помощи людям, пострадавшим в противостояниях. Многие из наших знакомых стали перечислять деньги и предлагать помощь. Мой старый университетский друг в один день перечислил две тысячи долларов.

Деньги мы распределяли по разным майданным инициативам — то есть мы финансировали другой краудфандинг. А сами закупали еду, генераторы, медикаменты, помогали с транспортировкой тел убитых. Отчётность сделали максимально прозрачной, чтобы было понятно, как распределяются ресурсы. Понимая,  что мы не застрахованы от возможных махинаций, на каждую инициативу мы выделяли не больше тысячи гривен. На самом деле, таких самоорганизованных фондов как наш было большое количество. За всё время мы собрали около 55 000 гривен. После Майдана дело продолжилось финансированием бронежилетов для армии и помогать нашим добровольцам на Востоке.

 

Возвращаясь к нашему подъезду, там мы тоже решили создать свой фонд — для нужд общественного пространства. Было предложено с каждой квартиры собирать 100 гривен в месяц, а с пенсионеров — 50. Кажется, что это очень небольшие деньги, но так за несколько лет мы сможем полностью восстановить подъезд. И не остановиться на этом. В контексте сорока лет бездействия, это немало. Интересно, что фонд появился в феврале — в самое тяжёлое для страны время.

 

 

За счёт фонда подъезда в этом году мы поменяли входную дверь. В Украине самый распространённый вид дверей — полностью металлические, тюремные, вандаллоустойчивые.  Для меня они являются символом того, что на общественные пространства люди не готовы тратить время и усилия. То есть, если мы и сделаем что-то сообща, это должно быть защищено массивной дверью, поскольку иначе об этом заботиться некому. Во время дискуссии относительно будущей двери оказалось, что наши жители другого развития событий представить не могут, однако эти стереотипы удалось преодолеть и теперь у нас деревянная дверь с окошком.

 

 

Дальше мы сделали крыльцо, починили отмостку, которая была в грязи, и полностью выложили плиткой десятиметровую дорожку к дому. А вишенкой на торте стали четыре парковых светильника вдоль неё. Когда они зажглись, в первый раз за всё время произошла магия: все соседи вышли вместе. Была атмосфера праздника: появился стол и шампанское. Соседи воодушевились результатом и сразу посыпались идеи будущих нововведений. Динамика всего двора стала положительной. Через неделю я заметил, что в соседнем доме, где даже свет над подъездом не хотят починить, люди собрались и поставили новую изгородь вокруг своего палисадника.

 

Наша 87-летняя пенсионерка раньше мне всегда говорила: «Да сколько мне тут жить осталось. Мне уже ничего не нужно: умереть спокойно и всё.» А теперь при встрече всклицает: «Такая красота у нас, что и умирать не хочется.»

 

Александр Чёрный

 

Следить за развитием истории можно на страничке Опыть Майдана в сети facebook.