"Любите друг друга как оса и орхидея" Жиль Делёз, Феликс Гваттари, Ризома

Это революция 3.0. Настоящая, подлинная революция нового типа, которую уже никак не уменшишь и не умолчишь. Революция, которая навсегда закрывает одни двери и открывает другие. Многие другие. И в данный момент мы в позиции решить, через какую из них мы хотим пройти. Это не народная революция, не массовая и тем более не восстание рабочих или студентов. Все эти термины описывают однородную толпу, единую волю, напоминающую более стаю рыб одновременно меняющих направление плавания. Но те люди, что встречаются на Майдане, они не рыбы.

Они на Майдане не потому, что все там, это не безмозглая толпа зомби-народа. Это скорее скопление индивидов, каждый и каждая из которых имеет свою историю, собственную, индивидуальную мотивацию выходить на улицы против осточертевшего режима и свои причины там и оставатся днями, а то и неделями. Эдакое сообщество разнообразных инидвидов, которое Спиноза когда-то назвал multitudо, множественность. Множественность - это самая демократичная форма организации людей, гетерогенное сообщество, она не имеет иерархии, ее объединяет стремление к демократизации общества и, в лучшем случае, любовь.

 

Изначально это звучит сентиментально, как в какой-нибудь Утопии Томаса Мора: все люди любят друг друга и живут долго и счастливо, пьют мед и пиво и умирают в один день. Но здесь подразумевается другой тип любви, который озвучивают к примеру Майкл Хард и Тони Негри: любовь человека к другому человеку. Притом, любовь любви разница.

Почти все религии учат людей любить ближнего своего, и мы усердно любим: кто-то друзей и близких, кто-то коллег и шефа, а кто-то, может быть, национальную футбольную команду или там армию. Однако любим мы их, потому что они такие как мы, они похожи на нас, думают как мы, любить их нам просто. Хард и Негри называют это коррумпированой формой любви и делят ее на три части: любовь к семье, любовь к предприятию и любовь к нации. Ведь если задуматься, то тот же самый Янукович действует из любви - к своей семье и к своим близким. Ну и, если на то пошло, Гитлер наверняка имел гигантскую любовь к своей нации. Эта форма любви - она эксклюзивная, она исключает большое число людей из поля нашего внимания вплоть до того, что нам, в лучшем случае, все равно, что с ними происходит, а в худшем - дело доходит до агрессии и подавления.

 

 

Аналогично, людям на Майдане легко любить тех, кто вокруг них, кто тоже на Майдане. И очень хочется заставить всех людей тоже выйти, или думать что все, кто не вышел - это безвольное быдло, рабы и всякие другие нехорошие слова. Демократия в исполнении множественности не может так работать, она должна быть основана на любви к истинно другим, на принятии и уважении к людям, которые не живут как ты и не думают как ты. Здесь уместна цитата писательницы и подруги Вольтера Эвелин Холл: "Я не разделяю ваших убеждений, но готова умереть за ваше право их высказывать."

 Я бы добавила: я готова умереть за Ваше право жить как Вы хотите, работать, путешествовать, любить и действовать как Вы хотите. Демократия - это когда все хотят абсолютно разные вещи и все всё равно сживаются - из любви к разнообразию человечества. Быть демократом означает прислушиваться к тому, что говорят другие, даже если нам не нравится, что они говорят. Когда Салмана Рушди спросили, чем для него являются западные ценности, он ответил: "Целоваться в общественности, бутерброды с ветчиной, открытые конфликты, горячие шмотки, кино, музыка, свобода мыслей, красота, любовь."

Если уж ассоциация с ЕС со всеми своими западными ценностями послужила Украине искрой революции, следующим шагом Киевской революции могло бы быть создание институций, которые с уважением и любовью друг к другу будут в ответе за возможность открытых конфликтов интересов. Это могло бы послужить первой попыткой институционализации настоящего, демократичного гражданского общества, вместо обмена одной элиты на другую. Делёз и Гваттари в Ризоме описывают орхидею, которая очень похожа на осу. Ботаники бы сказали, что орхидея обманывает осу, приманивает ее и тем самым использует ее для репродукции. Картинка Делёза и Гваттари совсем другая: оса не пытается превратится в орхидею также как орхидея не пытается превратится в осу. Скорее, эта картинка изображает новый тип субъективации в сегодняшней биополитической экономии и тем самым - новый путь сосуществования, а именно как истинно разнообразных субъектов, которые, не смотря на это, любят друг друга.

Лейпциг, 04.12.2013

Лиза Фаст

 

Фото: Майдан и Баноквая улица